Три метра над небом. Трижды ты - Федерико Моччиа

Симоне медленно вытирает рот и бросается с головой в омут.

– Так вот, я придумал эту программу, когда однажды вечером смотрел «Привычных незнакомцев» с Фабрицио Фрицци. Мне было очень интересно, но мне не хватало каких-то сведений об участниках. Я ничего не знал об их жизни, и так мне пришел в голову вопрос, которым втайне задаются все люди: «А счастлив ли я?»

Я не могу в это поверить… Что, и здесь тоже? Тогда это заговор! Но почему? Да и какое это имеет значение? Однако Симоне спокойно продолжает свое объяснение:

– Можно ли быть счастливым, когда ты влюблен, хорошо ли тебе с этим человеком, правда? И тогда я подумал: «А если попробовать угадать, с кем у этого типа роман, вместо того, чтобы угадывать, кем он работает?»

Калеми отпивает еще немного шампанского и слушает его с закрытыми глазами. Симоне продолжает объяснять идею программы. Калеми представляет себе эту сцену – истории, которые рассказывают люди: как они познакомились, где поцеловались, где впервые занимались любовью. В итоге он смеется, снова отпивает еще немного шампанского, и Джорджо, увидев, что тот все выпил, снова наполняет его бокал. Потом Симоне объясняет, что за каждую отгаданную пару участникам присуждают денежные призы до тех пор, пока не появится возможность разыграть суперприз.

– Вот такая идея программы.

Калеми, вытерев рот салфеткой, кладет ее на стол.

– Но это же, черт побери, классно! Действительно сильная идея. Слушай, а почему бы тебе не поехать работать в Милан? Нам нужна такая голова, как у тебя. Если ты о чем-то таком подумывал, то… Сколько тебе лет?

– Двадцать три.

– Вот именно. Ты только подумай, что придет тебе в голову через год или два! Давай заключим с тобой хороший эксклюзивный договор на два года.

Я решаю вмешаться.

– Слушайте, я остановлю вас прежде, чем вы нас огорчите. Что бы вы ему ни предложили, мы уже взяли его на работу меньше, чем за половину.

Джорджо улыбается:

– Скорее за одну пятую…

– Ну хорошо, – настаивает Калеми. – Тогда… я его перекуплю!

Симоне смотрит на него, потом на Джорджо, потом на меня, потом снова на Калеми и наконец говорит:

– Извините, конечно, но я живу в Чивитавеккья, и там со мной не здороваются даже уборщики пляжных кабинок… Я приехал сегодня утром, и со мной сразу же заключили договор, а теперь за мной охотятся все. Это слишком странно. Или я участвую в передаче «Шутки в сторону»?

Мы смеемся.

Джорджо сразу же расставляет все по местам:

– Алессандро, его незачем перекупать, он уже и так на тебя работает, но он у нас… вместе с твоими родственниками!

Калеми улыбается и качает головой.

– Вот видите? Он всегда первый, он всех нас уделывает. Ну ладно. Дело сделано. – Он наклоняется над столом и протягивает мне руку. – Могу я считать эту программу нашей?

– Не будем слишком спешить…

– Ты прав, поговорим об этом спокойно, но она меня действительно интересует. – Потом он обращается к молодому автору: – А как ты ее назвал? Следовало бы ей дать название вроде этого… «Угадай влюбленного».

Калеми немного думает, но потом кривит губы, качает головой и сам себе опровергает:

– Нет-нет, слишком банально.

Молодой автор осмеливается сказать:

– Мне пришло в голову такое название: «Кто кого любит».

Калеми загорается:

– Отлично, это даже музыкально, можно сделать эмблему с этими словами.

И продолжает фальшиво напевать, импровизируя:

– «Кто кого любит, кто кого любит, кто, кто, кто!» Очень сильно! Серьезно. Молодцы. Все молодцы! – Потом встает со стула и говорит: – Вы должны попробовать замороженные фруктики, они очень вкусные. Это такое мороженое, которым наполняют расколотые пополам орехи, каштаны, инжир и разные фрукты. Я попрошу их вам принести? Если не хотите, закажите себе что-нибудь по вкусу. Я возвращаюсь в Милан. Поговорим завтра утром по поводу договора. Я просто счастлив. В этом году мы всем покажем!

И он уходит так быстро, что мы едва успеваем с ним попрощаться. Джорджо мне улыбается.

– Мне кажется, неплохо, да?

– Черт, да лучше и быть не может!

Симоне допивает свое шампанское.

– А мне все кажется, будто я участвую в «Шутках в сторону».

– А вот и нет: ты здесь, с нами, чтобы подписать договор, сулящий тебе первый успех.

Джорджо останавливается официанта:

– Простите, можно вас?

– Да, сейчас подадут фруктики с мороженым.

– Да, спасибо, но я хотел вас спросить о другом. Можете принести нам хорошего вина?

– Господин Калеми уже заказал вам «Дом Периньон». Он сказал, что вы должны отметить.

– Хорошо, спасибо.

Официант уходит, а Джорджо весело на нас смотрит.

– Ничего не поделаешь… На этот раз опередил меня он.

Симоне донельзя возбужден, и я, разумеется, не могу его огорчить, учитывая, что происходит в его жизни.

– Извините, ребята, но я не могу поверить. Я о чем-то таком мечтал, и вы даже не представляете, с каких пор, но мне всегда казалось, что это невозможно. И вот со мной это действительно произошло! – Симоне сидит впереди, около таксиста. С тех пор, как он сел в машину, он говорит, не закрывая рта. – Нет, серьезно, это просто невероятно! Чем больше я об этом думаю, тем больше волнуюсь!

Таксист время от времени на него поглядывает; на вид ему за шестьдесят. Похоже, это непомерное счастье ему докучает. Или он просто недоверчив и думает, что этот парень что-то разыгрывает.

Симоне поворачивается к нам.

– Значит, Калеми приедет сейчас в Милан, покажет программу, и ее пустят в эфир? Но хорошо ли он ее объяснит? Все ли он запомнил? Не было бы лучше мне с ним поехать? – Но он тут же соображает, что сказал. – То есть я, конечно, имею в виду, если вы согласны…

Мы с Джорджо улыбаемся друг другу. И Ренци решает ему лучше объяснить, как все это устроено.

– Смотри, берегись, тебе нужно всегда сомневаться в истинности того, о чем тебе говорят люди из этого мира…

– Как это? Значит, ему не понравилось? Но тогда к чему это все было: морепродукты, эта сказочная еда, фруктики с мороженым… и даже шампанское в конце? Чтобы отметить успех, разве нет?

– Но это могло быть и сплошной постановкой. Может, он просто хотел с нами встретиться, прощупать почву, узнать, какие козыри у нас действительно есть в руках.

– А-а-а…

Он немного расстроен.

Но тут беру слово я:

– Но даже если ему это действительно понравилось, то должна собраться комиссия, которая решает, какие делать программы. Одним словом, это дело может и затянуться; никто не смел настолько, чтобы взять на одного себя такую ответственность.