Галерея римских императоров. Доминат - Александр Кравчук

Расстались братья в Сирмии. Валентиниан неторопливо следовал в Италию, где в начале ноября обосновался на длительный срок в Медиолане, сделав его своей резиденцией. Валент же возвратился в Константинополь. 1 января 365 г. в обоих этих городах праздновали с особой торжественностью, ибо оба императора в этот день заняли почетную должность консула.

Внешнеполитическое положение империи было неважным. После недавних событий, особенно после гибели Юлиана, само имя которого наводило на них ужас, алеманны, осмелевшие и раздраженные сокращением ежегодных денежных выплат, а также поведением некоторых римских чиновников, с успехом атаковали границы по Верхнему Рейну и Дунаю. Сарматы и квады беспокоили Паннонию, в среднем течении Дуная, а саксонцы и шотландцы — Британию. Да и в Африке племена кочевников из пустыни проникали на плодородные земли глубже, чем обычно. Границы территорий, доставшихся Валенту, тоже не были в безопасности. На Фракию постоянно нападали готы из-за Нижнего Дуная, а персидский царь явно стремился захватить всю Армению.

Ситуация на Рейне представлялась столь угрожающей, что в конце лета 365 г. Валентиниан двинулся из Медиолана в Галлию, направляясь к Лютеции. Но прежде чем он добрался до этого города, под конец октября было получено тревожное известие: комес Прокопий поднял бунт в Константинополе и провозгласил себя цезарем.

Первые донесения были настолько общи и туманны, что даже оставалось неясным, жив ли еще Валент, или пал жертвой самозванца. Перед Валентинианом стал выбор: спасать брата и как можно скорее кинуться назад на Восток бороться с Прокопием или оставаться на Рейне, чтобы защищать эти земли от германцев.

В 358 г., когда империи грозила война на Востоке, цезарь Констанций II направил к персидскому царю комеса Луцилиана и Прокопия, который исполнял обязанности нотария, то есть одного из придворных секретарей. Их миссия носила мирный характер, но царь задержал обоих послов из опасения, что они подсмотрят его военные приготовления и сообщат своим.

Несмотря на эти предосторожности, Прокопию удалось переслать римскому командованию соответствующее донесение. Один из его людей, которому персы разрешили вернуться домой, ухитрился спрятать в ножнах своего меча пергамент с зашифрованным сообщением. Даже если бы этот документ попал в руки к персам и письмо расшифровали, непосвященный не много бы понял из его содержания, полного ассоциаций о войне персов с греками и битв при Марафоне и Саламине восемь столетий тому назад. Понять эти ассоциации мог только человек, воспитанный в эллинской и римской античных традициях, даже в штабе командующего Урсицина, прежде чем поняли суть послания, пришлось здорово поломать голову.

Это первое известное событие, с которым связано имя Прокопия. Исполнилось ему тогда 32 года, так как появился он на свет в Киликии в 326 г. в местечке Корикос и был связан родственными узами с семьей Базилины — матери будущего цезаря Юлиана, что впоследствии сыграло огромную и по сути роковую роль в его жизни.

Когда Прокопий наконец возвратился из Персии, в награду за находчивость и заслуги он получил продвижение по службе. В 361 г. его родственник Юлиан, ставший тогда как раз единственным властителем империи, назначил его комесом.

Отправляясь весной 363 г. в поход против Персии, Юлиан поручил Прокопию и Себастьяну командование северным корпусом, который должен был прикрывать Месопотамию, а затем выдвинуться на земли за Верхним Тигром. Однако прежде чем расстаться — как гласила молва, — Юлиан с Прокопием отправился в храм в сирийском городке Карры, встал пред алтарем и, удалив всех свидетелей, подал Прокопию символическим жестом свой пурпурный плащ, произнеся вещие слова: «Если я погибну, бери его смело».

Конечно, этот рассказ возник позже, а именно тогда, когда Прокопий и в самом деле самозванно облачился в императорский пурпур и пытался оправдать свои действия, ссылаясь на волю Юлиана. Справедливости ради надо заметить, что если бы Юлиан и вправду видел в нем своего преемника, то выбор его был, скорее, удачным. В служебных делах Прокопий отличался находчивостью, расторопностью и энергичностью, в его личной жизни и поведении тоже не к чему было придраться. Стройный, смуглый, приятной наружности, он считался молчуном и человеком скрытным, ходил всегда с опущенными глазами, что, по мнению некоторых, свидетельствовало об огромных, но тщательно скрываемых амбициях. Но в те времена каждый, связанный родством с правящим домом, должен был вести себя крайне осмотрительно, ведь за ним наблюдало множество завистливых глаз.

Император Юлиан погиб в июне того же года за Тигром, войско выбрало Иовиана, которого Прокопий лояльно приветствовал в одном из городков Месопотамии. Военачальник и родственник покойного императора удостоился милостивой аудиенции нового августа. Затем Прокопий уехал, сопровождая тело Юлиана, которого он похоронил, согласно последней воле умершего, в Киликии. Выполнив эту печальную обязанность, Прокопий тут же исчез. Его нигде не могли отыскать.

А он скрывался из опасения, что может разделить судьбу других, подозреваемых в амбициозных замыслах. Ведь совсем недавно, когда Иовиан еще двигался по Месопотамии, именно по этой причине был умерщвлен один из нотариев: его сбросили в высохший колодец и засыпали камнями. Насколько же более подозрительным мог казаться Прокопий, имевший, благодаря родственным связям, некие права на юлианово наследство!

Где он находился, где искал убежища? Аммиан Марцеллин, современник событий и непосредственный свидетель многих из них, уверяет, что Прокопий скитался по безлюдным местам, страдая даже от недостатка пищи и человеческого общения, пока жизнь загнанного зверя ему не надоела. В конце концов окольными путями он добрался до Халкедона, города, лежащего на противоположном от Константинополя, азиатском берегу Босфора. Там он остановился в доме Стратегия, в то время сенатора, хорошо знакомого ему еще по совместной службе при дворе.

Иначе, гораздо более красочно и завлекательно, описывает приключения Прокопия позднейший автор, Зосим. По его версии, будущий самозванец оставил службу с ведома и согласия Иовиана и перебрался с женой и детьми в Каппадокию, где у него были большие имения. Когда же к власти пришли Валентиниан и Валент, те немедленно послали людей, чтобы арестовать Прокопия. Последний упросил их разрешить ему попрощаться с семьей и на пиру вусмерть упоил императорских солдат, а сам с родными бежал на берега Черного моря. Оттуда он отплыл в Крым, называемый в те времена Тавридой. Затем на торговом корабле Прокопий вернулся прямиком в Константинополь. Войдя в гавань ночью, он поселился, никем не узнанный, у одного приятеля, а тот свел его с богатым и влиятельным придворным евнухом, Евгением.

И все же не подлежит сомнению, что главным пособником Прокопия был поначалу Стратегий: это доказало впоследствии судебное разбирательство, на котором тот признался, что гость его халкедонского дома часто тайком переправлялся на другой берег пролива, в Константинополь, где украдкой собирал сведения и слухи и налаживал различные связи.

Шло уже лето 365 г., правление Валента на Востоке продолжалось уже несколько месяцев, и не трудно было сориентироваться, как сильно народ ненавидит цезаря, а еще больше его всемогущего тестя Петрония, некогда командира легиона, а ныне — патриция. Алчность и жестокость последнего были просто невероятны. Он требовал уплаты просроченных налогов еще со времен Аврелиана, то есть вековой давности, И ни разумные аргументы, ни мольбы его не трогали.