Тьма падет - Роберт Брындза

– С деньгами проблемы… И моя сестра беременна.

– А ты отец ребенка?

– Нет!

– Тогда чего волноваться? – поинтересовался Эд, откусывая еще кусок сосиски.

– Раньше, до того… до того как я стал геем, я думал, что у меня будут дети. Теперь я понимаю, что этому вряд ли суждено случиться.

– Почему нет? Зайди в интернет и купи себе яйцеклетку. Или найди какую-нибудь симпатичную дамочку с детородными бедрами и оплодотвори ее шпринцовкой для индеек. Или усынови ребенка. Или можешь сделать все сразу и стать местной Миа Фэрроу!

– Эд. Можешь быть серьезнее?

– Я плохо в этом разбираюсь. Я-то детей никогда не хотел… Пойдем посидим на пирсе. Я чувствую себя слишком уж заурядным, когда ем картошку посреди тротуара.

Они нашли пустую скамейку с видом на море.

– Наверное, на меня так влияет это расследование. Все эти ребята, которых связали, изнасиловали, а потом просто выбросили их тела… Ной Хантли – гей, но он решил жениться, чтобы не остаться в одиночестве… Сестра меня любит, но я понимаю, что она боится, что я до самого конца жизни останусь один, что я так и не буду счастлив. А несколько недель назад, помнишь, в пабе, ты сказал, что многие твои друзья стали родителями и в конечном итоге вы перестали общаться. Мне кажется, что я никуда не вписываюсь. Я не представляю, на что вообще будет похожа моя жизнь.

Эд накрыл ладонь Тристана своей ладонью.

– Трис, тебе и не нужно никуда вписываться. В мире полным-полно гетеросексуальных людей, которые не хотят заводить детей или просто не могут. И в этом нет ничего такого. Жизнь вообще не крутится вокруг того, есть у кого-то дети или нет. И да, у многих геев и лесбиянок есть свои дети, а иногда они их усыновляют. А есть и такие старые кошелки, как я, кому просто нравится жить в одиночестве… Мне нравится иметь личное пространство. Я счастлив, что живу один, но я не одинок, понимаешь?

– Ты не хотел бы, чтобы у тебя был парень?

– Иногда. Но я уже пробовал, галочка в списке поставлена и все такое. Друг из меня отличный, но парень – не очень. Трис, тебе сколько? Двадцать пять лет?

– Угу.

– Ты сам знаешь, кто ты есть на самом деле, и ты знаешь, чего ты хочешь от жизни. И я верю, что ты станешь успешным частным детективом, а агентство начнет приносить вам большие деньги. Вообще, только подумай, насколько тебе повезло в сравнении с Дэвидом Ламбом и… как там его звали?

– Гейб Кемп.

– В отличие от тебя у них не было ни возможности выбирать, ни преимуществ, которые подарила тебе жизнь. Да что там, у них больше и жизни-то нет. Но ты доберешься до сути и поймаешь человека, который их убил. Верно? – Вот теперь Эд выглядел серьезным.

– Как только мы установили связь между убийствами, полиция решила забрать дело Джоанны Дункан себе. Я боюсь, что мать Джоанны не захочет, чтобы мы работали и дальше, – сказал Тристан.

– О да. Я видел новости. Кэти Маршалл.

– Знаю. Кейт это совсем не нравится. Полиция сказала, что в пресс-релизе они упомянут наше агентство, но они даже ее имя правильно запомнить не смогли. А ведь они вообще смогли связать между собой преступления только благодаря нам.

– Ну тогда не смейте сдаваться! Если вы с Кейт хотите, чтобы ваше агентство стало успешным, – то вперед! Сделайте это.

– Спасибо, Эд. Ты прав. – Тристан вытер глаза и натянул футболку обратно.

– Отлично, с этим разобрались, – сказал Эд. – Чем ты сегодня занят? Не хочешь пропустить парочку кружек в «Кабаньей голове»? Там сегодня выступает этот канадский подражатель Силлы Блэк. Поет «В чем дело, Альфи».

Тристан улыбнулся и кивнул.

– Ладно, но только если парочку. Мне нужно подготовиться – завтра у нас встреча с Ноем Хантли.

Когда Тристан ушел домой, Кейт приготовила ужин для себя и Джейка, который они тут же съели перед телевизором. В вечерних новостях снова показали репортаж про расследование, и на экране возникли фотографии Дэвида и Гейба, затем сменившиеся кадрами из документального фильма об исчезновении Джоанны Дункан.

Когда с едой было покончено и Джейк принялся убирать грязные тарелки, Кейт поняла, что ей очень хочется курить. На стеллаже рядом с задней дверью ей удалось отыскать пачку сигарет.

Стоял тихий благоуханный вечер. Кейт медленно спускалась по тропинке со скал. Шелест волн и свист ветра доносились до нее приглушенно, заглушаемые высящимися вокруг песчаными дюнами. Выйдя на берег, она нашла два старых проржавевших шезлонга, на которых они с Мирой столько раз сидели, наслаждаясь разговором за сигареткой.

Один из шезлонгов опрокинулся набок. Кейт подняла его, отряхнула от налипшего песка и поставила рядом с первым. Затем уселась, запрокинула голову, вглядываясь в яркие звезды, мерцающие на черном небе, чувствуя, как накатывают тяжелые волны усталости и тревоги.

Кейт закрыла глаза.

* * *

Рядом раздался резкий кашель, и глаза Кейт распахнулись. Там, среди дюн, медленно брела Мира, ссутулив плечи и опустив голову, облаченная в одно только длинное черное пальто и потрепанный спортивный костюм серого цвета. Ноги у нее были босыми. Ее белые волосы ярким пятном выделялись в темноте, а кожа словно мягко светилась.

– Добрый вечер, Кейт, – сказала она. – Боже правый. Мне кажется или дюны сместились? Давненько я здесь не была.

Она села рядом, и старый шезлонг заскрипел под ее весом. Сейчас было время отлива, и мокрая полоса песка блестела под ярким светом луны.

Чувство было странное. Кейт понимала, что ей, должно быть, снится сон. Как еще ее мертвая подруга могла оказаться здесь, на пляже, чтобы завести непринужденный разговор?

– Здравствуй, – кивнула Кейт.

Мира улыбнулась, достала из кармана пальто бутылку «Джек Дэниелса» и поставила на песок у своих голых ног. Кейт пожирала ее взглядом, а Мира копалась во втором кармане пальто, пока наконец не отыскала пачку сигарет. Открыв ее, она вытащила сигарету и сунула ее между своих потрескавшихся губ.

Яркий огонек зажигалки осветил ее морщинистое лицо, заставив резко сузиться зрачки ее огромных карих глаз.

– Может, выпьешь? – спросила Мира, кивая на бутылку «Джек Дэниелса» на песке. – Я мертва, а это просто сон. Думаю, ты вполне можешь выпить.

Искушение было велико, но даже во сне Кейт помнила о том, что поставлено на кону. О том, что случится, если она еще хоть раз притронется к спиртному.

Она покачала головой.

– Нет.

– Хорошая девочка, – улыбнулась Мира и выдохнула облачко дыма сквозь сжатые зубы.

– Я так по тебе скучаю, – сказала Кейт, чувствуя, как ее охватывает печаль по умершей подруге. – Я каждый месяц приношу цветы на твою могилу.