Практическая психология. Конт - Ирина Успенская

– Вы не можете мне отказать. Если невеста сама просит своего господина провести с нею первую ночь после обряда, он не смеет отказать деве в этой малости. Так сказал Вадий. Мне ксен рассказывал! Вы ведь не станете спорить с богом? А я прошу!

Как-то слишком правильно девица изъяснялась. Совершенно не по-крестьянски. И откуда у нее такие глубокие познания о праве первой ночи?

– Слишком ты умная, как я посмотрю. И отчего тебе так хочется сделать это именно со мной? – Конт выглянул за дверь и крикнул в коридор: – Вина! Много!

– А с кем еще? – усмехнулась девушка. – Мужа я ненавижу всем сердцем! Но я сирота, приданого нет, вот бабка и отдала замуж за вдовца. Откупилась бы от него, да нечем! А от вас, может, сразу понесу.

Ничего себе заявочки! Если не отвертится, ей придется… О небо! Ни за что! Да никакое вино не заставит Викторию дотронуться до этой девицы! Да, она симпатичная, но пахнет от нее… да от нее воняет! И подмышки небось небритые! И неизвестно, когда она мылась последний раз! Да ведь просто-напросто не встанет! Не заставлять же эту делать… Виктория почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота, и, как назло, воображение подсунуло очень непристойную картинку.

– Где вино? Чтоб вас Вадий забрал! – заорал конт, бросаясь к окну, одним рывком распахивая ставни и перевешиваясь через подоконник.

В комнату влетел Тур с кувшином вина. Увидев висящего головой наружу конта, он бросил на испуганную девушку выразительный взгляд и полез в комод, где хранились полотенца. Виктория со стоном рухнула на сундук. Тур вытер конту губы и сунул в руки кружку с вином.

– Спасибо, малыш.

– Уам пъуохо? – тщательно промычал мальчик.

Виктория чуть не расплакалась, впервые услышав, как Тур пытается разговаривать. Блин! Вот оно, настоящее горе, а она запаниковала от такой мелочи, как секс с какой-то весчанкой! В конце концов, чего она боится? Сплетен? Да плевать ей на сплетни! Плевать на мнение окружающих, плевать на то, что о конте подумают как об импотенте! Какое ей до всего этого дело? Отчего даже здесь, в этом мире, где она сама себе хозяйка, она оглядывается на чужое мнение? Отчего она боится жить в соответствии со своими желаниями и привычками? Что ей мешает быть свободной? Привитые с детства ложные правила морали, комплексы, страх быть белой вороной? Живя в «той» стране, они все учились подавлять в себе свободу, не иметь собственного мнения, не совпадающего с курсом партии, не рассуждать, подчиняться приказам. Но ей казалось, что она с этим покончила, что она свободна от чужих суждений. Оказалось, нет. Оказалось, что мнение окружающих много значит для нее, и подсознательно она стремится быть такой, какой видят ее другие. Она спросила себя, а не страшно ли потеряться в этом чужом облике? Не страшно запереться в клетке и мечтать о свободе, видеть ее, чувствовать – и отказаться?

– Ких Аан! – Тур испуганно дергал конта за плечо.

Виктория смотрела на мальчика и не видела его. Осознание своих страхов шокировало, ведь за той чертой, которую она едва не переступила, уже не было бы Виктории Викторовны Вавиловой. Там была пустота.

– Пошла вон! – произнес конт, глядя на весчанку. – Тур, скажи Нанни, чтобы дала ей золотой в приданое, а затем возвращайся. Заменишь мне Берта, пока он… гостит у игушей.

– Не надо мне ваш золотой! – вдруг вспылила девица. – Вы не можете меня выгнать просто так!

– Девочка, ты ничего не путаешь? – вкрадчиво произнес конт. – С кем ты разговариваешь? Давно тебя не пороли за неучтивость?

– Но… но так нельзя! Владетель должен заботиться о своих людях!

– Ты считаешь, что лишение невинности – это забота о людях? – выкатил глаза конт.

– Да! – запальчиво воскликнула девушка. – Вы не представляете, что означает лечь в постель с ненавистным стариком!

– Так все равно же придется, – не совсем понял ее конт, не видя логики в таком объяснении.

