Двоедушница - Рута Шейл

Убедившись, что бунт отменяется, Ригерт снова ткнул пальцем в карту.

– Как я уже сказал, в городе восемь районов. Три из них в нагорной части, остальные – в заречной. Именно с ними вам и предстоит разобраться. Оставшееся время уйдет на близлежащие деревни. Да, день тоже в вашем распоряжении. Завтрак, обед и ужин – по расписанию. Не благодарите.

«Кремация, ячейка в колумбарии, оформление свидетельства о смерти – по расписанию. Не благодарите».

– А как же люди?

Случилось чудо! Немой заговорил! Браво, Князев, ты, как всегда, не в тему.

– Люди? – переспросил Ригерт. – А ты где-то видишь… Людей?

В абсолютной, мертвой тишине ночного города надрывалась сирена «скорой». Кажется, совсем недавно стало одним меньше.

– Днем – увижу. А они увидят толпу бредущих по улице мертвецов. Начнется паника.

– Поздно пить боржоми, когда почки отлетели. Паника уже началась. За каждым из этих окон, – и конвоир неопределенно обвел указательным пальцем с массивным перстнем невидимый отсюда жилой квартал. – В каждой голове. Просто они не знают, что нужно бежать. По-прежнему уверены, что их дом – крепость. Наверное, так оно и есть… Вот только враг уже внутри.

Закончив обсуждение маршрутов, перешли к ревизии оружия. Ригерт на удивление добросовестно проверял каждый клинок, каждый патрон и даже прочность удавок. Наконец настала очередь Князева.

– Что у тебя?

Игни угадал ответ еще до того, как его любезно озвучила насмешливая Лянка.

– Слово Божие!

Остальные заржали, а Игни захотелось прописать своей второй душе особо душевный пинок под зад.

– Соли-идно, – давясь от смеха, протянул Ригерт, которому ржать по статусу не полагалось. – Меня потом научишь?

С этими словами он вынул из ножен и протянул Князеву два стилета. Тот принял их с неловкостью ребенка. Пытаясь не остаться без пальцев, едва не выронил оружие вовсе, чем вызвал новую волну приглушенных смешков.

– Так, все, – поморщился Ригерт и глянул на наручные часы. – Вы тратите собственное время. Выслушайте меня, пожалуйста, очень внимательно. Очень. Илана!

При звуке своего имени та шутливо вытянулась по стойке смирно, держа косу перед собой наподобие ружья.

– Дурдом, – прокомментировал конвоир, пряча улыбку. – Значит, так, черти, слушайте меня сюда…

Ха, да она же ему нравится! Суровый Эш терпит причуды девочки-жнеца, потому что к ней неравнодушен! Вечер переставал быть томным. Даже интересно, чем все закончится.

– Эти твари потянутся за вами, как долбаные крысы за дудочкой крысолова.

Красиво затирает. Эх, жаль, нельзя оказаться там вместо Князева. Ощущение деревянных рукояток кистеней в ладонях было таким реальным, что даже плечо заныло в предвкушении удара. Знатная вышла бы драка…

– Постарайтесь сделать так, чтобы оружие вам не понадобилось. Просто ведите их за собой. Если чувствуете, что дело швах – уходите через Полупуть. Но в таком случае они разбредутся по городу – ищи потом… и вот еще что.

Вынув из кармана небольшой предмет, он подбросил его вверх, снова поймал и вложил в руку девочки с косой.

– Повеселитесь тут на прощание!

Приказ есть приказ.

Попетляв переулками, черный внедорожник наконец остановился. Вокруг простирались дебри спальных районов: девятиэтажки в несколько подъездов, черные кресты телевизионных антенн, птицы на проводах, свист ветра в квадратных арках, соединяющих дворы.

Непривычно молчаливая Лянка вытряхнула на ладонь и протянула остальным то, что вручил ей конвоир Ригерт: шесть – по числу присутствующих – маленьких круглых таблеток. В другой руке она держала вскрытую банку дешевого джин-тоника.

К пиршеству присоединились все, кроме Князева. Игни был ему за это благодарен.

– Ну же, попробуй! – уговаривала девчонка. Темнота скрывала ее лицо, но, судя по развязному тону, неизвестное вещество уже бродило в ее крови. – Тебе это нужно. Станет легче.

– Мне и так не тяжело.

– Да брось, твой метаболизм выведет эту дрянь за пару часов, еще и догоняться придется. Не будь занудой! Давай!

– Отстань от него, нам больше достанется, – вмешался тот, что сидел за рулем. Некоторое время все помалкивали и разглядывали темную коробку дома напротив.

– Ни одно окно не светится, – сказала Лянка.

– Спят, наверное, – отозвался парень-водитель. – Хотя я давно уже заметил, что все словно вымерли. Раньше, бывало, едешь утром – еле-еле в маршрутку влезаешь. Иногда пропускать приходилось. А сейчас не то что людей, даже маршруток нет.

– Некому работать, все потравились да перевешались, – подал голос один из тех, кто теснился на заднем сиденье вместе с Князевым. – Кто поумней, давно свалил из города. Хорошо еще, если есть, куда валить.

– У моего примаранта на той неделе мать чуть димедролом не траванулась, – не открывая глаз, поделился другой. – Она санитаркой в дурке в Ляхово работает. Там всегда трэшево, а сейчас в ночную смену я бы сам не остался. Увидела в коридоре мужика, который давным-давно коньки отбросил, и прямо на рабочем месте наглоталась. Правда, быстро откачали…

– Это ладно. У моего подруга вскрылась.

Банка со спиртным совершила ритуальный круг через все руки поочередно.

– А все из-за какой-то девки, знаете?

Лянка бросила быстрый взгляд на Князева, но тот старательно делал вид, что гораздо сильнее беседы увлечен чистотой своих ногтей.

– Давайте поговорим об этом позже, – открыв дверь, девочка-жнец выбралась на тротуар. Закинула на плечо длинную рукоять косы, тряхнула копной серебристых кудряшек. – Есми сами себя не соберут.

Вся шестерка стояла плечом к плечу и, запрокинув головы, снова разглядывала дом – теперь уже без прежней задумчивости. Скорее, со страхом.

– Их там больше, чем я думала, – прошептала Лянка. – Намного, намного больше.

Повернув голову, она посмотрела на соседний.

– Там тоже. На втором этаже – двое. – Ее глаза были закрыты, губы едва шевелились. – На пятом… Один. И на последнем…

– Трое, – договорил Князев. – И это только в крайнем подъезде.

Отделившись от остальных, они вдвоем побрели по пустому тротуару. Сначала просто шагали рядом, а после – Игни упустил сам момент – взялись за руки и сцепились пальцами.

Кто-то крикнул:

– Мы погнали! Встретимся на исходной!

Оба не отреагировали. Сейчас их больше занимали совсем другие звуки. Игни все еще помнил – плач Есми звучал, как разнотональный вой радиочастот. Ни с чем не спутаешь.

Не пройдя десятка шагов, Лянка внезапно остановилась и снова нырнула ладонью в карман. Что бы ни подсунул им Ригерт, она явно этим злоупотребляла.