Вирус - Джонатан Мэйберри

— Продолжайте. — Теперь Черч, кажется, улыбался искренне.

— Так вот… неужели никому не пришло в голову, что это не массовая атака террористов, а, скорее, запуск… как бы лучше выразиться… мозгового треста?

— Давай дальше, — сказал я.

— Возможно, кто-то из них — к примеру, больной урод, заваривший прионовую кашу, — и носится с великой идеей, но только ему нужна наступательная команда, чтобы свою задумку воплотить. Не тупые фанатики, которые сражаются с мельницами, а парни с серым веществом в голове. В отчете доктора Кто сказано — как он там сформулировал? — «радикально ушедшие вперед технологии». Значит, наш плохой парень каким-то образом дал знать, что набирает в команду только самых лучших.

— Не стыкуется, — сказал Олли.

— И я так думаю, — согласился Старший Симс. — Об этом тоже стало бы известно. Нет, у этого сукина сына связи с террористическим сообществом, и он набирал кадры напрямую. По одному. Так оно безопаснее.

— Точно, — подтвердил Олли. — Легче сохранить все в тайне.

— Однако тогда возникает другая сложность, — заметил Банни, но затем отрицательно покачал головой. — Хотя… Если он вербовал людей из разных группировок, надо принять во внимание и процентное соотношение тех случаев, когда он получал отказ. Не каждый захочет играть в подобного рода бейсбол. Если этот мужик такой умный, он просто не позволит уйти от него никому, кто хоть краем уха услышал, чем он там занимается.

Скип щелкнул пальцами.

— Верно! Надо проверить данные по всему миру и выяснить, не исчезали ли из поля зрения террористы, разбирающиеся в продвинутых видах оружия или медицине. Этот парень, скорее всего, убивал всех, кто не подписывал с ним контракта.

Черч повернулся ко мне.

— Да они просто читают ваши мысли. Дело в том, — сказал он остальным, — что капитан Леджер пришел к тем же выводам, и в результате я провел соответствующий анализ баз данных. А еще, по его предложению, мы начали собирать сведения о специалистах, которые либо сами внезапно пропали, либо у них таинственным образом похитили близких.

— Ученый может согласиться на самые рискованные исследования, если его жена или дочь сидят где-нибудь с приставленным к голове дулом пистолета, — проговорил Старший. — Если бы моим детям угрожали, я сделал бы что угодно.

Тень пробежала по его лицу, и я вспомнил, что он похоронил сына, а его дочь стала калекой из-за этой войны.

Я сказал:

— Ладно, объясните нам, почему этот загадочный тип рыщет так далеко за пределами своей группы.

Банни хотел заговорить, но Олли его опередил.

— Потому что даже в большой группе людей или в маленькой стране вы не найдете должного количества блестящих умов, которые одновременно являлись бы и экстремистами, готовыми умереть за свои идеи.

— Верно! — воскликнул Скип.

Старший кивнул.

— Ага, только мелковат водоем для рыбалки. Приходится выуживать нужных людей, умных как черт знает кто и вместе с тем готовых пойти на смерть. Это должен быть настоящий клуб самых больших умников в мире.

— Что я и говорю, — согласился Банни. — Скользкое дело. Действительно скользкое. — Он отхлебнул кофе из железной походной кружки и поглядел на меня и Черча поверх нее. — Что, никто в службе безопасности не додумался до истины?

— Бумажная отчетность и большое количество уровней бюрократии могут заслонить практическую мысль, — ответил Черч.

— Это вежливый способ сказать, что они там ковыряют пальцем в заднице, — перевел Олли.

Черч промолчал, но, видимо, возражать не собирался.

Старший прищурился и внимательно поглядел на него.

— Сэр… Я прекрасно понимаю, почему вы выбрали нас. А как насчет тех ученых, которые входят в нашу команду? У меня такое ощущение, что ни один из них не занимал вторых мест на школьных олимпиадах.

Черч улыбнулся.

— В таком случае, — сказал Скип, — у нас тоже сборная лучших игроков.

Олли ухмыльнулся.

— Ладно, значит, у них и ОВН шансы равны. Но на нашей стороне — первоклассные стрелки. А кто у них?

Я ответил:

— Один Джавад Мустафа всколыхнул волну, которая захлестнула два боевых отряда и две сотни гражданских лиц. Вы своими глазами видели, что бродяги сделали с детьми, охранниками и учеными в Делавэре, и знаете о случившемся в двенадцатом номере. У нас — стрелки, у них — ходячие мертвецы.

Некоторое время мы молча сидели в брюхе вертолета, прорезающего небо над Мэрилендом.

— Фактор неожиданности сыграл решающую роль в больнице. То же самое произошло вчера вечером, — сказал я. — Каковы шансы, что никто из нас не будет застигнут врасплох, если мы столкнемся с бродягой на крабовом заводе?

Банни засопел.

— Если он движется и издает звуки, я его прикончу.

— Ур-ра, — отозвались остальные хором.

— А если их много? — спросил Черч.

— Я положил немало тварей в Делавэре, сэр, — сказал Старший, — и был тогда в хорошем настроении. После происшествия в трейлере я чертовски разозлился.

— Дальше некуда, — согласился Скип.

— Отлично, — сказал Черч, — но тут есть один момент. Команда «Эхо» должна войти на завод, ничего не ломая. Как вы верно подметили, служба разведки у нас так себе. Мы намерены получить недостающую информацию на данном объекте, поскольку не вынесли практически ничего полезного из рейда в Делавэр. Если нужно отойти в сторонку и хорошенько обдумать наш план, то именно так и поступим по прибытии. Во время атаки каждый имеет право действовать по усмотрению, однако учтите: первым делом необходимо доставить неповрежденные компьютеры и диски, а также взять пленных. Если придется спускать курок, постарайтесь — большая просьба! — привезти мне хоть одного в сознании.

Скип сказал:

— А вроде эти клоуны дохнут часов через шесть-восемь, если не примут таблетку. Как вы собираетесь выдоить из них информацию в такой сжатый срок?

Лицо мистера Черча было непроницаемо.

— Мой экземпляр Женевской конвенции сгорел при пожаре. Мне для допроса не потребуется шести часов.

Бойцы «Эха» отличались недюжинной стойкостью, но бескомпромиссный тон Черча заставил их притихнуть. Спустя минуту Олли кашлянул, прочищая горло.

— Что делать, если мы столкнемся с вооруженным сопротивлением?

— Если в вас стреляют, стреляйте в ответ. Это не самоубийственная миссия, лейтенант Браун. Я и без того уже похоронил слишком много своих людей за последнюю неделю. — Он помолчал, проверяя, внимательно ли его слушают. — Попытайтесь выполнить задачи в указанном порядке, но сделайте все возможное, чтобы вернуться живыми.

— Ладно, — произнес я, — теперь карта. Завод по переработке крабов расположен на заливе Чесапик в лагуне Танджер. Юго-западная часть здания выходит на реку Покомоук в восьмистах ярдах от устья. Имеется деревянный причал, где привязывают рыболовецкие лодки. Все остальное — просторная стоянка. Огромное открытое пространство.