Малышкина и Карлос. Магические врата - Андрей Денисов

Саша купил билет в автобусной кассе и отправился к морю. Оно сверкало и переливалось серебристой синевой совсем рядом, и противиться искушению окунуться в воду, смыть с себя московскую пыль и пережитый страх просто не было сил. Подойдя к морю поближе, он был немного разочарован видом и состоянием пляжа. Впрочем, оно и понятно, ведь здесь отдыхали те же люди, что летели с ним в самолете, поэтому песок был усеян обглоданными початками кукурузы, персиковыми косточками и пластиковыми стаканчиками.

Он попросил молодую семейную пару приглядеть за сумкой, а сам, обходя распростертые на песке тела отдыхающих, направился к морю. Возле берега было довольно мелко, и Саша долго шел по колено в воде.

Потом дно резко пошло под уклон. Саша нырнул и вышел из воды брассом. Сам процесс, размеренный ритм дыхания и однообразных движений доставлял ему несказанное удовольствие. Саша пришел в полный восторг. Плавал минут сорок, а когда время вышло, решил напоследок нырнуть за ракушкой. Вдруг попадется красивый рапан, тогда он отвезет его Ниночке в подарок.

Он застыл на поверхности, опустив лицо в воду и покачиваясь на невысоких волнах. Потом набрал воздуху в легкие и в несколько гребков достиг дна.

Саша открыл глаза и сразу пожалел, что на нем нет акваланга. Вокруг радостно жил подводный мир. В пронизанной солнечными лучами воде брызнула стайка серебристых рыбок и исчезла в колышущихся водорослях. Совсем рядом с ним, степенно шевеля плавниками, проплыла крупная с розоватой чешуей рыбина. Да, любой аквариум отдыхает!

Саша почувствовал, что ему не хватает воздуха, и решил подниматься на поверхность. Торопливо провел ладонью по дну, и его пальцы нащупали на дне что-то круглое. Саша, не раздумывая, зажал добычу в кулаке и вынырнул на поверхность. Раскрыв ладонь, он не поверил своим глазам – это был обросший водорослями тяжелый браслет. Он ногтем наскоро почистил известковые отложения. Меж зеленых ленточек подводной травы появились разноцветные, сияющие в лучах яркого солнца камешки.

На Самотеку, где жили родители Швыра, ему, Карлосу, и профессору Серебрякову пришлось идти глубокой ночью. На всякий случай Карлос окутал и себя, и спутников магическим облаком, которое сделало их невидимыми. На улице, несмотря на горевшие фонари, было не то чтобы темно, а как-то тускло, это слово лучше всего определяет впечатление от царившего всюду сумрака. Редкие прохожие, заслышав лязг доспехов и стук железных сапог невидимого рыцаря, испуганно шарахались в сторону, но ничего при этом опасного узреть не могли, как ни старались.

Родители Швыра недавно купили большую квартиру в бывшем доходном доме дореволюционной постройки, где едва успели сделать евроремонт в перерыве между своими заграничным поездками. Правда, на высоченный шестой этаж пришлось идти пешком – лифта не было. Михаил открыл ключами дверь квартиры, пропустил вперед гостей и вошел следом.

– Проходите в гостиную, располагайтесь, – радушно сказал он, – будьте как дома. А я в ночной суперсам слетаю за хавчиком. Я быстро, одна нога здесь, другая там, – пообещал Швыров и ушел.

Карлос обошел квартиру, заглянул на кухню и вернулся в гостиную. Да, по меркам актуального времени семья Швыровых живет совсем неплохо. Лакированный пол из наборного паркета – в его, Карлоса, будущем натуральные стройматериалы стоят миллионы энергетических единиц. На окнах тяжелые коричневые портьеры из очень дорогой материи.

Мебель итальянского производства, удобная. Овальный массивный стол красного дерева с изогнутыми ножками выглядел как музейный экспонат. Стены гостиной украшали не дешевые репродукции, а настоящая, очень качественная станковая живопись: коллекция картин в стиле социалистического реализма.

