Мяч, пробитый им, и теперь летит над землей. Древо памяти Валентина Бубукина - Гагик Карапетян

– Некоторые мои собеседники считают: веселый нрав Бубукина противоречил негласному тренерскому кодексу, где присутствовал «кнут».

– Может, его отчасти не хватало у Вали. Еще он, видимо, не мог предложить Тарасову свое тактическое видение игры. Вероятно, тот, как обычно, вспылил: мол, не мешайте гению сотворить чудо.

Н. СИМОНЯН:

– Тарасов, судя по его рассказам, ценил Бубукина, прислушивался к его мнению. В свою очередь, Валя взахлеб цитировал Анатолия Владимировича. О нем можно много рассказывать. Очень характерная личность. И как профессионал, и как человек.

Ю. АДЖЕМ:

– Совершил ли Бубукин роковую ошибку, войдя в дуэт с Тарасовым?

– Если б мне поступило подобное предложение от Анатолия Владимировича, я б тоже вошел в его «команду».

– Он обещал министру завоевать «золото» в первенстве страны.

– Да, Тарасов повторил эту фразу, когда собрал всех в ЦСКА и держал речь. А после выхода команды на сцену сказал: «Встречайте будущих чемпионов!»

– В конце первого же сезона тандем отправили в отставку.

– Да, они чуть не вылетели из высшей лиги. Остались благодаря победе над «Локомотивом» с минимальным счетом 1: 0.

А. КРУТИКОВ:

– Конечно, хоккей и футбол – разные по содержанию виды спорта. А может, все надеялись на гений Тарасова?

МАНОШИНЫ:

Н. Маношин:

– Кстати, Тарасов меня не взял в тренерский штаб, но на занятия постоянно привлекал. Я ведь тогда руководил спортшколой ЦСКА. Почему Анатолий Владимирович, как считаю, великий наставник? У него выдающиеся педагогические способности. Насколько великолепно выстраивал тренировки! Я за ними наблюдал, а он спрашивал: «Коля, как тебе?» – «Отлично!» Сам же думал – что-то не то. И точно. В выездном матче проиграли. В чем дело? Процесс разминок налажен очень хорошо. Но «хорошо» годилось больше для хоккеистов, нежели футболистам. У тех своя специфика. Чего стоит одно скольжение. А мы ведь бегаем по траве. У нас иные нагрузки, чутье мяча…

Вернемся к упражнениям Тарасова: один несет на себе партнера, потом меняются. Да, полезно. Но только для начала подготовительного периода, когда футболисты «физику» качают. А когда через день играть и мышцы «забиты» настолько, что, не чувствуя мяч, он от ноги как от дерева отскакивает? С педагогической точки зрения Тарасов все здорово наладил, но не вовремя. Когда его назначили, журналисты спрашивали: «Как вы, опытнейший специалист в игре с шайбой, перешли в футбол? Да в такую команду?» Он отвечал: «Думаю, мне поможет мой друг – хоккей».

– Военачальники не дали Тарасову времени на «разгон». Зачем ему понадобился Бубукин?

Г. Дашевская:

– Валя любил Анатолия Владимировича. Тот отвечал тем же.

Н. Маношин:

– Кроме того, Бубукин своими шутками нередко составлял ему добрую компанию. Они Тарасову нравились. Наконец, Валя – исполнительный человек.

Ю. БЕЛЯЕВ:

– Ваше мнение о рабочих отношениях Бубукина и Тарасова?

– Хорошие. Тарасов его взял 2-м тренером. Что говорит о многом. Когда я приезжал к ним на занятия, они их прекрасно проводили.

Е. ВЕЩЕВ:

– Тарасов любил Бубукина. И в то же время доводил его до такого состояния, что Валентин Борисович как-то признался: «Бывало, возвращался домой и, отчаявшись, делился с женой: «Все, Зоя, с Тарасовым работать не могу – напишу заявление об увольнении». Она его уговаривала: «Валечка, потерпи!»

Анатолий Владимирович имел привычку рано ложиться спать – в 9 часов вечера, но вставал в 5.00. Они жили в соседних комнатах на базе в Архангельском. Тарасов стучал в стенку и затем обращался: «Валь! Еще спишь?» – «Но ведь пять утра!? А что делать?» – «Великий Тарасов не спит, а ты спишь. Надо новые упражнения для футболистов продумывать!»

В. ЕМЫШЕВ:

– По бумагам главным считался Тарасов, но за все отвечал, по сути, Валя. Анатолий Владимирович больше налегал на дисциплину, порядок, настрой и нагрузки, которые едва выдерживали только хоккеисты.

С. ОЛЬШАНСКИЙ (30 мая 2010, по телефону, 27 мин.):

– После 10 лет учебы в институте меня, капитана «Спартака» и олимпийской сборной, призвали в армию на Камчатку, в качестве помощника гранатометчика. Старостин рассказывал, что на совещании в ЦК КПСС схватились в клинче партийцы, болевшие за «Спартак», и военные. «Все равно он в ЦСКА появится», – говорили партработники. «Нет, будет служить», – ответили те, за кем стояли министр обороны Гречко и Тарасов.

Играть запрещали, так я стал чемпионом Камчатской области среди военных по прыжкам в длину, рубил дрова. Пробыл там месяц. Пришла телеграмма: у полугодовалой дочки проблемы со здоровьем. Офицеры поняли – дело срочное, собрали денег на билет, и я улетел в Москву. На Камчатке предупредили: сначала реши вопросы с ребенком, только потом иди в военкомат. Иначе «забреют» и больше не пустят в Москву.

Однако Бубукин, заметив меня на матче дублеров, пригласил к Тарасову. Тот спросил: «Хочешь в Москву? – «Конечно». – «Ну, хорошо. Будешь в ЦСКА. Иди, отмечайся в военкомате». Божился, что все будет нормально, но обманул.

Всех военных на Камчатке построили: «Как могли отпустить солдата?» А меня задержали в военкомате на день. Затем посадили в автобус с сопровождающим и вручили билеты в… Хабаровск. Стал выступать за местный СКА. Посещаемость там сразу выросла, мне предлагали квартиру. Но я уехал в отпуск в Москву, где как раз сняли Тарасова и пригласили Бескова, обещавшего взять меня в ЦСКА. Но он не договорился о чем-то с военным руководством и вместо него пришел Мамыкин. Того сменил Бобров. Однако и он рассорился с «погонами» и, хотя команда была за то, чтобы Боброва оставить, живую легенду уволили. А у меня в армейском дубле играли Кузнецов и Корнеев, позже ставшие чемпионами страны. По окончании сезона договорились, что перейду в штаб к Юрию Морозову. Вернулся из отпуска, а на моем месте – Бубукин. Оказалось, своего друга и соседа пролоббировал Тарасов.