Собибор. Взгляд по обе стороны колючей проволоки - Леонид Терушкин

Они приходили туда ранним утром, чистили им сапоги и выполняли разные другие поручения. В назначенный день и час они должны были убить спящих эсэсовцев и забрать у них оружие. Оружие должно был помочь организации Сопротивления для захвата власти в лагере[377]. Рассчитывали на то, что власовцы в связи с убийством эсэсовского руководства присоединятся к заключенным и убегут вместе с ними к партизанам.

План этот был сложный, очень трудно выполнимый, так как главную роль в его реализации планировали возложить на молодых (14–16 лет) ребят, которые в решающий момент могли подвести. Руководство движения Сопротивления отказалось от этого плана.

Потом в 1943 году предполагали прежде всего поджечь склады с одеждой, находящиеся во втором секторе, что должно было вызвать переполох эсэсовцев и власовцев, которые бросятся тушить пожар, что сделало бы возможным массовый побег заключенных. Уже был назначен день и час, чтобы разжечь пожар, который должен был вспыхнуть в полдень, в обеденный перерыв, когда работавшие там люди уходили из складов. Уже были приготовлены две бутылки с бензином. Двое молодых ребят согласились поджечь склады. Один из них был четырнадцатилетний мальчик из Варшавы[378] по прозвищу «Глухой». Мальчики согласились остаться на складе, хотя они знали, что сгорят заживо. Во время пожара все заключенные должны были бежать через главные ворота и через заграждения в лес. Однако план этот не был выполнен.

В лагере действовала группа по оказанию врачебной помощи, так как заключенные были официально лишены этого. В лагерных бараках тайно помогали больным. Готовые медикаменты, которые привозили с собой граждане из оккупированных стран Западной Европы сортировались «фармацевтами» из узников, среди которых был Симха Бялович[379] из Избицы[380]… Заключенный — санитар Курт Фиго из Чехословакии оказывал помощь в бараках, давая узникам лекарства и бинты[381].

Был вариант, чтобы заключенные, работающие на эсэсовской кухне, должны были подбросить яд в пищу. Но этот план не удался, так как в Собибор с визитом прибыл комендант лагеря Майданек, который потребовал немедленного удаления заключенных с кухни, где приготовлялась пища для эсэсовцев и власовцев.

Ранней зимой 1943 года группа голландцев во главе с бывшим капитаном договорились с одним власовцем, что он им поможет выбраться из лагеря и за это он получит золото, изъятое у убитых фашистами. Получив золото, власовец донес на этого капитана[382].

Заговор был разоблачен. Следствие вел Курт Густав[383] Вагнер[384]. Несмотря на нечеловеческие пытки, голландский капитан никого не выдал. Не помогла угроза, что, если он не укажет на соучастников, будут убиты все голландские узники.

Начальник лагеря и гауптштурмфюрер[385] Иоганн[386] Нойман[387] приказал[388] всем семидесяти двум голландцам явиться на аппельплац. Когда они выстроились, пришли власовцы, вооруженные винтовками и автоматами. Голландцев всех построили в ряд, пересчитали, из их группы вывели художника Макса-Ван-Дана[389], который писал портреты эсэсовцев, но они еще не были закончены, а остальных — семьдесят одного человека, повели в третий сектор, окруженный эсэсовцами и власовцами, где всех убили[390]. Руководили этой операцией обершарфюрер СС Курт[391] Вагнер и обершарфюрер СС Губерт Гомерский[392].