Тлеющие угольки - Энджи Гейнор

— Но задолго до того мы даже не были знакомы.

— Это верно.

— И ты считаешь... что я забеременела нарочно, чтобы заполучить тебя?

Клифф приложил пальцы к ее губам, призывая помолчать.

— Нет, — сказал он. — И я не потому затеял этот разговор, чтобы спорить с тобой. Дело в том, что, если бы с самого начала я был с тобой откровенен, сейчас нам не пришлось бы так страдать. Поэтому отныне я намерен быть с тобой предельно искренним. Ты можешь спрашивать меня обо всем. С этого мгновения я для тебя открытая книга. И я вправе надеяться на такую же откровенность и открытость с твоей стороны.

Линн печально посмотрела на него, вздохнула и пожала плечами.

— Ну что ж, тогда начнем сначала. Итак, как получилось, что ты ушел из строительного бизнеса и занялся бухгалтерией?

Клифф невесело усмехнулся. Он снова сделал ей больно. Линн по-прежнему хочет, чтобы он поверил, что она для него давно уже открытая книга.

Боже, почему он не может заставить себя хотя бы однажды соврать, сказав, что он поверил в ее ложь? Если бы он только сделал это, проблема была бы решена. По крайней мере, внешне.

Но он вспоминал ее слова о том, что проблемы будут поджидать их впереди, и понял, что она права.

Он должен смириться не столько с самой ложью, сколько с ее плодами. Только в этом случае у них может быть будущее. Он не может громоздить одну ложь на другую, не может притвориться, что ни с того ни с сего вдруг поверил ей. Лучше уж начать с ответа на ее вопрос.

— Все просто: учился в вечерней школе, учился ночами, в обеденные перерывы, во время отпуска. Меня всегда влекли цифры. Они конкретны, постоянны, они говорят правду и не допускают толкований, если правильно пользоваться ими. Ты сама бухгалтер и должна понимать меня. Цифры... они просто есть. Это абсолют, ясный и чистый.

Впрочем, на самом деле все было сложнее. Мне нравилось строительное дело, нравилось чувствовать себя членом команды, работать на свежем воздухе: забивать гвозди, штукатурить, класть плитку. Я получал удовольствие, мешая цемент для тротуаров, фундаментов, для заливки внутренних двориков. Я любил запах свежеструганого дерева и сырой земли. Но мне не давала покоя одна мысль: настоящие деньги получали боссы, подрядчики. Работяги получали свое жалованье и все. Вся прибыль доставалась хозяевам.

Клифф надолго задумался, так что Линн пришлось нарушить молчание.

— Это не объясняет, почему ты пошел в бухгалтеры. Посчитал, что так ты сможешь заработать достаточно для того, чтобы самому стать хозяином?

Клифф улыбнулся и покачал головой.

— Ты сама знаешь, сколько нужно времени, чтобы младший эксперт заработал столько, чтобы можно было инвестировать в строительство. С таким же успехом я мог бы копить деньги, оставаясь простым рабочим. К тому же нужно признать, босса из меня все равно не получилось бы. Я был хорошим рабочим, но неважным строителем. Я слишком мало знал и не стремился узнать больше.

Клифф повернулся боком и поставил одну ногу на диван, согнув ее в колене. Линн вся затрепетала, когда его нога коснулась ее бедра. Он положил руку на спинку дивана и стал ласково перебирать пальцами завитки волос у нее на затылке. Линн вздрогнула, почувствовав, как руки ее покрываются мурашками, как набухают и твердеют соски. Оставалось утешать себя лишь тем, что Клифф ничего этого не замечал, потому что смотрел ей в глаза. Линн жаждала большего, однако вынуждена была сдерживать свои желания, понимая, что должна выслушать все до конца, чтобы понять наконец загадочную душу человека, за которого она имела счастье или несчастье — выйти замуж.

— Да я никогда и не помышлял о том, чтобы добиться чего-то большего, — продолжал Клифф, словно и не догадываясь, какими страстями обуреваема его слушательница. — Мне было восемнадцать лет, я делал то, что мне говорили, выполнял ту работу, которую мне поручали. И мне кажется, я выполнял ее хорошо, хотя со временем она и утратила прелесть новизны. В те годы мне как-то не приходило в голову, что я впустую трачу время, как впустую тратил деньги, которые зарабатывал. Я платил за квартиру, покупал какую-то еду, остальное же спускал в барах или в казино либо ходил с ребятами на бейсбол.

Клифф на минуту замолчал, и Линн догадалась, что он решает, стоит ли рассказывать ей о женщинах. Наконец он решил, что не стоит.

— И вот однажды я проснулся, и меня вдруг осенило: мне двадцать два года, а я занимаюсь точно тем же, чем занимался в восемнадцать. Я нисколько не вырос. Не изменился. По-прежнему жил от получки до получки, как какой-нибудь мальчишка. Но беда заключалась в том, что к тому времени я уже перестал быть мальчишкой.

— Все люди одинаковы, — заметила Линн, склонив голову набок с тем, чтобы он больше не теребил ей волосы, будя ее чувственность. — По крайней мере, большинство холостых мужчин ведут именно такой образ жизни. Они остепеняются, начинают откладывать деньги только после того, как заводят семью. А многие, насколько мне известно, не меняются даже после этого.

— Верно, но я как раз собирался жениться. Я понимал, что нужно что-то изменить, но не знал что и как. Я не знал, чего хочу от жизни. Знал лишь одно: не хочу всю жизнь провести на стройке.

Вид у него был сконфуженный, потерянный.

— Вернее сказать, это решила Джулия. Она все время твердила, что я достоин большего. Она была на пару лет старше, уже закончила колледж, работала в компании по производству компьютерных программ и получала приличные деньги.

А потом в один прекрасный день я свалился с лесов и сломан ногу. — Клифф машинально потер бедро. — Перелом был как нельзя более некстати, потому что мы уже назначили день свадьбы.

Линн положила ладонь ему на бедро и принялась растирать его. Клифф понимал, что это не больше чем невинное сочувствие с ее стороны, однако сердце его учащенно забилось.

— Боже мой, Клифф, — испуганно пролепетала она, глядя на него исполненными тревоги глазами, как будто он сломал ногу только вчера.

Клифф взял ее ладонь в свою и поднес к груди, словно решив, что так будет безопаснее. Он вытянул ноги и положил их на кофейный столик, а Линн привлек к себе. Теперь ее голова покоилась у него на груди. Линн замерла.

— Подожди, что ты?.. — попыталась протестовать она, но Клифф с мягкой улыбкой ладонью прикрыл ей рот, не дав договорить.

— Тсс, нам обоим так будет удобнее, — успокоил ее Клифф.

Через минуту она уже расслабилась и доверчиво прильнула к нему. Обняв одной рукой, он нежно поглаживал ее по щеке, чувствуя, как неумолимо нарастает в нем желание.

— Пока я валялся с переломом, — продолжал рассказывать он, — я чуть не свихнулся от безделья. Однажды в апреле кто-то из ребят попросил меня проверить, правильно ли заполнена налоговая декларация. Все знали, что я отлично считаю; я всегда замечал, если бухгалтерия допускала ошибку в моей платежной ведомости. Этот парень потом сказал, что я сэкономил для него пятьдесят монет, а Джулия обвинила меня в том, что я задаром делаю работу, за которую другим платят деньги. Тогда-то я и задумался.