Кровавый след бога майя - Юлия Алейникова

Угарова, естественно, посадили.

Санкт-Петербург, 2016 год

— Проходите, девушки. Федор Григорьевич, прошу. — Леонид Аркадьевич галантно придержал дверь. — Маша, я не помню, ты когда-нибудь бывала у Влада?

— Мы с тобой вместе заезжали года два назад поздравить его с днем рождения. — Она с интересом осматривалась.

— А ты, Агнесса?

— В детстве, — буркнула Агнесса, с видимым отвращением водя глазами по стенам. — Если ты помнишь, мы жили здесь до развода родителей.

— Могу тебя заверить, что с тех пор квартира почти не изменилась, — улыбнулся ей Леонид.

— Вот уж точно, — кивнула Маша. — Такое впечатление, что здесь даже пыль последние лет двадцать не вытирали. А телик какой допотопный, надо же!

— Это правда, Владислав не был фанатом прогресса, — печально подтвердил Леонид Аркадьевич. — Телевизор покупала еще Лариса. Что же, где мы устроимся? Может, здесь, за столом?

— Все равно. — Агнесса отодвинула стул. Сегодня она выглядела свежее и эффектнее, чем обычно.

— Агнесса, — присмотрелась к ней Лилия Константиновна, — ты покрасила волосы? Тебе очень идет. Каштановый — определенно твой цвет.

— А приличный костюм — твой фасон, — съязвила Маша, и Агнесса метнула на нее колючий взгляд.

— Что ж, приступим. — Леонид Аркадьевич потер руки и занял место во главе стола. — У нас на повестке два важных вопроса.

— Да? — дернулась Агнесса. — А мне казалось, только один: какую именно картину мы будем продавать.

Она вдруг почувствовала себя в окружении неприятелей. Леонид, его жена, дочь, Кони — они все что-то знают и недоговаривают. Ей надо было взять с собой Митю, и пусть бы они удавились от злости. Но уже поздно. Ладно, она их не боится, что бы они там ни затевали.

— Агнесса, что ты думаешь насчет Аллы Симановской? Стоит нам выделить ей долю или попробуем отбиться в суде? — издалека начал Леонид.

— Разумеется, ничего ей не выделять, с какой стати? — Агнесса сказала об этом как о само собой разумеющемся. — Кто она такая, чтобы с ней делиться? Не давать ей ни копейки!

— В таком случае, — мягко продолжил Леонид, — объясни, зачем ты собираешься выплачивать просроченную ипотеку за ее зятя?

— Что я собираюсь делать?

— Выплачивать ипотеку за зятя Аллы Симановской. Извините, Федор Григорьевич, для нас она навсегда осталась Симановской. Знаете ли, привычка детства, все-таки мы хорошо знали ее родителей.

— Ты бредишь? Или это такая шутка? — Агнесса обвела взглядом присутствующих, но никто на ее безмолвную просьбу о помощи не отреагировал.

— Агнесса, твой приятель Решетников — зять Аллы. — Маша протянула ей свой айфон. — Вот, полюбуйся, все семейство в сборе.

Агнесса с брезгливым недоверием взяла телефон.

— Он что, даже не сказал тебе, что женат? — с притворной жалостью поинтересовался Леонид.

— Сказал, и о дочери Веронике, и о теще. Только не говорил, как ее зовут. Хотя если бы и сказал, вряд ли я бы подумала на Симановскую. — Агнесса с мрачным видом изучала страницу Мити «ВКонтакте».

Что происходит? Он ее обманул? Он просто следил за ней? Выманивал у нее деньги? Следил, вынюхивал, собирал сведения для тещи, а вечером они всей семьей смеялись над ней, старой дурой, без памяти влюбившейся в первого встречного проходимца? Агнесса чувствовала, как щеки заливает горячий румянец.

Но Митя, как он мог? Сволочь! Подлец! Негодяй! Предатель! Агнесса чувствовала, что вот-вот разрыдается. Ее предали, бросили, использовали, унизили. Нет, вдруг встрепенулась она, не может быть. Ведь он сразу сказал ей о жене и о ребенке. И о сложных отношениях с тещей. И он не просил денег, он даже отказывался от них. Это она навязывала помощь! А что, если Митя вообще не знает, что Алла их родня? Если у них плохие отношения, она вполне могла не посвящать его в свои дела. Лицо Агнессы прояснилось. Она не будет обсуждать здесь свою личную жизнь. Она разберется со всем сама, дома. Она выяснит всю правду, какой бы горькой она ни была, но трясти перед Леонидом и его семейкой своим нижним бельем не станет.

— Итак, надо понимать, это был наш первый вопрос. — Она протянула Маше телефон. — Думаю, мы можем переходить ко второму.

— Что значит «ко второму»? — взорвался Леонид. — Ты в своем уме? Или ты на почве секса совсем с катушек слетела? — Выглядело это безобразно, даже Маша с Лилей, не говоря уже о Кони, смотрели на него с осуждением. — И нечего на меня таращиться, вы все думаете точно так же. — Остановиться он уже не мог. — Ты хоть понимаешь, что тебя просто использовали? Нас всех использовали?

— Во-первых, меня никто не использовал, и уж тем более вас. Во-вторых, что пользы Алле от знакомства ее зятя со мной? Что он мог выяснить? Стоимость коллекции? Доли наследства? Так мы с ним вообще ни разу об этом не говорили. — «А ведь это правда», — сообразила она, все больше успокаиваясь. — Деньги? Он не получил от меня ни копейки. Да, мне нужны деньги, но не для него, а для себя. Да, на старости лет мне вдруг захотелось пожить, почему бы и нет? Лучше поздно, чем никогда. А моя личная жизнь вас вообще не касается, с кем я сплю — исключительно мое дело. Лучше бы вспомнил, как ты ублажал Ларису ради отцовской машины, ради его денег, часов, паркеровских ручек и прочего! Как ты шнырял вокруг нее, как падальщик! И теперь ты упрекаешь меня или Митю? Да он в сто раз честнее тебя!

Последняя часть Агнессиной филиппики Леониду крайне не понравилась. Надо же, а ему казалось, что все давно уже забыли, нет, даже не знали о его с Ларисой отношениях. Видно, в этой семейке ничего не скроешь.

— Господа! — прокашлялся Кони. — Леонид Аркадьевич, Агнесса, дорогие мои! Мне кажется, нам всем надо остыть, взять себя в руки и вспомнить, что мы друзья и единомышленники. Конечно, эмоции иногда вырываются из-под контроля, но все же, я думаю, будет лучше, если мы все успокоимся. Простим друг другу этот всплеск и продолжим обсуждение наших общих дел.

Леонид и Агнесса искоса взглянули друг на друга и заключили молчаливое перемирие.

— Вот и хорошо. А теперь давайте перейдем ко второму вопросу.

Он не успел ничего добавить: тишину рассекла трель дверного звонка.

— Мы никого не ждем, — не то спросил, не то констатировал Леонид Аркадьевич.

Все утвердительно кивнули.

Он пожал плечами и отправился отпирать.

— Капитан? — раздался из прихожей его удивленный голос.

— Добрый день, Леонид Аркадьевич. Вы позволите?

— Да, конечно. Но чем мы обязаны? Алла?

Сидящие в комнате встрепенулись.

— А вы, должно быть, Дмитрий?

Агнесса дернулась и почувствовала, как все тело заливает жаркая волна стыда и испуга. Маша чуть насмешливо подмигнула ей, и она почувствовала некоторое облегчение.