Карлос прошел вдоль домашней галереи, разглядывая полотна. Вот колхозный праздник с грудами мяса, фруктов и овощей на столах; а здесь счастливые трактористы, полеводы и доярки с солнечными улыбками на простоватых лицах. На почетном месте триптих: большое темное полотно «Товарищ Сталин и нарком Ворошилов на лыжной прогулке» и пара мрачноватых парадных портретов по обеим его сторонам – товарищи Берия и Каганович в полный рост, оба в партийных френчах и начищенных до зеркального блеска черных яловых сапогах…

Из общего ряда картин выбивается поясной портрет Григория Распутина и, скорее всего, кисти Врубеля. Очень живо написано: глаза у старца-экстрасенса горят мистическим огнем, фанатичный взгляд пронизывает буквально насквозь. Есть в нем что-то демоническое, заставляющее напрячься и отвести взгляд в сторону. Но Карлос не сделал этого из чувства противоречия. Он весело Распутину подмигнул, ничуть не удивился, когда старец подмигнул ему в ответ, и перешел к следующему портрету.

Профессор со скрипом рухнул в большое кресло и с блаженной улыбкой вытянул железные конечности. Минут пять прошло в полной тишине.

– Самое удивительное во всей этой истории с моим посвящением в рыцари, – прервал молчание Серебряков, – что я совсем не устал. Ноги стер до крови, а сам, представьте себе, любезнейший дон Карлос, свеж как огурец. Как я на шестой этаж-то взлетел в этих железках? Как вы это объясняете с высоты своего исторического опыта?

– Магия, – лаконично ответил Карлос, разглядывая портрет Берия.

Великий черный маг выглядел словно живой. И пенсне на круглом сытом лице отлично выписано. Прямо хоть сними!

Профессор продолжал удивляться произошедшим с ним переменам:

– Скитаюсь черт знает сколько времени по подвалам и чужим домам, в моей квартире благоденствует этот захватчик Брюс, и вдобавок громыхаю, как целый ящик кастрюль, люди в сторону шарахаются! А мне летать охота! Чувствую себя подростком. Как вам это нравится, молодой человек?

– Поздравляю, – нахмурился Карлос и повернулся к профессору: – Может, сказать спасибо Брюсу за заботу о вашем здоровье? Это ведь ваша была идея его оживить?!

– Я просто мечтал побеседовать с ним о флогистоне! – простонал Серебряков. – И вот что из этого получилось.

Из прихожей донесся звук открываемой двери и шум шагов.

– Я пришел! – крикнул гостям нагруженный пакетами Швыров.

Убрав часть продуктов в холодильник, он принялся готовить ранний завтрак, как вдруг зазвонил его мобильный.

– Привет, Миха, это я, – раздался в трубке Юлин голос. – Слушай, у меня тут с перстнем небольшая загвоздка вышла.

– Что случилось? – встревожился Швыров.

– Миша, он не снимается, я уже по-всякому пробовала: и в холодную воду руку опускала, и мылом намыливала, просто сидит на пальце как приклеенный!

– Ты попробуй его сначала в другую сторону, назад сдвинуть, а потом уже вперед, – посоветовал ей Швыров. – А лучше приходи ко мне, посмотрим, что можно сделать.

– Только я сегодня не могу, – объяснила Юля, – у мамы день рождения, юбилей, давай завтра, ладно?

– Хорошо, давай завтра, созвонимся…

Саша сел в автобус, благо место ему досталось с теневой стороны, и быстро, без забот и хлопот, добрался на нем до Абинска. Это был чудесный, утопавший в зелени садов городок. Из-за крашенных в веселые цвета аккуратных заборов выглядывали небольшие домики. Улицы были узкие, немощеные. Маленькие рынки чудесно благоухали фруктами, а люди попадались навстречу приветливые и улыбчивые. Приятное местечко выбрал для проживания отец Ниночки.