Я подарю тебе "общак" - Евгений Сухов

Девица мотнула ему головой, указывая на дверь:

– Заходи.

Внутри просторного кабинета конвоиры усадили его на стул, сковали руки за спиной и вышли вместе с девицей. Только тут Лапа обратил внимание на хозяина кабинета, который, не обращая на него внимания, перебирал какие-то бумаги на столе. Слухи о дьяволе были верны лишь отчасти. Лапа разглядел тонкий шрам на лице начальника ОГПУ, бельмо, закрывающее один глаз, затем пригляделся внимательнее и обалдел. Он встречался с этим человеком раньше, еще до революции. Они с приятелями из гимназии нередко посещали притоны, играли в карты и как-то в одном из кабаков познакомились с известным в городе городушником-шопенфилером по кличке Калган. Калган был старше их и легко обыграл пацанов. Каждый еще остался должен. Лапе тогда образ Калгана показался очень героическим и наполненным романтикой. Этакий молодчик сорви-голова, у которого всегда есть деньги и которого любят женщины. На все вопросы у него был готов ответ, а проблемы решал быстро – либо кулаком, либо угрожая оружием. Мог запросто всучить взятку городовому или жандарму, действовал всегда нагло и с выдумкой. Вот каким надо быть, думал тогда Сережа Лапин, глядя на старшего товарища.

Время от времени они встречались в кабаках, где Калган рассказывал байки о своих похождениях, а Лапа жадно слушал. Лапе нравилась техника, и отец, зная об этом, мечтал видеть сына инженером. Но Сергей мечтал о другом. Он хотел всего и сразу. Чтобы отдать свою часть долга, Лапа пошел с Калганом на дело. К ним присоединилась еще Машка Соленая – разбитная девица, промышлявшая карманными кражами. Брали дорогой магазин «Меха» в центре города. Однако новоиспеченной банде не повезло. Их тогда взяли, но Лапа смог удивить всех – сбежал прямо из-под носа у полиции. Сначала он, стыдно вспомнить, с жалким видом пытался предложить жандарму взятку (за что его впоследствии прозвали Лапой), врал, что у него много денег, что имеются влиятельные родственники. Потом вдруг вырвался каким-то образом, сам не понял как, нырнул в темноту и затерялся в паутине улочек и проходных дворов. Страх придавал ему просто невероятные физические силы. В одну секунду он взлетал на забор, прыгал через клумбы, пролезал в щель в решетке ограды сада, через которую пролезть было просто невозможно. Потом он днем осматривал это место и сам себе дивился.

Калган и Машка его не сдали. С тех пор они не виделись. И вот теперь Калган сидел перед ним в кресле начальника ОГПУ. Лапе просто не верилось.

– Калган, ты?

Калганов поднял на него тяжелый взгляд и хмуро спросил:

– Что? Я не совсем понял, что вы сказали.

– Ну, это я, – воскликнул счастливый Лапа, – помнишь кабак на Кривой, Машку Соленую? А как мы магазин «Меха» брали…

На лице Калганова расплылась довольная улыбка. Здоровый глаз хитро сверкнул. «Признал», – радостно подумал Лапа, но как же он ошибался!

Калганов наклонился немного вперед и проговорил доверительным тоном:

– Товарищ, по-моему, вы бредите! Наркотиков наглотались или страдаете слабоумием с рождения? Теперь послушайте меня внимательно, пока я добрый. Нет больше никакого Калгана, а Машку Соленую шлепнули в Петрограде в восемнадцатом. Я начальник особого отдела регионального полномочного представительства ОГПУ Калганов Виктор Геннадьевич. Можете обращаться ко мне по имени-отчеству или на «вы». Еще есть вопросы?

– Нет, – буркнул Лапа, ощущавший себя так, словно его окатили ведром ледяной воды.

– Знаете, Сергей Ипатьевич, почему вы здесь оказались? – спросил Калганов.

– Нет, – пожал плечами Лапа, – я – честный человек, патриот, люблю свою Родину, собираюсь даже в партию вступить. Познакомился вот с женщиной, пришел к ней домой, чтобы сделать предложение, а ваши работники вломились, завернули нам с ней руки и сюда. Ее-то хоть отпустите.

– Думаю, вы поторопились с предложением руки и сердца, – оскалился Калганов, – сначала надо было получше узнать человека, а потом уж жениться. Ведь это Эльвира Авросимовна опознала в вас опасного бандита, ограбившего Госбанк и участвовавшего в убийствах сотрудников милиции. Она позвонила сюда и сообщила, что вы находитесь у нее на квартире. Оставила открытой входную дверь, чтобы наши сотрудники могли тихо войти. Теперь она хочет получить обещанное за вашу голову крупное вознаграждение.

– Не может быть, – неуверенно возразил Лапа, а сам подумал, что все сходится. Вот почему он ничего не услышал, когда они вошли. – Вот сука!

– Ладно, теперь вопрос попроще. – Калганов встал, обошел стол и приблизился к нему: – Где «общак»?

– Какой «общак»? – изобразил недоумение Лапа, а сам подумал: откуда Калган может знать об «общаке»?

От резкого удара в челюсть у него потемнело в глазах.

– Где «общак», падла? – повторил Калганов, растирая костяшки на руке и готовясь нанести следующий удар.

– Я ничего не знаю. Меня подставили, – срывающимся голосом ответил Лапа. Он знал, что признаваться нельзя ни в коем случае. Заполучив «общак», Калган его сразу уберет как ненужного свидетеля. В любом случае он вряд ли выйдет из ОГПУ живым, зато хоть деньги достанутся Лизе.

Калганов ударил подряд четыре раза, и лицо «медвежатника» превратилось через какое-то время в кровавую маску. Наклонившись вбок, он сплюнул на пол вместе с кровью осколок зуба.

– Думаешь, я тебя не расколю? – зловещим хриплым голосом прошептал тяжело дышавший Калганов. – И не такие раскалывались. Лучше не зли меня.

– Рад бы, да не могу, – ответил Лапа и улыбнулся через силу.

Калганов некоторое время сверлил его взглядом, затем заходил по комнате кругами. Прикурил папиросу, затянулся, остановился около стола, оперся на него, взглянул на «медвежатника» и произнес:

– А если мы будем пытать не тебя, а твоих родителей? Найдем их, привезем сюда и прикончим на твоих глазах.

– А это разве законно? – спокойным тоном спросил Лапа. Внешне он никак не выдал своего волнения, но внутри у него все сжалось от страха за мать и Лизу. Ведь Калганов не шутил. Он действительно мог сделать это, причем без всяких последствий для себя.

– Шутить изволишь, падаль? – зарычал разъяренный Калганов, резко развернувшись. – Я ведь действительно их убью! Буду пытать и убью у тебя на глазах! Ты что, хочешь сказать, что тебе плевать на собственных родителей?!

– Нет, я их очень люблю и буду любить всегда, – возразил Лапа, – просто ты не сможешь их убить. Они погибли еще в Гражданскую. Так что можешь обделаться от отчаяния.

– Это ты у меня сейчас обделаешься! – проревел Калганов. Выхватив из кобуры «наган», выдвинул патронник-барабан, высыпал все патроны в руку и только один на глазах у «медвежатника» вставил назад в гнездо. Затем защелкнул барабан назад, крутанул и приставил ему к виску: – Давай испытаем твою удачу. Говорят, ты фартовый.

– Бессовестно врут, – вздохнул Лапа, наблюдая за этими приготовлениями. – Если бы я действительно был фартовым, то не загремел бы сюда.