Академия Весны - Ксюша Левина

Брайт Масон улыбается Якобину Блауэру, а он не затыкаясь что‐то рассказывает; если прислушаться, можно услышать их смех. Якобин – прекрасный танцор, Брайт легкая и гибкая. Он легко вальсирует с ней, будто они репетировали. Энграм Хардин смотрит на это, будто побитая собака, а стоящая рядом с ним Марион Порт чуть не плачет, потому что чувствует себя брошенной. Потенциальная невеста Блауэра кусает локти в сторонке. Бэли Теран мысленно роет две могилы и шипит про предательство. Шеннен хмурится.

– Все хорошо?

– Да.

– Ты же знал? Это часть плана?

– Безусловно.

Глава тридцать пятая

Танец

ТАНЕЦ

Ряд движений определенного темпа и формы, исполняемых в такт музыке.

Пойти на бал с Якобином Блауэром для Брайт так же странно, как и остальным – видеть это. Три дня назад она бы в такое ни за что не поверила. Если говорить откровенно, то она три дня назад даже не задумывалась, что этот человек теоретически может с ней заговорить, он существовал где‐то сбоку от Рейва как неизменный аксессуар, не более того.

Он рассказывает совершенно уморительную историю (действительно уморительную) о том, как сдавал зачет Мерле, совершенно не подготовившись. У Якоба при этом такое серьезное лицо, что это слышится еще комичнее, чем есть, а в нужный момент он начинает явно сдерживать смех, нагнетая обстановку. И… – бах, финал, оба смеются. Удивительный талант рассказчика.

Якоб – блондин, у него пушистые вьющиеся волосы до плеч, собранные на макушке в пучок. Лицо будто высечено из камня, красиво, но не очень аккуратно. Черты резкие, грубые, притягательно-мужественные. Он похож на массивного лесного зверя.

– На нас все так недобро смотрят, – шепчет Брайт.

– Общество было не готово, – тихо отвечает ей Блауэр.

Его голос рокочет, и это тоже захватывающе, по‐звериному. То, как эти двое сошлись, теперь даже не кажется странным, хоть Брайт и думает, что гораздо охотнее представляла на месте Якоба Энграма, но все пошло не по плану. Это случилось в четверг. Брайт намеренно игнорировала Рейва Хейза.

В ночь с понедельника на вторник она не сомкнула глаз, вернувшись в свою спальню. Представила, как увидит Рейва с невестой на предстоящем балу. Представила, как будут теперь проходить отработки. Мысли, словно пираньи, кусали снова и снова. Она не могла перестать думать, накручивать себя, а утром отправила записку: «Предлагаю поделить дни отработок и ходить через день. Я начинаю сегодня, ты завтра».

Ее страшила перспектива скучать, влюбляться, искать встречи и увязать в этих не-отношениях еще сильнее. Она очень надеялась, что происходящее между ними – помутнение, которое пройдет. Все внимание с того момента было сконцентрировано на том, чтобы не дать себе шанса размечтаться, и тут‐то и появился Якоб. Он подошел к Брайт, когда она возвращалась домой после отработки.

– Привет. – Она вздрогнула, уверенная, что светловолосый траминерец обознался. – Я Якобин Блауэр, – представился он.

– Брайт Масон, – машинально ответила она.

К чести Якоба, он сделал вид, что не знал ее имени раньше, как будто делая Брайт более обычным человеком. Его губы изогнулись в слабой вежливой улыбке.

– Я по делу, поговорим?

И указал на одну из скамеек, которые стояли вдоль аллеи.

– Я не наврежу, если что, – дома близко, и твои крики услышат.

– Это успокаивает, – хохотнула Брайт, но пошла за Блауэром.

Он показался симпатичным и простым – идеальная комбинация, чтобы начать кому‐то доверять.

– На бал пригласили сирену в качестве артистки, – сообщил Блауэр не расшаркиваясь.

– Зачем ты это рассказываешь? – Она отпрянула. Звучало просто отвратительно, и тот, кто это придумал, умственно отсталый человек, зависший во временах рабства и серебряных браслетов.

– Потому что у меня к тебе дело, и я даю свое слово за твое. Приятно начинать новые знакомства с чего‐то взаимополезного.

Он пошарил в карманах и достал записку.

– Вот, это прислал мой отец.

Брайт развернула листок и прочитала: «Якоб. Кто‐то должен присмотреть за мисс Масон во время бала. У Хейза намечена помолвка, Прето демонстративно отказался, за что получил от отца наказание. Старший сын Хардинов настроен слишком радикально, а младший, кажется, влюблен в мисс Масон и не может быть объективен. Надеемся на твое понимание».

– Ого… но как я могу тебе доверять? Зачем вообще ты мне это показал?

– Я не намерен делать вид, что просто заинтересовался тобой, – пожал плечами Блауэр. – До сегодняшнего дня я не смотрел в твою сторону. Это и так понятно. Но я не желаю тебе зла, а себе проблем. Я плохой интриган, не умею притворяться, так что решение за тобой. Можешь мне подыграть, сделав вид, что я тебя очаровал и пригласил на бал. Ты можешь также отказаться. Но уверен, они придумают что‐то еще. Найдут того, кто сделает это за меня.

– Они? А ты?..

– Отрицать свою причастность к Ордену не буду, но и делиться подробностями – тоже. – Улыбка. Приятная и достаточно открытая, чтобы на нее ответить.

– Окей.

– Что? – Он явно не думал, что все будет так просто.

– Окей. Я буду в черном.

– Разумеется… – растерянно ответил Якоб.

Приглашение состоялось. А еще утром Брайт была уверена, что скажет эти слова Энграму. Этот вариант ее уже почти устраивал, одна беда: болтовня и намеки стояли уже поперек горла и только больше возвращали мысли к ночи с Рейвом Хейзом. Правда ведь, все познается в сравнении.

В следующий раз Брайт и Якобин встретились у киоска с булочками в пятницу. Он предложил оплатить завтрак Брайт, она отказалась. Они не стали садиться рядом, это было бы слишком интимно, но выпили свой кофе стоя, как будто бы хотели разойтись, но задержались, чтобы переброситься парой слов. Это заняло почти четверть часа, и Брайт в итоге взяла еще стаканчик капучино.

И наконец записка от отца. Они были очень редкими, короткими и малоинформативными. На этот раз Блэк Масон превзошел сам себя. «Блауэру можно доверять». И больше ни слова. Даже не написал, как продвигаются поиски лекарства.

В итоге в воскресенье Брайт уже успокоилась окончательно и была даже рада такой компании. Якоб казался ей спокойным и почти интересным. В конце концов, других вариантов не было, потому что единственный человек, чьи прикосновения ей были приятны, не приблизится к ней и на милю, не то что разделит танец. Сейчас этот человек стоит рядом с Шеннен Блан и отчаянно ревнует Брайт к собственному другу.

– Мне не спрашивать, почему Хейз так смотрит на нас? – улыбается Якоб и удачно раскручивает Брайт, так что теперь она может смотреть на