И нас качают те же волны - Лидия Луковцева

– Ну, – слегка смутилась бабуля, – это наши семейные дела!

– А что же ваша третья подруга – Ольга?

– Вот когда Ольга переехала сюда, очень мы с ней сдружились. Прямо не сватьи, а подружки задушевные. Только Татьяна ее не приняла, как я ни старалась их сдружить, заревновала ко мне, назло стала Катьку Мокрову привечать, известную сплетницу, и настраивать ее против Ольги и Вадьки. И между нами черная кошка пробежала. Так что, строго говоря, как было две подруги, так две и осталось, только состав поменялся.

– А что это она так?

– Так Натка моя с Колькой же с детства хороводились, думали, породнимся, а он!.. – с сердцем сказала Елена Федоровна и прикусила, было, язык, сообразив, что опять сболтнула лишнее. Но неутолимая жажда общения уже несла ее дальше. – Да ладно уж, чего там! Словоблудие – грех, конечно, прости меня, Господи, но я ведь не мировые секреты раскрываю. Не я – так Катька расскажет, не она – так Любимовы или Верка Бажина, или Денисиха, да кто угодно, если на Заречной ваша подруга поселится. Живем же все – как на юру!

– А вы-то? – подначила Люся, и Зоя пнула ее, постаравшись сделать это незаметно.

– Я первоисточник! – с достоинством сказала тетя Лена. – А могу и не рассказывать ничего!

– Да что вы! Это так интересно! Как будто книгу читаешь! – слова, найденные Зоей, были как раз те, которые золотые и вовремя сказаны.

– Танька все надеялась, что сын с Галчонком своим разбегутся, и все еще наладится. А тут дочурка моя отмочила номер – месяц погуляла с Вадькой, и свадьбу сыграли. Колька-то со своим сокровищем так всю жизнь и пробедовал. Сильно, однако, обиделся, что Наташа глаза не выплакала из-за него, а судьбу свою устроила. Ну, а Натку терпением Бог обидел, долго не выдержала с другим. Вадьку и Антошку жалко, сильнее всех пострадали.

Подруги переглянулись: однако, редкое явление – мать держит сторону зятя, а не родной дочери.

– Что хорошо, сказала Елена Федоровна, – как с Вадимом разбежались – вылечилась от Кольки. Как святой водой умыли. Такой нежданный поворот!

За душевной беседой женщины не заметили, что миновали уже трижды назначенные Натальей Павловной полчасика, и только слегка посочувствовали про себя терпеливо их ожидающей в беседке Миле. Конечно, они тоже кое-что рассказали о своей жизни тете Лене, было бы просто непорядочно промолчать о себе, выпытывая ее. Информацией надо обмениваться, хотя бы в минимальных дозах, чтобы непринужденная женская беседа не превращалась в допрос, а складывалась в задушевный разговор. Это основной принцип женского развлекательно-познавательного общения.

– А хотите узнать, почему в горшке с глоксинией кольцо обреталось? – заговорщицки подмигнула Елена Федоровна. – Небось, душонки горят – о колечке узнать? За этим и пришли, придумали библиотечные дела?

– Да что вы, Елена Федоровна! – сказала смутившаяся Зоя. – Мы и правда по делу! Ваш внук…

– Ну-ну! Что там внук? – с неподдельным интересом вопросила старушка.

Слушая рассказ женщин, она искренне резвилась и временами с умилением восклицала:

– Вот су…нок!

Дослушав, вздохнула:

– Убери свое мнение с лица. Это к матери его все претензии, вот пусть и расплачивается. По грехам и муки.

– Ну нельзя же так! – возмутилась Людмила Петровна. – Парню двадцать шесть лет, он вполне может отвечать за свои поступки! Мало ли какие травмы переживались в детстве. Мало ли родителей разводится! Его же никто не учил быть непорядочным. Ваша любовь слепа!

– Да, – вздохнула Елена Федоровна, – что есть, то есть: люблю поганца. И Ольга его любила, у нее он тоже – единственный внук, от единственного сына. И Вадька в нем души не чает.

– Ну, так ведь отец же!

– Ну да, ну да…

– Уж не хотите ли вы сказать, что мать его не любит? – не вытерпела Зоя.

– Любит, конечно! Но уж очень она к нему требовательна. А толку-то! Поменьше бы кнута, побольше бы пряников.

– Наверно, из лучших побуждений…

– Наверно… – с долей непонятного сомнения промолвила бабушка. – Говорит, эффективное использование кнута значительно экономит пряники. Вот он с пятнадцати лет и живет с отцом. Девки, вот почему учителя лучше знают, как чужих детей воспитывать? А как до своих дело доходит, те же шишки набивают?

– Совсем необязательно, – попыталась опровергнуть теорию Елены Федоровны Зоя. – При чем тут профессия? Хотя… Мой покойный муж – заслуженный учитель, с нашим сыном тоже не очень ладили. А я – с дочерью, – поколебавшись, честно добавила она.

И тут прозвучал звонок в дверь…

– А чего это ты не открываешь своим ключом? – раздался из прихожей удивленный голос Елены Федоровны.

– Ах, да чтоб в сумке не копаться! Гостьи ушли уже? – влетев в комнату, договорила на бегу Наталья Павловна. – Вы еще здесь? Я думала, вы меня не дождетесь. Простите, ради бога, никак не смогла раньше!

– Ничего страшного, – успокоила Зоя Васильевна. – Мы здесь с Еленой Федоровной чай пили, разговоры разговаривали.

– Это мама любит! Представляю, сколько она вам всего наговорила.

– Ничего удивительного! С тобой разве поговоришь? Я тебе – давай пообщаемся, а ты? «Я, мама, так за день с учениками наобщалась, мне бы в тишине посидеть!» – съябедничала Елена Федоровна.

– Мама, ну давай не будем загружать людей нашими проблемами!

– Ну, давай не будем, – покладисто согласилась мама.

– Мы просто болтали, – вклинилась Людмила Петровна. – Старые люди любят поговорить.

– А мне кажется, молодые люди тоже очень даже не прочь, – насмешливо сказала Елена Федоровна, со значением глядя на «молодых» Зою и Люсю.

Как легко мы допускаем бестактности! Зоя вспомнила, как совсем недавно Люся окрысилась на стажера-полицейского, всего лишь невинно выразившего беспокойство об их здоровье. Поистине, в чужом глазу!..

Зоя поспешила исправить оплошность подруги.

– Не знаю, как молодые, уже не помню, а мы, пенсионеры, и в самом деле не прочь.

– Как же пенсионеры?.. – мигом спалила Зою Елена Федоровна. – А говоришь, по библиотечным делам пришли?

Продолжалось ли действие ударной дозы витаминов или бабулька от природы была умом остра и наблюдательна, но Зоя с Люсей с некоторым опозданием подумали, что с ней ухо надо держать востро.

– Я на пенсии всего-ничего, а помогаю коллегам, так сказать, на общественных началах.

– Чайку?.. – сменила тему Наталья Павловна.

– Спасибо-спасибо! Уже некуда! Да и нам пора.

– Так что там с книгами?

– Ты представляешь, что наш поганец вытворил? – встряла любящая бабушка.

– А я у вас в шкафу увидела «Розу мира»… – не затягивая паузы после рассказа бабушки, вклинилась Зоя Васильевна. Розовея от стыда за интеллигентную хозяйку, она отсекала ей пути к отступлению и возможности соврать, ставя тем самым всех в неловкое положение.