Аарон - Вероника Мелан

– Уже ничего не изменить.

– Я…

– Ничего, Аарон. И мы просто идем туда, куда идем.

– Поделись со мной.

– Нет.

Нет, нет и нет.

Поджав губы и стараясь не выказать того, насколько сильно трясутся ладони, Райна поднялась с бревна, выплеснула заварку из кружки на траву и пошла в палатку.

Все пустое. Все.

Ничего ей не удалось – ни стать собой, ни обрести желанного успокоения. Майкл давал хорошие советы, вот только Райна не сумела ими воспользоваться. Всю ночь напролет она плакала – из-за того, что не смогла признаться, из-за того, что к ней впервые обратились с сочувствием, но сил на правду не хватило.

И на какую правду? О том, что она опустилась до «рабыни»? Позволила опустить себя до нее? Что, сама того не желая, отсасывала в машине? Ненавидела того человека и все равно отвечала на его звонки? Боялась, но позволяла мочиться на себя? О том, что никак не могла уйти, не могла сказать «нет»? Раньше, пока было еще не поздно…

И что бы Канн тогда подумал, расскажи она? Наверное, похлопал бы по плечу, пробубнил бы: «ничего, со всяким случается», а сам бы отвернулся в сторону, чтобы она не уловила во взгляде презрения? Не услышала бы молчаливых слов «сама дура, раз такое произошло. Впредь будешь умнее».

И тогда бы она уже точно не поднялась. Ни с колен – ниоткуда, тогда бы точно вернулась из похода и обратилась бы к сенсору. Или к доктору за инъекцией сна.

Она не сильная, совсем не сильная – она прикидывается.

Плакала ночью в палатке Райна, а наутро заплакала Магия – посерела небом, затянулась тучами, стала лить слезы на горы и хвойный лес, далеко-далеко спрятала солнце.

Утром к ней по имени впервые обратился Баал – спросил, по какому принципу работает котелок, а она отделалась коротким «не знаю». Раньше бы обрадовалась – может, становится им не чужой? – а тут даже глаз не подняла, не посмотрела на него. Зачем смотреть?

Они и так не приняли ее, не зная подробностей, а что подумали бы, знай правду? ВСЮ правду? Презирали бы так, как никого и никогда – старались бы общаться не потому, что хочется, а потому что она – «заказчица», потому что надо.

Не надо. Ничего ей не надо.

В путь двинулись молча – уловили ее настроение. Собрали палатки, упаковали вещи и теперь шагали хмурые, под стать погоде. Всем хотелось перемен – отыскать Портал, почувствовать, что усилия приносят плоды, довести уже «убийцу» к озеру и вернуться отдохнуть.

Так ей казалось.

Потому что хранил тишину и мрачное выражение лица Канн, потому что вновь задеревенел после ее «не знаю» Баал, потому с самого утра не произнес ни слова ассасин.

Быстрее бы. Быстрее. Дома, наверное, будет хуже, но дома будет привычней – там она будет одна.

В этот день горы приблизились быстро. Сначала все круче вырастали по бокам валуны – некоторые выше человеческого роста и похожие на неуклюжие колонны, – затем мягкая почва сменилась совсем каменистой; захрустело под подошвами. И вновь – не сломать бы ногу – не до веселья. Дождь сильно мешал.

Не стали останавливаться даже на обед – в такую погоду сложно развести костер и согреться. Негде просушить одежду, не под чем укрыться – не снова ведь палатки раскладывать? И потому шли, шли и шли.

Пока не оказались в настоящем лабиринте из камней.

На часах почти шесть, в желудке пусто, на душе тускло. Отлично видимая тропка в какой-то момент заскользила вниз по склону, прямо под гору – вбок не свернуть, – а спустя несколько минут окончилась… огромным, завалившим проход камнем.

Справа черная гора до неба, слева такая же, путь пролегает между ними, а закрывает его такого размера булыжник, что и вдесятером не сдвинуть. Да так он четко и плотно втиснулся во «вход», что подошедший ассасин лишь покачал головой:

– Бесполезно, даже палец не всунуть. И, значит, не соорудить рычаг.

Рычаг бы не помог – это понимали все. Не просто «камешек» – настоящая глыба по непонятной причине втиснулась туда, где ее не должно было быть. Случайность? Совпадение?

– Твою налево, – ругался Баал, – нам бы сюда Дэлла со всем его снаряжением. Взорвали бы.

От этих слов волосы на затылке Райны встали дымом – не нужно ничего взрывать, – она была в этом уверена. На Магии вообще никогда и ничего не нужно взрывать – неправильно это.

– Нет, что-то не так, – твердила она остальным. Попробовала поискать вокруг знаки-подсказки – тщетно. – Что-то не так…

– Да все не так. Другой тропы нет, опять в тупике.

– Ловушка.

– Попались, блин. И ведь не обойдешь. Опять назад?

И «назад» тоже не верно – не здесь, не на «живом» уровне.

– Нам нужен Майкл, – прошептала Райна тихо и смахнула с лица дождевые капли; с челки стекала вода. – Он подскажет.

Декстер ее услышал:

– И как прикажешь его искать? Здесь ни связи нет, ни способа дозваться. Придется обходиться без него, что-то придумывать…

– Нам нужен Майкл, – повторила Райна громче. – Нужен. Майкл.

И сама не поняла, к кому обратилась – как будто не к парням. Как будто к Магии.

* * *

Он едва вернулся из леса, откуда «эвакуировал» домой путника, зашел домой и собирался попить чаю, когда почувствовал странное – некую невнятную мысль, скользнувшую на задворках сознания. Не смог уловить ее, удержать и потому постоял какое-то время рядом с раковиной. Затем заварил-таки чай, донес его до стола и уже открыл сахарницу, чтобы достать пару кусочков сахара, когда мысль – будто не своя, не чужая – внедрилась в разум вновь. На этот раз картинкой: Райной.

Морэн с минуту задумчиво посидел над чаем; в доме тихо, снаружи шумят деревья. Откуда это странное свербящее ощущение?

Отставил чай, вышел на крыльцо, втянул напоенный ароматом хвои воздух, вгляделся в раздерганное на лоскуты небо – тут затянуто тучами, там прореха – и вдруг отчетливо ощутил: он должен их найти. Ребят. Что-то там случилось у них – требуется его помощь.

Майкл никогда не ставил под сомнение колокольчики интуиции – если включилась, значит, неспроста. Да, возможно, он ошибся и подумал о них сам – не словил сигнал извне, – но лучше проверить. Если что, просто посидит у костра, пообщается.

Прежде чем выйти из дома, он проверил рабочий планшет, убедился, что эвакуация пока никому не требуется, поднялся на второй этаж и еще из коридора услышал щелчки клавиш печатной машинки – Марика работала. Не стал ее отвлекать, оставил внизу записку, что скоро будет, повесил на плечо сумку и тронулся в путь. Вышел во двор, прищурился, мысленно уловил направление и зашагал к ближайшим кустам.

Удивительно, но чем ближе он подходил к горам, тем хуже делалась погода – сначала небо полностью затянуло, затем начало накрапывать, через пару минут уже лило. За логом, откуда до гор начинался короткий и скрытый от чужих глаз путь, неожиданно распогодилось – выглянуло солнце. Однако ощущение того, что Магия пытается ему о чем-то сообщить, осталось. Майкл задумался и не смог припомнить, чтобы когда-либо так явно чувствовал такое.