Небеса с молотка. В погоне за ближним космосом - Эшли Вэнс

недооценивал затраты времени и денег на материальное воплощение замыслов. «Но с тех пор я давно усвоил правило: умножать всё на π, – сказал он. – По кругу суммарные затраты времени и денег почти всегда оказываются примерно в 3,14 раза выше прикидочных».

В 2007 году Бек начал привлекать к своему ракетостроительному квесту наемных работников из числа старых знакомых. Первым был завербован инженер-электронщик Шон О’Доннелл из города Нейпир на восточном побережье Северного острова. О’Доннелл имел опыт работы в стартапах и даже собственный консалтинговый бизнес, а с Беком познакомился, когда участвовал в IRL в реализации проекта какой-то системы отслеживания по базам данных незаконного экспорта мясомолочной продукции. Бек не мог не заметить воистину космического потенциала в человеке, способном каталогизировать даже мясо, и как-то вечером вышел к нему с предложением.

«На выходе из здания я заметил, что Питер увязался за мной, преследуя чуть ли не по пятам, – рассказывал О’Доннелл. – Это было странно, поскольку раньше я за ним ничего такого не замечал. Тут Пит меня остановил и спросил, не могу ли я кое-что сделать для него и его ракетостроительной компании. Я еще подумал: „Ух ты, звучит заманчиво!“. Хотя затея всё равно отдавала бредятиной».

Так или иначе, Бек нанял О’Доннелла на полставки по совместительству разрабатывать авионику (бортовую электронику) его ракеты. О’Доннелл занял второй стол в офисе и выгородил себе в подвале отдельную площадь для тестирования своих разработок. Подобно Беку, сведения о том, что требуется ракете, он по большей части черпал из учебников и результатов поиска на веб-сайте НАСА.

Вслед за О’Доннеллом появился у Бека и первый сотрудник, нанятый им на полную ставку. Им стал Никхил Рагху, сын инженеров-иммигрантов из Индии, оказавшийся в Новой Зеландии в десятилетнем возрасте и уже там проследовавший по родительским стопам. Работа в Rocket Lab стала для Рагху первой после окончания магистратуры Оклендского университета по специальности «инженер-машиностроитель». Бек ему предложил должность главного инженера-технолога, но с таким же успехом мог напечатать на его визитке и «главный инженер всего и вся», поскольку Рагху у него вынужден будет заниматься всем подряд – от участия в ракетостроительном проекте как таковом до финансового моделирования и бухгалтерского учета и от разработки рекламных материалов для потенциальных инвесторов до выполнения всевозможных спецзаданий и особых поручений Бека.

Ни Бек, ни его главный инвестор Рокет университетов не кончали, но академическая безродность работодателей Рагху ничуть не смущала. Молодого инженера впечатлял особый дар Бека оперативно выуживать из книг всё необходимое по части теоретической инженерии и тут же переводить это в прикладную плоскость. Сугубо практический подход Бека оказывал на Рагху бодрящее воздействие сродни контрастному душу после занудно-абстрактных университетских курсов.

«Мне ни разу даже в голову не пришло сесть и задаться вопросом типа „это еще что за прикол?“ – говорит Рагху. – Я знал: если Пит что-то затеял, значит, у него получится. С ним тебя затягивает и уносит, будто смерчем. Он очень мотивирован и всегда мчится на скорости сто миль в час. Он в принципе не отступается ни от одной проблемы, не решив ее. Молодому инженеру проще фокусироваться на теории. Но с Питом мы обычно работали над какой-нибудь проблемой допоздна, а потом он ехал домой и там у себя в мастерской ночью ставил опыты, а наутро сообщал, подтвердилась наша теория или нет.

Со стороны трио сотрудников Rocket Lab, должно быть, походило на труппу комиков. Офис у них был площадью с крошечную квартиру-студию. Они, однако, исхитрились нарезать его ширмами на отсеки: в одном – рабочие столы с компьютерами; в другом – сборка электроники; в третьем – опытно-испытательная лаборатория. Мебель Бек насобирал по всему зданию у знакомых, и в интерьере ничто ни с чем не сочеталось. Единственное окно выходило на крутой склон холма сразу за зданием IRS, так что лишь в самом верху виднелась тонкая полоска синего неба. Один посетитель описал это помещение коротко и ясно: «застенок».

В подвале было куда просторнее, а главное, там «можно было делать крутые и опасные вещи», как выразился Рагху. Они с Беком купили стандартный десятифутовый контейнер для морских грузоперевозок, установили его в подвале и наловчились проводить внутри него испытания своего ракетного двигателя[91]. Они также построили герметичную и надежно заземленную камеру для опытов с ракетным топливом в контролируемой среде. Подобные предосторожности были отнюдь не излишними, поскольку с веществами наподобие перхлората аммония шутки плохи, а им приходилось еще и перемалывать его кристаллы в порошок, чтобы экспериментальным путем подобрать подходящую по пиротехническим свойствам степень измельчения[92]. «Мало того что он так и норовит сжечь всё вокруг, так еще и токсичен настолько, что лучше его пыль не вдыхать, если жизнь дорога», – сказал Рагху. Ну и, само собой, Rocket Lab устрашала всех прочих в здании IRL постоянными гулкими взрывами, от которых дрожали стены.

Некоторые сложнейшие работы вынужденно проводились на выезде. К примеру, Rocket Lab пыталась отточить искусство возвращения на Землю на парашюте головной части ракеты с грузом следующим образом. Отлили семидесятикилограммовые болванки и оснастили их всяческими датчиками и акселерометрами. Затем нашли летчика, взявшегося пролететь с ними над полигоном и позволить одному из них поскидывать эти чушки из люка грузового отсека. Один член команды Rocket Lab, пристегнутый для страховки к переборке самолета, спихивал железяки за борт в направлении песчаных дюн внизу. Другой пытался следить за падающими объектами и связываться с ними по рации. Часто всё шло не по плану. «Если думаешь, что ракетное топливо – это безумие, значит, ты еще не дошел до испытания парашютов, – заметил Рагху. – Это вообще целая наука и вещь в себе».

По мере продвижения исследований сотрудники Rocket Lab всё более вдохновлялись открывающимися возможностями. В 1950-х и 1960-х годах аэрокосмическая промышленность в кратчайшие сроки совершила невероятный рывок силами тех, кто в ней тогда работал. В последние же десятилетия – и Бек всё больше укреплялся в этом убеждении – аэрокосмическая отрасль превратилась в самодовольное и трусливое болото, на фоне которого малой команде с ограниченными ресурсами под силу невероятно многое, если просто подойти к осмыслению и решению проблем с толикой изобретательности.

При всем при том компании приходилось работать в крайне стесненных финансовых условиях. Денег Рокета хватило ровно на то, чтобы довести работы до их текущего состояния. Бек надеялся, что к этому времени ему удастся разрекламировать свой бизнес по университетам и привлечь какие-нибудь деньги авансом за будущие запуски. В академических кругах, однако, относиться всерьез к Rocket Lab отказывались по причине отсутствия хоть какого-то