Последствия - Анна Диллон

— Ты не могла бы сесть, чтобы мы могли поговорить? — неожиданно спросил Роберт. Сделав вид, что не расслышала, Кейти продолжала:

— В прошлый четверг я подписывала рождественские открытки. Тогда я и получила первые доказательства твоей измены. Как только появились основания для подозрения, я начала искать им дальнейшие подтверждения, и, знаешь, получить их не составило особого труда. — Кейти понимала, что ей удалось обнаружить доказательства только лишь благодаря тому, что Роберт начал вести себя беспечно и легкомысленно. За время его романа со Стефани он привык, что многое сходит ему с рук, и перестал уделять внимание мерам предосторожности. — В твоем кабинете наверху я обнаружила штрафной талон за превышение скорости. Он был за октябрь, превышение скорости было зафиксировано в Беллимуне… хотя ты в это время должен был находиться в Белфасте: там у тебя была назначена встреча с клиентом.

Кейти положила кусочки хлеба в блендер и, пока они перемалывались в мелкую крошку, осторожно наблюдала за Робертом: выражение его лица доставляло ей удовольствие. Звук блендера был ей неприятен, но он не мог идти ни в какое сравнение со звуком борной машины. Зная отношение Роберта к посещению кабинета дантиста, она не могла не удивляться, что в последнее время он туда зачастил. То, что он пошел на это ради Стефани, сейчас у нее не вызывало никакого сомнения. А посещение спортивного зала, новая одежда, повышенное внимание к своей внешности? Разве это не должно было ей послужить сигналом, что в жизни Роберта появилась другая женщина?

— Я сразу же вспомнила другие ночи, когда ты отсутствовал дома, ссылаясь на встречи с клиентами и ужины с ними. Знаешь, о чем в ту минуту я подумала? Мне не удалось вспомнить ни одного клиента, с которым в дальнейшем ты заключил хотя бы один контракт. На прошлой неделе ты собирался поужинать с Джимми Мораном. Так вот, когда я позвонила в китайский ресторан, где вы собирались встретиться, мне сообщили, что ни на твое имя, ни на имя Джимми столик заказан не был.

— Мы действительно собирались… — начал Роберт, но вынужден был замолчать: Кейти вновь включила блендер.

— А затем я обнаружила телефонные счета. — Повернувшись, она посмотрела на Роберта с выражением глубокого разочарования. — Сотни звонков, Роберт. Сотни. Первый звонок. Последний звонок. И все по одному и тому же номеру мобильного или домашнего телефона. — Говоря ему об этом, она вспомнила, как много лет назад, когда они еще не были женаты, он постоянно звонил ей поздно вечером, чтобы пожелать спокойной ночи. Тогда ей это казалось таким романтичным… — И ты знаешь, я не могла вспомнить ни одного утра, когда ты, уходя на работу, говорил мне хотя бы слово. Днем ты всегда был занят настолько, что не мог найти время, чтобы позвонить и узнать, как у меня дела; ты часто возвращался домой поздно, когда я была уже в постели. Порой за весь день мы говорили друг другу едва ли несколько слов. Но при этом ты всегда находил время, чтобы звонить своей любовнице, и делал это не только каждый день, но и несколько раз в день.

— О том, что ты видела телефонные счета, я знаю от Морин.

— Она лишь подтвердила то, что я уже и без нее знала. Она поделилась своими предположениями о том, когда начался твой роман со Стефани. Если ей верить, ему уже около года. Хотя Стефани Берроуз назвала другую цифру — восемнадцать месяцев. Так все же — сколько? — Она уже знала правду, но на этот раз ей хотелось услышать ее от самого Роберта.

— Впервые это случилось в июне прошлого года…

— Случилось что? — быстро отреагировала она.

Роберт посмотрел через плечо в сторону гостиной, из которой доносились счастливые голоса Брендана и Терезы. Кейти не хотела даже думать о том, насколько будут потрясены дети, узнав об измене отца. Они его не просто любили, они его боготворили. Что случится, когда они узнают, что и их он тоже предал? Будут ли они обвинять во всем только его, или решат, что в этом есть и ее вина?

— Не могли бы мы поговорить в более удобном месте?

Кейти решительно покачала головой, давая понять, что с кухни никуда уходить не собирается.

— Я уверена, что сейчас это самое удобное место во всем доме. Стоит нам пойти наверх, в спальню, как дети решат, что мы готовим для них рождественские подарки, и тогда уже точно не дадут нам поговорить. А так они знают, что я сейчас на кухне готовлю начинку для индейки, — а это их совершенно не интересует. — Поймав в стекле его отражение, она видела, как он, обойдя вокруг стола, встал сзади нее.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Нет, — ответила она. Включив блендер, Кейти смотрела, как он работает, и только когда он выключился, продолжила:

— Я не знаю, Роберт, что ждет наши отношения дальше. Но пройдет немало времени, прежде чем я смогу доверять тебе вновь… прежде чем смогу смотреть на тебя, не ощущая при этом боли в желудке, — добавила она с нескрываемой горечью в голосе. Она заметила, как он протягивает руку, чтобы дотронуться до нее, и, резко отстранившись, сказала:

— Не нужно!

Его прикосновения были ей неприятны. Одна только мысль о том, что он целовал Стефани, держал ее в своих объятиях, спал с ней, — вызывала у нее тошноту.

— Извини, — помедлив, сказал он. — Я представляю, насколько банально это прозвучит, но я никогда не хотел причинить тебе боль. Поверь, я никогда не преследовал этой цели.

Предположим, что он действительно этого не хотел. Что же тогда было его целью? Сказанное им и правда прозвучало банально. Очевидно, каждый мужчина, пойманный на месте преступления, говорит именно эти слова. Что касается Роберта, то его проблема в том, что он не хотел думать. Он был готов пожертвовать восемнадцатью годами брака, восемнадцатью годами любви и доверия. И ради чего?.. Ради вспышки страсти. Неужели это цена их брака?

— Я позволил себе вступить в эти отношения…

— Любовную связь! Называй все своими именами. А ты — прелюбодей. — Произнеся это слово, Кейти вспомнила, что очень давно слышала его от Джулии. Слово было старомодным, пришедшим совсем из другого времени, когда все было достаточно просто, были другие моральные принципы, критерии хорошего и плохого были четко определены. Случилось так, что в настоящий момент именно это слово, как никакое другое, характеризовало поведение ее мужа: да, он был прелюбодеем.

— Наша связь со Стефани началась в июне прошлого года. Я был не просто одинок, Кейти. Я испытывал чувство отчаянного одиночества. Мне нужен был кто-нибудь, с кем бы я мог поговорить о делах компании, поделиться своими проблемами, кто бы проявил ко мне интерес. Я пытался с тобой поговорить… Пытался неоднократно. Но ты всем своим видом показывала, что тебе это не нужно.

Делая вид, что читает рецепт, Кейти внимательно слушала Роберта. Неужели это правда; неужели она не проявляла к нему интереса? Хотя при желании, она могла бы бросить камень и в его огород, упрекнув в том, что он не уделял должного внимания ни детям, ни дому. Совершенно неожиданно для самой себя, как бы ей этого ни хотелось, Кейти призналась, что Роберт был прав. Ее действительно давно перестало интересовать, что происходило в компании и как Роберту удавалось справляться с делами.