О голубка моя - Татьяна Тронина

Олег куда-то убежал, вернулся с двумя маленькими вертолетами. Вернее, квадрокоптерами.

– Вот. Давайте запустим? – с азартом спросил он, держа по игрушке на каждой ладони. – Они с гироскопом, умеют в воздухе висеть! И сталкиваются очень смешно. Только Нина не умеет ими пользоваться, и Лена тоже… Ой, забыл. Пульт управления сейчас принесу!

– Олег, не приставай к гостю!

– Ну не здесь же, Олег!

…Скоро за чаем Юрий узнал, что Олег – сын Лены. Нина Владимировна – свекровь Лены. Называли друг друга в этой семье всех по именам. Никаких «бабушек» и «мам». Непривычно, странновато, но… так даже интересней как будто? Не самая страшная странность, во всяком случае. А легендарный дядя Алик, оказывается, – брат Нины Владимировны, он живет в Красноярске. Был здесь, в Москве, проездом этой зимой. Где сын Нины Владимировны и соответственно отец Олега, Юрий понял позже.

Увидел в комнате, служившей гостиной (где они с Олегом все-таки запустили дружно два квадрокоптера), фото полноватого, в очках мужчины в траурной рамке. Догадался.

Юрий ушел из гостей только в восьмом часу. С ощущением покоя в душе и… счастья?

И с мыслью, что скоро вернется в этот дом. С цветами, коробкой конфет, бутылкой хорошего вина и какой-нибудь замечательной игрушкой.

Вот и не верь после этого приметам…

* * *

Это только внешне он производил впечатление ленивого, неповоротливого бегемота.

На самом деле Илья Викторович Шевкунов отличался стремительностью кобры. Раз – и он уже в прыжке, и цель достигнута, а если соперник на пути – соперник повержен.

Он всегда таким был, с рождения. Не медлил, а сразу действовал. В девяностые годы иначе капитал и не заработаешь!

Жил не столько мозгом, сколько интуицией, а она у Ильи Викторовича была поистине звериной. Чувствовал ситуации, чувствовал людей. Всегда знал, от кого ждать подвоха, кому можно довериться.

Умел, что называется, «сколотить команду». Этот будет «мозгом», тот – «кулаками», другой – «исполнитель», четвертый – «компьютерный гений»…

Еще Илья Викторович умел дружить. То есть обзаводиться нужными знакомствами. Там, в тех сферах, где это нужно. Где не нужно – на фиг, на фиг этот балласт в виде людей…

Чувствовал, кому что надо, кому чем может помочь – чтобы в дальнейшем выторговать что-то важное и для себя. Баш на баш.

А еще Илья Викторович прямо кожей ощущал, когда его кто-то хотел предать. Вот с первой женой так вышло, с матерью Алешки. Еще не было фактов, а он понял – изменяет. И с кем изменяет – тоже сразу вычислил, увидел. Да вон с тем парнем, инструктором из фитнес-клуба… Выгнал шлюшку без копейки денег, сына отсудил. Бывшая жена потом в Америку с этим инструктором улетела и затерялась там, ни слуху ни духу.

Мачеху Илья Викторович не захотел в семью приводить. Да и вообще, ни к чему чужую женщину к своим деньгам приваживать. Были у него любовницы, всех он держал на коротком поводке. Знали – сделают чего не так, вмиг на улице окажутся. Зато, пока он им благоволит – как сыр в масле катаются.

Личная помощница, которая многими делами заведовала – Василиса Сергеевна – тоже была в полной зависимости от расположения начальника. Потому и пахала, семьи не имела, по первому звонку, пусть и ночью, вскакивала, решала проблемы.

Только сына любил Илья Викторович, ради него жил. Ему все капиталы отойдут…

А сын, Алешка – пацан еще. Молодой, глупый. Его сдерживать надо, направлять, контролировать. Баловать иногда… Ну, а если набедокурил – прийти на помощь, спасти. Он хороший мальчик, Алеша. Послушный. Если что и делал не то – случайно, по незнанию.

Да, как-то по юности попал в ДТП, но Илья Викторович сына успешно «отмазал» благодаря деньгам и связям. А тут вдруг, спустя пять лет уже, объявился один типчик, заявил, что собирается мстить за свою дочь, погибшую в том ДТП. Какой-то Егор Сахно, сам представился. Еще эти страшные слова прямо в лицо Илье Викторовичу бросил – ты, говорит, своего ребенка тоже потеряешь. Угрожал!

Откуда взялся? С чего спустя столько лет взъярился? Да какая, собственно, разница? Незачем в психологию лезть.

Главное, по лицу этого типа видно – сдержит свое слово, отомстит. Пожалуй, может Алеше сильно навредить. Илья Викторович тут же, немедля, команду собрал. Умники вычислили, кто этот Сахно, где живет, с кем общается, какими маршрутами, возможно, ходит, на какой машине ездит.

Нашли оперативно, в городе, и тут удача сама в руки – где упреждающий удар нанести этому «мстителю». Да вот тут, возле дома этого Сахно, в строительном переходе. Вот прямо сейчас!

Раз – и сделано, нужный человечек постарался, приложил по головушке. И вот уже этот мститель – на грани смерти, даже не успев ничего предпринять.

Жизнь опять наладилась.

Но тут в скором времени вот какая ерунда приключилась. Илья Викторович все знал, всех чувствовал, но с одним только исключением. Не отследил то, что с ним самим делается. Потому что о себе мало думал. А здоровье-то подвело… Возраст, как-никак. Дали годы о себе знать, да и волнения за сына, видимо, подействовали…

Мужчина оказался в больнице. Сначала не понял – где, что с ним, поскольку не мог двигаться, говорить. Но пока Илья Викторович не унывал.

Деньги есть, связи есть, больница и уход самые лучшие. Выкарабкается.

Потом, не сразу, стал замечать – что-то не то. Врачи улыбались, лечили, медсестры ухаживали, капельницы ставили, судно выносили. Но как-то все формально, что ли.

Один раз явилась Василиса, помощница, с искусственной улыбкой пожелала здоровья. Еще тогда Илья Викторович, пусть и парализованный инвалид, но понял – она рада отсутствию начальника, тому, что над ней сейчас никто не довлеет. Поди, дел там, в автосалоне, наворотит – раз хозяина нет.

Как-то вечером прорвалась в палату Алиночка, последняя… пардон, «крайняя» любовница. Кричала, плакала. Жаловалась, что ей жить не на что, упрекала Илью Викторовича в том, что он ее замуж не взял. Заявила, что это ему наказание – его болезнь… А в конце своего монолога пожелала подохнуть. Но тут прибежали охранники, Алиночку вывели.

Сам факт того, что произошла подобная безобразная сцена, говорил о том, что на Илью Викторовича всем наплевать. То есть вроде его не выкинули на помойку, лечили, охраняли – но как-то спустя рукава. Без контроля.

И, главное, Алеша только один раз приходил. В самом начале. Посмотрел с ужасом, отвращением на Илью Викторовича, сказал: «Отец, выздоравливай!» – и больше не появлялся. Он вообще не любил больных, болезней, больницы – его Алеша. Очень чувствительный мальчик. Впечатлительный. Вероятно, вид немощного, с перекошенным лицом, с текущими слюнями, отца его испугал.

А так хотелось увидеть Алешу. Чтобы именно Алеша взял все в свои руки – нашел не просто дорогую клинику и врача с регалиями, а вывез, например, Илью Викторовича в Израиль или Германию, где его бы гарантированно вылечили.