Счастье волков - Александр Афанасьев

– Да, мы оттуда. Мы не можем сесть на лодку в Европу, потому что у нас нет столько денег…

– Так тебе нужны деньги?

– Да, эфенди…

– Пойдем… я расскажу тебе, как их заработать. Есть хочешь?

И тут его что-то обожгло… ноги… прямо рядом с пахом… ноги, о Аллах…

– Что ты…

– Мне не нужна твоя еда, проклятый мушрик…

Ибрагим вдруг почувствовал, что ноги его уже не держат… и все штанины были мокрыми от крови…

Его крови.

– Кылыч, смотри!

Тюркер показал в окно, там подросток, надрываясь, тащил к дому Ибрагима.

– Что происходит?

– Помогите! – донесся едва слышный крик.

– Ты слышал?

– Пошли!

Схватив автоматы, они выскочили из спасительной тьмы бывшей конторы – и тут же умерли. Оба.

Снайпер выстрелил дважды быстрее, чем обычный человек сможет выстрелить один раз. Опыт Мосула, когда он отстреливал бойцов иракской федеральной армии, не прошел впустую. Как и опыт снайперской школы особого назначения под Москвой, где он прошел полный курс подготовки как снайпер таджикского ОМОНа[44].

Подросток сбросил с себя тушу Ибрагима, какое-то время постоял, сознательно подставляя себя под пулю. Затем подошел к тем двоим, на всякий случай полоснул каждого ножом по горлу, заглянул внутрь помещения, из которого они вышли. Достал телефон.

– Здесь все чисто…

Две машины – старый «Форд Эксплорер» и микроавтобус «Дачия»[45], довольно привычный для здешних дорог, – появились примерно через час.

– Стой!

Мустафе что-то не понравилось… все-таки он воевал в Курдистане и знал, как бывает, когда что-то не так. Он перегнулся через сиденье и достал автоматическую G3, лежавшую между первым и вторым рядом сидений. Щелкнул предохранителем, приводя винтовку в боевую готовность.

– Давай помедленнее.

Они покатились к воротам…

– Почему никого нет?

Ворота были закрыты.

– Посигналь.

Резкий сигнал полицейской крякалки, которую Серые волки поставили на свою машину незаконно, разорвал тишину. А здесь была тишина почти библейская, поверить было сложно, что в пятидесяти километрах – Стамбул.

Никто не отозвался.

– Ладно, пошли.

Они вышли из машины, пока водитель пытался открыть замок, Мустафа махнул через забор… в Сирии чему только не научишься, оставаться на открытом месте опасно, так что от того, как быстро ты укроешься за забором или даже за машиной, зависит твоя жизнь…

Пройдя всего несколько шагов, он увидел все, что должен был увидеть: примятую, высохшую под беспощадным солнцем траву, кровь, след волочения…

– Назад! – выкрикнул он.

Тут же раздались выстрелы. Неблизко… его частично прикрыл забор, ну и реакция сработала. Не раз побывав под обстрелом курдских снайперов, большинство из которых были женщинами, Мустафа научился сначала падать и искать укрытие, а потом уже разбираться, что к чему.

Несколько раз перекатившись, он укрылся за забором. Потом пополз. На въезде под воротами была щель, он, ползя, выглянул – и наткнулся взглядом на безжизненные глаза своего водителя. Кровь не впитывалась пересохшей землей, а собиралась на ней, стремительно мутнела, покрываясь пленкой. Черная как деготь…

Снайпер выстрелил, пуля с металлическим звуком ударила в ворота. Просто напоминает, что он здесь, приглашает поиграть…

Мустафа дополз до сторожки и привалился к ней. Только сейчас у него появилась возможность хоть несколько секунд передохнуть. Машинально он проверил винтовку.

Двадцать патронов. Запасных магазинов у него нет. Хорошо, что противник, видимо, только один, и плохо, что у него нет оптического прицела.

Но есть…

Он улыбнулся, доставая из кармана куртки китайский монокуляр. Он подобрал его у убитого курда, подивившись – маленький, удобный, а шестнадцать крат. Как приехал, так и не избавился от привычки носить его с собой, как прирос к куртке. У СВД, а противник бьет из нее, скорее всего, четыре или шесть. Значит, хоть какое-то преимущество у него есть.

Снайпер сейчас будет менять позицию. И ему не мешает.

Поиграем?

Взяв винтовку за ремень у передней антабки – так часто делали коммандос, – Мустафа пополз…

Включившиеся разом телефоны – те самые, из списка, – спасли десятки тысяч человеческих жизней. Террористы все же не знали, что подозрительный список телефонов удалось составить и отследить. Вахид – правильно его звали Вахид Тюркачи – включил все телефоны для подростков и запретил выключать, потому что не знал, кто умеет пользоваться телефонами, а кто не умеет.

Жирная точка – два десятка одновременно включенных телефонов – перемещалась по экрану.

Я смотрел на экран, сидя в машине. Цель двигалась из европейской части в азиатскую с юга, в то время как мы ехали с севера. По моим прикидкам, мы должны были перехватить террористов еще до того, как они достигнут бульвара Барбароссы.

Хотя как перехватывать, я понятия не имел, а уже совершенный промах не давал больше права на ошибку. Это одна из самых оживленных транспортных развязок в городе, здесь полно народа. Если начнется стрельба, если террористы откроют баллоны с газом здесь – жертв будут сотни…

Барбаросса, мать твою…

Когда-то давно враг просто приходил и начинал убивать. Сейчас все намного сложнее. Сейчас враг провоцирует кровь, он хочет, чтобы мы начали убивать друг друга, а он придет на руины и скажет свое слово обожженным войной, озлобленным до предела людям. Они будут учить ненависти тех, кто готов будет слушать. Первая мировая породила гитлеризм, эта война породит исламский фашизм. Он уже есть – только ждет момента.