Позывной: «Москаль». Наш человек – лучший ас Сталина - Валерий Большаков
Шрифт:
Интервал:
Место для посадки обнаружилось быстро, но как раз посередине ровного вроде бы луга тянулась зеленая полоса – понижение.
«Мигарю» не сесть, – сообразил Долгушин, – придется на «У-2» лететь. Ла-адно…»
Ага! Вот они, конники!
Несколько всадников показались на опушке, но поспешили укрыться, завидев самолет.
– Свой я, свой… – проворчал Сергей, сбрасывая вымпел – записку в гильзе, а к гильзе за бечевку привязан флажок. В записке было написано: «Если вы свои, то дайте сигнал на этот день».
Кавалеристы вызнали, что от них требуется, и пустили две ракеты. Долгушин сбросил с кружившегося «МиГа» следующую гильзу, с еще одной запиской, в которой предупреждал, что прилетит ночью, сядет тут, зарулит и передаст пакет. А вы, мол, дадите зеленую и желтую ракету.
Когда Сергей вернулся, как раз и полковник объявился с пакетом.
– Держите.
– Товарищ полковник, разрешите, я им еще табачку подкину?
– Святое дело, товарищ Долгушин!
Папиросы у летчиков были – сто штук в пачке из бумаги, пять пачек «Казбека» по двадцать папирос. А еще пилоты собрали пять маленьких мешочков с махоркой.
Часов в одиннадцать вечера Сергей вылетел – с пакетом и «посылкой». Пройдясь над местом рандеву, он увидал оговоренный сигнал.
Легонький «У-2» протарахтел и сел, пользуясь тем, что ракеты подсветили землю.
Встречать Долгушина вышел генерал, заместитель командира кавкорпуса.
– Товарищ генерал, вам пакет!
Усталый зам протянул ему расписку и сказал:
– Добавь своим почерком, кто ты.
Сергей добавил и проговорил:
– Я там подарки привез. Они в кабине.
Когда Долгушин передал кавалеристам папиросы, они чуть было не облобызали спасителя.
– Сережа, ты нам такой подарок принес! Мы же траву курим! Что тебе дать на память?
Генерал отстегнул с ремня «Вальтер».
– Возьми!
Сергей достал собственный «Вальтер» – испанский, 9-миллиметровый.
– У меня есть!
– Бери, бери! Отдашь товарищам!
Расцеловавшись с генералом, Долгушин завел мотор и поднялся в небо. Летел и улыбался.
Как же легко сделать счастливым военного человека!
Во второй половине октября стало подмораживать, и немецкие самолеты резко сократили число боевых вылетов – радиаторы перемерзали, трубки масляные лопались, петрофлекс трещал.
Но эскадрилья «МиГов» зря времени не теряла, занималась разведкой. Три раза в день вылетали самолеты, а задача одна: проходить над Волоколамским шоссе и противника высматривать.
Активно высматривать!
Если по дороге шел немецкий грузовик, открытый, без тента, то его так и заносили на карту. Если машина тентованная, но задник открыт, надо снизиться и заглянуть, чего везут, пехоту или так.
Ну а ежели все закрыто, надо было очередь дать.
Выскочат – значит, пехоту везут. Не выскочат – не везут.
Под вечер получались три карты, и пилоты с командиром полка принимались корпеть над «чистовиком» – переносили все свои наблюдения да разными карандашами.
Так и летали всю неделю, пока вдруг Долгушин с Макаровым, приучившиеся летать по-новому, в паре, не получили приказ взять карту с собой и садиться в Дмитрове.
Сергей сел, прокатился по полосе, зарулил. Макаров уже вылезал на крыло.
– Чего это нас дернули, как думаешь, Федорыч? – прокряхтел он.
– Чует моя душа, узнаем скоро.
– Мы, как почтальоны! – хохотнул Макаров. – То пакет доставить, то карты…
– То папиросы!
– Ха-ха-ха!
Лихо развернувшись, подъехал «Виллис». Из джипа вылез полковник, представился и сказал:
– Поедете с нами, возьмете с собой карты, которые привезли.
Было бы сказано. Ехали недолго, а когда добрались до штаба, Долгушина с Макаровым сразу провели к Жукову.
– Лейтенант Долгушин!
– Ага! – потер командующий руки. – Карты на стол!
Общие карты, карты-расшифровки, записи – все легло.
– Вот тут и тут мы пролетали каждый день, по нескольку раз. Ни танков, ни людей, ни артиллерии не было.
Выложив все, что видел, Сергей смолк.
– Ага… Спасибо, лейтенант, – сказал Жуков, и обернулся к полковнику: – Вы ребят накормите и дайте им грамм по сто. А то ведь морозы!
– Товарищ командующий, – робко воспротивился Долгушин, – мы же на самолетах…
– Да знаю я вас! – засмеялся Жуков. – Что я, вас не знаю, что ли? Что для вас сто грамм выпить, не долетите разве?
– Конечно, долетим!
– Тогда чего ж вы? Э, э, карты нам оставьте!
Сергей поежился.
– Карты-то секретные…
– Да знаю я! – махнул рукой командующий и подозвал полковника: – Сам знаешь, что надо сделать.
– Пока они пообедают, – вытянулся полковник, – все будет заготовлено!
После сытного обеда улететь «домой» не удалось: командование предложило Долгушину с Макаровым «не хилую работенку».
Давешний полковник, тыча пальцем в карту, сказал озабоченно:
– Вот тут, в районе Дмитрова, на берегу Яхромы стоит школа. А в школе немецкий КП. Мы туда посылали «эсбушки», но бомбежка не задалась. А ваши «МиГи», смотрю, оборудованы направляющими для «эрэсов»… Восемьдесят два?
– Можно и сто тридцать два, – сказал Долгушин.
– Отлично! Беретесь?
– Разнести КП?
– На кирпичики!
– Беремся.
– Два «Яка» вас прикроют.
Подвесив РС, «мигари» взлетели. Сергей прикинул, что операция выйдет недолгой – туда и обратно.
Когда показалась Яхрома с черной водой и белыми заберегами, Долгушин взял малость к востоку.
– Вижу школу! – сообщил Макаров.
Школа была не шибко большая, но двухэтажная. С восточной стороны завиднелись два входа.
– Сергей! – позвал Долгушин. – Я в левую дверь бью, ты в правую!
– Хорошо!
Два истребителя вышли на боевой курс и выпустили реактивные снаряды залпом. Оставляя дымные следы, «эрэсы» ударили по школе, все двенадцать штук. Кучно пробили – КП развалился до самого подвала.
– Это тоже посылочки были, Федорыч!
– Ага! С доставкой на дом!
С. Долгушин, генерал-лейтенант авиации:
«…Затем мы решили нанести удар по Волоколамску, по аэродрому Шаталово. Нас была всего шестерка.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!