– Если понесу от вас, то, может, и не придется. Мне говорили, что вы сыновей к себе забираете, а мать тоже без внимания не оставите. Я бы мужу сказала, а он жадный… и не лез бы, чтобы не скинула… – Наконец-то девушка застеснялась и опустила голову, залившись румянцем, а то Виктории казалось, что эту нахалку ничего не может смутить.

Использовать детей как разменную монету? Сразу вспомнилась рабыня, бросившаяся в бега за своим ребенком, потерявшая из-за этого все, но цепляющаяся за жизнь, лишь бы быть со своей дочерью. А эта готова продать еще не родившегося ребенка. Именно за такое и не любят весчан, ради лишнего грошика готовых рвать жилы и переступать через своих же.

– Лучше убейте, а не уйду!

– Да не хочу я тебя! – возмутился Алан наглости девицы. – Ты не в моем вкусе. Я люблю худых, с маленькой грудью, с красивыми руками, ухоженных.

– А… – Впервые за все время разговора на лице девушки отразилась растерянность. Видно, такого от конта-бабника она не ожидала. На полу сдавленно хрюкнул Тур. – А что же делать? Так, может… прикажете кому, чтобы, значит, вам…

– Так, девка. Ты мне надоела безмерно. Право ночи я могу осуществить сам, могу взять податью, могу продать или подарить, кому захочу. Что ты на меня глазки вылупила? Об этом тебе твой ксен драгоценный не рассказал? Или ты думала, что какая-то зачуханная весчанка сможет диктовать мне условия? Ты решила, что раздвинула ноги и конт Валлид упал в твои объятия? – Алан закипел и едва сдерживался, чтобы не придушить наглую девку. – Капитана ко мне! – крикнул он в распахнутую дверь.

Пока ждали Рэя, Алан маленькими глотками пил кислое вино, пытаясь успокоиться, бледная девица стояла, прижавшись к стене, а Тур сидел в ногах у конта с мокрым полотенцем в руках и сосредоточенно хмурил лоб. Хотелось бы Виктории знать, о чем он думает?

Рэя выдернули с вечерней тренировки. Он прибежал запыхавшийся, с собранными в хвост мокрыми волосами, в наскоро натянутой на могучие плечи свободной рубахе, с мечом в руке. Красавец!

– Капитан, забери эту девицу к себе и допроси ее хорошенько. Слишком она подозрительна. От золота отказалась, говорит гладко, ксены ей советы дурные дают. Уточни у нее, что за ксен: наш или пришлый? Если наш, то я с ним очень хочу поговорить на эту тему. Слишком уж она стремится ко мне в постель, словно намазано у меня медом. – Тур издал непонятный звук, и конт легонько пихнул его ногой. – Да, выясни: кто ее муж? И о семье ее все выясни. Если ничего подозрительного не узнаешь и девка тебе приглянется, тогда можешь воспользоваться за меня правом первой ночи. Я не возражаю. Вопросы?

– Нет вопросов, – хмуро буркнул капитан, поглядывая на весчанку исподлобья. Судя по подозрительному взгляду, Рэй уже записал девушку в наемные убийцы, шпионы и воровки. – А если что найдем? Повесить?

Девушка смотрела на них с ужасом, только сейчас до нее дошло, что шутки закончились и ее жизнь висит на волоске.

– Не надо вешать! – взяла она себя в руки. – Я сама расскажу.

Все, что она говорила конту, оказалось правдой. Мужа она ненавидела всей душой. Старый негодяй, уже похоронивший двух жен. Когда ее сосватали, девушка молила Вадия о помощи, и он не остался равнодушным, направил в веску торговый обоз. С обозом приехал брат Искореняющий, ему она все на исповеди и выложила. Брат несчастную пожалел и рассказал ей, как можно избежать излишнего внимания мужа, а заодно получить в любовники состоятельного господина. Надо было всего-то, перед тем как лечь в постель, смазать себя… приворотным зельем, а конту соврать, что это настойка от беременности. Или влить зелье в вино и вместе с контом выпить, и тогда кир никогда не смог бы ее отпустить. И она бы жила в замке как ночная жена, а может быть, и как кто-то поважнее. И говорит она так, как ксен научил, только вот не предупреждал брат Искореняющий, что кир Алан может от девок отказаться. Этого она не ожидала, вот и настаивала. Нет, лица ксена она не видела, он капюшон не снимал, а росту был обычного, упитанный такой.