Прямая и явная угроза - Том Клэнси

Как бы то ни было, он являлся их адвокатом, и его задачей было обеспечить им наилучшую защиту. Стюарт уже прощупал возможности добиться смягчения наказания в обмен на признание вины — пожизненное заключение за информацию. Он внимательно изучил позицию обвинения. Доказательства были косвенными — свидетелей не было, за исключением его клиентов, разумеется, — но вещественные доказательства выглядели невероятно убедительными, причём береговая охрана намеренно покинула место преступления, собрав лишь некоторые улики, которые теперь замкнули необходимую цепь доказательств. Тот, кто обучил и готовил этих людей, отлично справился со своим делом. Здесь вряд ли удастся чего-нибудь добиться. Значит, его единственная реальная надежда заключается в том, чтобы поставить под сомнение правдоподобие улик, собранных береговой охраной.

* * *

Несмотря на поздний час, специальный агент Марк Брайт тоже был занят работой. Дел было немало. Пришлось произвести обыск в конторе и дома длительная процедура, хотя и первый шаг в процессе, которому, возможно, суждено затянуться на месяцы, потому что все документы, все телефонные номера, обнаруженные в каждом из одиннадцати мест, все фотографии на столах и стенах, а также всё остальное, найденное при обыске, должно подвергнуться изучению.

Каждый деловой партнёр убитого будет допрошен, равно как и соседи, те, чьи офисы были поблизости, члены загородного клуба и даже прихожане его церкви. И несмотря на всё это, удача пришла к ним уже на втором часе четвёртого обыска, производимого в доме убитого, через целый месяц после того, как началось расследование. Интуиция подсказывала, что где-то здесь должно находиться что-то ещё. И в самом деле, в кабинете убитого обнаружили встроенный в пол сейф (при отсутствии всяких сведений относительно его покупки и установки), тщательно спрятанный под незакреплённым участком огромного ковра, покрывавшего пол от стены до стены. Чтобы отыскать сейф, потребовалось тридцать два дня. Чтобы открыть его — девяносто минут; опытный агент сделал это, начав экспериментировать с цифрами дней рождения всех членов семьи убитого, а затем перешёл к вариациям на ту же тему. Оказалось, что комбинация из трех сочетаний цифр была составлена из порядкового числа месяца рождения убитого, к которому прибавили единицу, дня рождения с прибавлением двойки и года рождения с прибавлением тройки. Дверца дорогого мослеровского сейфа открылась, шурша по откинутому краю ковра.

Внутри не было ни денег, ни драгоценностей, ни письма адвокату — всего лишь пять дисков, совместимых с персональным компьютером компании Ай-би-эм.

Агентам стало всё ясно. Брайт тут же перенёс диски и компьютер убитого в собственный офис, тоже оборудованный компьютерами Ай-би-эм и устройствами, совместимыми с ним. Марк Брайт был хорошим следователем, а это значило, что у него было терпение. Первым делом он вызвал по телефону местного специалиста по компьютерам, время от времени помогавшего ФБР. Это был выполнявший отдельные работы консультант-программист. Сначала он начал возражать, говоря, что занят, но после того, как Брайт сообщил ему о крупном уголовном расследовании, возражения стихли. Подобно большинству людей, неофициально помогающих ФБР, он считал деятельность полиции волнующим и интересным делом, но не настолько интересным, чтобы перейти совсем работать в лабораторию ФБР. Работа в государственных учреждениях оплачивалась куда хуже, чем он получал на стороне.

Брайт угадал его первую просьбу: принести собственный компьютер убитого с жёстким диском.

Эксперт сделал сначала точные копии пяти дисков, пользуясь программой под названием «Пояс целомудрия», отдал их Брайту и приступил к работе. Информация, содержащаяся на дисках, была, разумеется, зашифрованной. Существовало множество способов шифрования, и эксперту были известны все. Как и предполагали они с Брайтом, шифровальный алгоритм хранился на жёстком диске. Начиная с этого момента оставалось всего лишь выяснить, какой вариант и какой личный шифровальный ключ использовался при накоплении информации на дисках. Для этого потребовалось девять часов непрерывной работы, во время которых Брайт кормил своего друга бутербродами, готовил ему кофе и пытался понять, что заставляет его выполнять эту работу бесплатно.

— Вот и все! — Грязный палец нажал на клавишу «Печать»; лазерный принтер загудел и начал выбрасывать листы бумаги. Информация с пяти дискет заняла более семисот страниц текста, напечатанного через один интервал. К тому моменту, когда была отпечатана третья страница, консультант уже ушёл. На то, чтобы прочитать все, Брайту понадобилось три дня. Затем он снял шесть ксерокопий для остальных старших агентов, занимающихся расследованием. Сейчас они сидели вокруг стола, перебирая страницы.

— Господи, Марк, это настоящая фантастика!

— Согласен.

— Триста миллионов долларов! — воскликнул ещё один. — Боже, да я сам совершаю там покупки...

— Какова общая сумма? — задал трезвый вопрос третий.

— Я всего лишь просмотрел материалы, — ответил Брайт, — по моим расчётам, около семисот миллионов. Восемь торговых центров от Форт-Уэрта до Атланты. Инвестиции проводятся через одиннадцать разных корпораций, двадцать три банка и...

— Я застрахован в этой компании! — Они занимаются моими налогами и...

— Все организовано так, что знал обо всём лишь он один. Настоящий артист, вроде Леонардо...

— Просто сукин сын захотел слишком много. Если я правильно понимаю, он снял в свою пользу, не сообщая никому больше, примерно тридцать миллионов...

Боже милосердный...

Замысел, как и все великие замыслы, был прост и элегантен. Существовало восемь объектов недвижимого имущества. В каждом случае убитый являлся старшим партнёром, представляющим зарубежные капиталовложения, всякий раз они значились принадлежащими нефтяным компаниям Персидского залива или японским промышленным корпорациям, причём деньги были отмыты через невероятный по сложности лабиринт банков за пределами Соединённых Штатов. Старший партнёр пользовался «нефтедолларами» — термин, ставший почти общепринятым при описании капиталовложений в коммерческие предприятия, — для приобретения земельных участков и начала строительства, затем добивался получения займов для дальнейшего развития объектов у партнёров, не имеющих права голоса в управлении этими объектами, но чьи доходы почти гарантировались прошлой успешной деятельностью синдиката. Даже торговый центр в Форт-Уэрте приносил прибыль, несмотря на недавний спад в деловой активности местной нефтяной промышленности. К тому моменту, когда начиналось само строительство на каждом участке земли, фактическое право владения ещё больше маскировалось крупными вложениями со стороны банков, страховых компаний и частного капитала, причём основная доля первоначальных заокеанских вложений полностью изымалась и переводилась обратно в Банк Дубая и множество других банков, хотя контрольный пакет акций всегда оставался у тех, кто сделал начальные инвестиции. Таким образом, иностранные вкладчики быстро получали обратно свои деньги вместе с немалой прибылью и продолжали извлекать крупные доходы, готовясь к будущей продаже объекта местным компаниям по огромной цене. По оценке Брайта, за каждые сто миллионов долларов, вложенных в строительство объекта недвижимости, вкладчики получали сто пятьдесят миллионов уже отмытых долларов. И это было самым главным. Сто миллионов долларов, возвращённых после начала строительства, и пятьдесят миллионов прибыли оказывались чистыми, как мрамор на памятнике Вашингтону. Придраться было не к чему.