Счастье волков - Александр Афанасьев

– Ты что, это же дети!

Если не убиваешь ты – убивают тебя. Со стороны автобуса застрочил автомат, и Ваха выронил свой, упав на меня, едва не сбив меня с ног. Он был мертв…

Я вскинул свою винтовку, поймал в прицел пацана лет четырнадцати в желтой с синим футболке «Фенербахче», который целился в меня, дожал спуск. Попал – брызнуло кровью на борт автобуса, пацан упал.

– Б…, е… вашу мать, огонь! – заорал я по-русски.

Русский мат и гибель командира вывели чеченцев из ступора. Застрочили и наши автоматы… но их уже было больше.

Много больше.

И терять им было нечего…

Я… плохо помню этот бой. Может, контузия сказывается, может… вообще не хочется помнить. Страшно потому что это. Страшно… это слово не передает всего смысла того, что происходило.

Мы вели бой с детьми. Мы стреляли в них и убивали. А они стреляли в нас.

Я стрелял с колен… перезаряжал и снова стрелял. Не помню, сколько выстрелил и попал ли в кого. Может, просто не хочу помнить.

Контузило меня где-то в середине боя. Я мельком заметил бегущего к нам пацана лет десяти… у него была футболка «Бешикташ», желтая в полоску… а за спиной рюкзак… большой для него. Он бежал по автобусному коридору, с моей стороны. Я понял, что это смертник… они послали смертника, чтобы уничтожить нас и пробить коридор. Я открыл по нему огонь… автоматные пули пробили его насквозь и попали в рюкзак… и во взрывчатку, что была в нем. А потом пацан исчез в ослепительно яркой вспышке…

Оглушенный, я валялся у машины рядом с Вахой… и уже не видел, как подошедший на шум боя с той стороны моста бронетранспортер жандармерии открыл пулеметный огонь по автобусу и по детям-боевикам, уничтожая все живое…

«В последнее время в Германию возвращается все больше жен и детей боевиков ИГ», – заявил глава контрразведки ФРГ Ханс-Георг Масен.

«Некоторым детям промыли мозги в так называемых школах на территории ИГ и сильно способствовали их радикализации. Для нас это является проблемой, поскольку эти дети и подростки порой могут быть опасны», – подчеркнул Масен.

Также он обратил внимание на женщин, которые «очень часто имеют радикальные взгляды и разделяют идеологию ИГ».

Всего в ФРГ около 1,8 тыс. человек относятся к категории потенциальных исламских террористов.

http://anna-news.info

Если нарисовать картину широкими мазками, «Аль-Каида» действует как подпольное политическое движение, постоянно имея в виду мирские цели – изгнание немусульман с Аравийского полуострова, уничтожение израильского государства, прекращение поддержки диктатур в мусульманских землях. У ИГ тоже есть некоторые задачи мирского характера (включая уборку мусора и снабжение водой на подконтрольных ему территориях), но лейтмотив его пропаганды – это конец света. Бен Ладен редко говорил об апокалипсисе, а когда делал это, как будто хотел показать, что умрет задолго до этого славного момента заслуженной кары Всевышнего. «Бен Ладен и Завахири из семей суннитской элиты, свысока смотрящих на такого рода предположения и считающих, что это занятие для масс», – говорит Уилл Маккантс (Will McCants) из Института Брукингса, пишущий книгу об апокалиптических идеях Исламского государства.

В последние годы американской оккупации Ирака непосредственные отцы-основатели ИГИЛ, напротив, во всем видели знаки конца времен. Они ждали, что уже через год явится Махди – мессианская фигура, призванная повести за собой мусульман к победе перед концом света. По словам Маккантса, один видный исламист в Ираке в 2008 году предупредил Бен Ладена, что эту группу возглавляют хилиасты, «постоянно твердящие о Махди и принимающие стратегические решения», исходя из времени явления Махди, которое они определяют на основании собственных оценок. «Аль-Каиде» пришлось написать этим лидерам и сказать, чтобы те прекратили эти разговоры», – говорит Маккантс.

Для некоторых истинно верующих людей (тех, кто жаждет эпических битв между добром и злом) мысленные образы кровавой бойни являются глубокой физиологической потребностью. Из числа сторонников ИГ, с которыми я встречался, австралиец Муса Серантонио проявлял самый глубокий интерес к апокалипсису и к тому, как будут выглядеть последние дни Исламского государства и всего мира. Отчасти эти предсказания являются его творением, и у них пока нет статуса доктрины. А отчасти они основаны на суннитских источниках основного направления и появляются повсюду в пропаганде ИГ. Среди них вера в то, что будет только 12 законных халифов, и Багдади среди них восьмой; что армии Рима встретятся с армиями ислама в северной Сирии; и что последняя битва ислама с Даджалем (антихрист в исламской традиции) произойдет в Иерусалиме после очередного периода исламских завоеваний.

http://anna-news.info

Меняли нас – меня, всех выживших в том бою, – на армяно-турецкой границе, в нескольких километрах от Гюмри.

Граница эта была закрыта уже много лет, старые ворота со звездой, не крашенные, наверное, еще со времен Советского Союза, были обмотаны колючей проволокой, дорога заросла травой – по ней давно никто не ходил и не ездил. Со стороны Турции менее чем в километре от границы была построена крепость со сторожевыми вышками. За спиной был великий седой Арарат.

Мы приехали наземным транспортом из Анкары – нас содержали до обмена там, в какой-то тайной тюрьме. На обмен нас везли семью машинами, еще было два БТР. Охраняли нас какие-то коммандос, скорее всего из Министерства безопасности.

С той стороны – белые «Волги» с армянскими номерами и камуфлированные «Тигры» с российскими. В «Тиграх» – спецназ. Русский и армянский, судя по разной форме. У наших – светлая «сирийка», у армян какая-то коричневая, горная…

Все происходило буднично, совсем не как в «Судьбе резидента». Турецкие пограничники, ругаясь, открыли ворота – они никак не открывались. Потом один из «Тигров» сдал задом, оттуда вывели каких-то двоих в наручниках и с черными мешками на головах – видимо, тех, кого нашли на обмен. Наверное, противники Эрдогана. Турецкие спецназовцы повели к границе нас. Ровно в двенадцать ноль-ноль мы и они одновременно перешли границу.

К чеченцам тут же подошли свои, они тоже приехали встречать, их можно было опознать по бородам. Меня тут же окружили, повели к отдельно стоящей группе машин. Турки разворачивались, уезжали, кто-то снова закрывал границу…

В одном из «Тигров» сидел Хамроев. Машина была пустая, даже водитель вышел, чтобы не мешать нашему разговору. Хотя… о чем было говорить. Я молчал. И полковник молчал.