Вампиры - Джон Стикли

Даветт с Россом молча уехали. И вся дорога домой прошла в молчании. Даветт не могла говорить, потрясенная, разбитая увиденным. Малыш Росс не просто стал сексуальным плейбоем. Тут гораздо большее – и намного худшее. Черная магия. Настоящее зло.

Ох, Господи, помилуй меня, грешную!

Она сжалась, забилась в угол в ожидании смерти.

Но – она ведь понимала: он не убьет ее. По крайней мере, не прямо здесь и не прямо сейчас.

И ведь у него болит раненый живот. Он постоянно растирал его, массировал свободной рукой. И мысль о его уязвимости была как тоненький лучик надежды.

Но на что – Даветт не понимала. Она не могла оторвать взгляда от его суетящейся руки. Он заметил, фыркнул с презрительной злобой, взвизгнув колесами, загнал «кадиллак» на обочину шоссе, подтащил Даветт ближе и левой рукой разодрал свою рубашку.

Рана уже закрылась.

– Тупое ничтожество, смотри! – гаркнул он, схватил ее за волосы и потряс. – Оно не болит! Оно чешется!

Она сконфуженно глядела на него, и тогда он выдрал зеркало заднего обзора, рывком подтянул ее голову к себе, придавил ее щеку к своей и ткнул зеркало под нос.

Росса в зеркале не было.

Даветт отчетливо видела свою сплющенную щеку, изгибы волос, повторяющие очертания держащих пальцев, даже отпечаток щеки Росса. А его самого – не было.

Но если присмотреться – что-то заметно. Расплывчатое, неясное. Проблески, очертания, призрачные контуры – в особенности когда он двигался. Он не был полностью невидимым. Но все-таки…

Он выпустил зеркало, посмотрел ей в глаза, раскрыл пасть и показал, как растут клыки.

– Ты, мелочь, поняла? Я – вампир, – жутко прошипел он. – Понимаешь, вампир!

Его пасть раскрывалась все шире, клыки росли, тянулись к Даветт. Лицо Росса побагровело, стало жуткой маской демона, нечистой безбожной твари. Даветт завизжала в бессильном ужасе и провалилась в темноту.

Следующей ночью она переписала на него все: и акции, и доли, и права, и наличные, и дома… все без остатка. Дала ему полное право распоряжаться всем.

Теперь вампир Росс полностью завладел ею.

Перемены не заставили ожидать себя.

Прежде всего, Росс решил по-новому отделать особняк. Напихать туда побольше мягкого и пушистого, тошно-слащавого, дорогого и безвкусного. Из библиотеки исчезли антикварные чудесные кожаные диваны, сменились затянутыми шелком софами. Росс заменил старинные гобелены – некоторым было по несколько веков – тем, что Даветт напоминало полотнища красного сатина.

Росс не поленился найти время и объяснить Даветт идею главной темы своего нового «дизайна». Выглядела тема гибридом сельских представлений о султанском гареме и колорадского борделя времен золотой лихорадки. Вот уж воистину, вкусы «Стюарта-стюарда» во всей красе.

Он уволил всех слуг, много лет работавших на тетушку Викторию, заменил их горстью серолицых туповатых отвратительных нерях. Даветт всегда поражало то, что они не могли привести в порядок даже себя. Пусть дорогая и роскошная униформа, безукоризненное бритье, чистые ухоженные ногти – все равно новые слуги выглядели как мятая с ночи постель. Отлично сшитые выглаженные костюмы скверно сидели, а накрахмаленные белые сорочки, пусть и безукоризненно заправленные в брюки, через пару минут лезли наружу и пузырились.

Даветт не представляла, где Росс отыскал этих людей, знающих, что он – вампир, но согласившихся работать на него. И, в общем-то, не хотела знать. Но ведь он как-то смог заменить всех слуг за один вечер! Росс управился с жутким объемом переделки тоже за один вечер: вся библиотека, бо́льшая часть главной гостиной. Явилась целая армия прилизанных аккуратненьких типчиков, все откровенно гомосексуальные и млеющие от малейшего внимания Росса.

Посреди всей суеты Даветт сидела в банном халате, пила водку со льдом и наблюдала за тем, как разрушали родной мир. Все казалось таким далеким, будто вовсе не свой дом, а тетушка Вики не мертва, и однажды утром проснешься, а все вернулось к прежнему…

Нет. Лучше не вдаваться в детали, а то уткнешься в реальность.

Так что она просто сидела, пила и ожидала, пока исчезнут суетливые тролли. Они сбежали близ полуночи, и не потому, что закончили. Уж больно Россу захотелось испробовать новый кукольный домик. Вампир отправил рабочих восвояси и пошел на охоту.

Вернулся он вскоре, где-то после двух, и привез две пары на своем лимузине. Вся четверка была изысканно одета, ухожена и дико, отчаянно, счастливо и дружелюбно пьяна. Мужчины лет сорока с небольшим, женщины на пару лет моложе. Все хохотали и хихикали, когда пошатываясь ввалились сквозь парадную дверь вслед за Россом. Они смеялись, когда дорвались до напитков, смеялись, когда леди зацепилась каблуком за новый багровый ковер Росса, смеялись, когда он отпустил ремарку насчет «Демонского рома», и все не могли уняться, а потом мужчина поднял бокал и провозгласил: «Я пью за это!» Среди общего непрестанного хохота Росс извинился за ковер, объяснил, что в доме полным ходом ремонт, и женщина, не понявшая, что красный бордельный ковер – это идея Росса, уцепилась за край, приподняла и посоветовала: «Вы поскорей с ремонтом».

После всего все четверо залились хохотом и никак не могли остановиться, пока не поняли, что Росс не смеется. Вообще. Даветт сидела в тридцати футах от них и этажом выше, в тенистом закутке, все еще в халате и все еще пила водку – и она не увидела, а, скорее, ощутила перемену в настроении Росса. Холодная злоба мгновенным взрывом полетела от него к высоким стенам гостиной, отразилась, накрыла гостей. И те, ощутив ее, умолкли, побледнели и сжались.

Секундой позже он снова улыбался, смеялся, лицо такое благодушное, дружелюбное, лицо закадычного дорогого друга. Четверка нерешительно переглянулась. Но неловкость и страх быстро улетучились, ведь тут так здорово развлекались, а хозяин такой обаятельный…

И что это было? Шутка? Игра? Как забавно…

Росс сновал вокруг них, смеялся и смешил, о да, конечно, новая игра, кто лучше и больше выпьет, но нужен тот, кто не пьет. Четверка сумела убедить своего шофера присоединиться, а Росс и серолицый слуга раскатали оставленное рабочими пластиковое полотнище, чтобы предохранить новый красный ковер. Женщины сняли туфли, чтобы не пропороть пластик каблуками, Росс опустился на колени, чтобы помочь, о, эти лукавые взгляды, шаловливые ремарки – ах, как это чувственно!

И вот все готово для игры, Росс сам принялся расставлять участников, включая шофера, и для начала забрал у них бокалы.

– Я думал, это игра на выпивку! – простонал мужчина.

– Конечно же, вы увидите, – лукаво усмехнувшись, заверил Росс.

Без места пока осталась лишь одна участница, самая миловидная из женщин, единственная, чье имя Даветт сумела уловить – Эвелин, в длинном черном платье, так чудесно шедшем ей. Росс обнял ее за плечи и проводил к центру расстеленного пластика, прямо в середину, и пока все смеялись и шутили, развернул ее к себе, посмотрел в лицо и вскрыл горло от уха до уха длинными ногтями.