Ярость - Юрий Никитин

– Есть шанс, – сказал Кречет с надеждой, –что поддержит интеллигенция. Я говорю о настоящей, ее не так видно, как эту горластую,что со свечками в руках лезет в первые ряды молящихся, отпихивая локтямистарух, только бы оказаться рядом с мэром, что тоже крестится и кланяется,крестится и кланяется...

– Полагаете, и мэр дурак?

– Не знаю. Я ж говорю, он лучший из всех хозяйственников,каких знаю. Если бы Краснохарев заупрямился, не стал бы со мной работать, я быпредложил эту работку нашему мэру. Сейчас его положение обязывает зайти даже впубличный дом, если такой появится в его городе, а вот другие... Помните старыйанекдот про сельского священника и парторга? Парторг говорит: батюшка, назавтра дай из церкви стулья в красный уголок, у нас партсобрание. Не дам,говорит священник, в прошлый раз перепились, все стулья заблевали. На этопарторг: если не дашь стулья, я в твоем хоре петь не буду. Ах так, говоритсвященник, а я тогда тебе монашенок для утех твоих гостей из области присылатьне буду! Парторг обалдел от такой наглости, говорит угрожающе: батюшка, ведь затакие разговоры можно и партбилет на стол положить!.. Так вот настоящуюинтеллигенцию раздражает чересчур плотная смычка церкви с властью. Какраздражает и обязательность посредника между человеком и богом.

– Но у нас так всегда было.

– Ну, не скажите... Цитируя ваши книги, скажу, что вязычестве каждый мог говорить со своим богом и без волхвов. Это уже потом,когда Владимир опрометчиво выбрал христианство... да еще православную ветвь!..Мы только-только избавились от порочной системы выборщиков, начали выбиратьпрезидента страны напрямую, как губернаторов, мэров и прочих чиновников, этопридает какое-то чувство гордости... мол, впервые не слепое стадо, но врелигии... вернее, в церковной иерархии все тот же опостылевший посредник.Только и того, что раньше твою исповедь сообщал приставу, потом в райком, атеперь хрен каким структурам, но сообщает, это в самой структуре церкви, в ееподчиненности светской власти!

Я помолчал, сказал нерешительно:

– Уверены, что настоящая интеллигенция поддержит исламв России?

– Настоящая – да. Если, конечно, ей объяснить, что такоеислам. Беда в том, что настоящая интеллигенция никогда не играла роли в России.А сейчас, в наше рыночное время горлохватов, они и вовсе забились в уголки,жалкие и растерянные. Одни тихо мрут от голода, кто-то кончает жизньсамоубийством, кто-то с головой уходит в мистику, буддизм...

– Так на кого же опираться? Не на танки же?

Тот ответил медленно:

– На молодежь. Любую революцию всегда делали молодые.

* * *

Он умолк, глаза смотрели в одну точку, но их фокус сходилсядалеко за стеной. Я молчал, не решаясь прервать тяжкие раздумья не столькопрезидента, как в самом деле могучего гиганта, что взвалил на плечи тяжестьтакого решения. Я что, я только высказал и обосновал интересную идею. А заосуществление не отвечаю. Как Карл Маркс не отвечает за строительствокоммунизма в России.

На экранах включенных телевизоров мелькали кадры,красовались попзвезды, на одном двое сдержанных англичан на могилах своихматерей торжественно и строго клялись, что никогда в жизни, никогда-никогда, небудут пользоваться телевизионными трюками. После паузы, когда они постояли соскорбно склоненными головами над могилами матерей, в их руках возниклироскошные букеты, которые они так же торжественно положили на могилки.

Я ощутил, как сами собой стискиваются кулаки. При этомвсеобщем осмеивании, нарушении клятв, неизбежно появится жажда верности слову,клятвам, а при сегодняшней распущенности маятник обязательно качнется в другуюсторону. Уже качнулся. Кречет пришел к власти на подъеме тех сил, которых вразные века называли пуританами, аскетами, коммунистами, фашистами,религиозными фанатиками... И все клички неверны, потому что в основе каждоголежало стремление души возвыситься над чрезмерно обнаглевшей плотью. Бунт души.Пусть даже такой кровавый, как путь Савонаролы, который есть не что иное, какХристос, которого не распяли... Да, если бы Христа тогда не распяли, он жил бытак, как Савонарола и кончил бы так же страшно...

Я тихохонько встал, бесшумно придвинул стул и вышел,направляясь обратно в малый зал, где трудилась вся команда. Похоже, обществосозрело для перемен более глубоких, чем политика или экономика. Внезапнохлынувшей порнухой, чернухой, сексуальной и бисексуальной свободой в самом делеобъелись до тошноты. Но все еще не видят связи между тремя мушкетерами или Айвенго,которыми восхищаемся и которых любим, и между, скажем, всякими там чернозадыми,вроде чеченцев, узбеков, таджиков и прочих чушек. А ведь эти чернозадыеисповедуют в быту те же законы, на которые мы поплевываем презрительно как надикие пережитки прошлых веков, и которыми восхищаемся в мушкетерах! Честь,верность слову, достоинство, один за всех, все за одного...

Народ, будь это грузчики или академики, еще не понимают, чтоуже созрели. Надо только провести так, чтобы эти законы пришли к нам не отвсяких там чушек, что торгуют на базарах апельсинами, а от благородных арабов,наследников Синбада-морехода, Гарун-аль-Рашина, Али-бабы, Шахерезады.

Вообще-то Кречет в той же ситуации, в какой оказался князьВладимир. Принять христианство от Византии, врага, это словно бы признатьпоражение, но если взять у Болгарии...

Марина быстро стучала по клавиатуре. Экран я не видел,только на ее милое лицо падал трепещущий свет базы данных. Она улыбнулась мнекак старому другу, поинтересовалась:

– Ну как, скоро мне надевать паранджу?

Я поинтересовался, колеблясь:

– Наш президент держит вас в курсе?

– Если не меня, то кого тогда? – спросила онавесело. – Мы с ним еще с военного городка вместе. Я тогда пришла повольному найму. С тех пор...

Я удивился:

– Вы знаете так много... Значит ли, что и выподдерживаете эту безумную идею частичной исламизации России?

Она засмеялась:

– Почему нет?

– Но тогда, – сказал я осторожно, тщательновыбирая слова, – как же насчет ущемления женских прав... Все-таки законыислама к женщинам строговаты...

Она покачала головой, в глазах прыгали искорки:

– Зато мужчины станут мужчинами, а не мужиками. Я знаю,Платон Тарасович рассказывал, как вы его мордой о стол... Ну, когда он васобозвал мужиком! А нам всем так хочется, чтобы мужчина был силен и горд...Многим женщинам эта эмансипация уже поперек горла. Впятеро больше работы,больше грязи, тревог, ответственности, а прав что-то не заметно! К тому же,самое главное, вы преувеличиваете это закрепощение. Вон в Турции женщины неходят в чадре, а глава правительства – женщина! Да еще какая красивая иженственная!

– Ну, это верно...

Она улыбнулась дружески: