Оковы страсти - Розмари Роджерс

— Вам подать полотенце, миледи?

Хорошо, что Бриджит прервала ее мысли. «Позже, — подумала Алекса. — Позже!» Она чувствовала, что еще не все закончилось между ними и что когда-нибудь они обязательно встретятся. Но теперь, когда она знает и понимает в жизни значительно больше, их встреча будет иной, на этот раз они встретятся на равных!

— Ты не знаешь, сэр Джон уже встал, Бриджит?

Леди Трэйверс раскраснелась, когда Бриджит тщательно зашнуровывала ее корсет. Она поморщилась от усилий горничной. Корсеты! Бриджит знала, что ее хозяйка ненавидит их, но тем не менее всегда просит затянуть посильнее, пока ее талия не становится осиной.

— Он встал прежде вас, мадам. Мистер Боулз сказал мне, что его хозяин должен вернуться к ленчу.

— Хорошо, тогда я не буду пока надевать платье, чтобы не измять его прежде, чем мы пойдем по магазинам.

Отослав Бриджит выпить чашку чая, Алекса робко подошла к письменному столу и села на стул с прямой спинкой. На столе стояла массивная чернильница и ровными стопками лежали бумага и конверты с эмблемой отеля. Это напомнило ей о письмах, письмах и бумагах. Они часть секрета, тщательно скрываемого долгие годы. Доказательства замужества ее матери, единственного законного замужества. Алекса узнала и об этом. Тогда она была слишком потрясена, чтобы осознать последствия этого, если бы мама и Фреди остались живы.

— Его имя было в списке убитых. Лорд Кевин Эдвард Дэмерон, виконт Дэр. И она осталась одна, полуобезумевшая от горя, на руках с маленьким ребенком, которому было всего несколько месяцев. Никто не заботился ни о ней, ни о тебе. Если бы ты была мальчиком и возможным наследником титула, все бы могло быть иначе, но… Мартин всегда любил Виктория, остальное тебе известно. Когда мы узнали о том, что его только сочли убитым, а на самом деле он попал в плен, жив и вернулся в Англию, прошло уже больше двух лет. Мартин и Виктория успели пожениться и ждали другого ребенка. Ребенок не выжил, но какое это могло иметь значение? Двумужница. Скандал. Виктория прошла через все это и потом была счастлива с моим братом. А каждый месяц приходили деньги. Мы должны были уехать из Англии, это единственное условие, на которое она согласилась в обмен на деньги. Эти деньги приходят до сих пор. Ты должна признать, что все это не так уж плохо для тебя. Я заботилась о твоем образовании, воспитании, манерах, ты не так уж много потеряла, не зная правды. И если бы не это несчастье… Ты ведь не хотела бы, чтобы твой брат считался незаконнорожденным, а твоя мать двумужницей, не так ли? И еще. Я надеюсь, что это послужит тебе предупреждением. Будь осторожна, дорогая. Будь осторожна со старой маркизой. Ты сейчас будешь смеяться над тем, что я тебе скажу, но имей в виду, что она злая женщина, которая не остановится ни перед чем для того, чтобы сделать что-нибудь во благо, как она считает, своей семьи. Сыновей, дочерей, племянников, всех. Она никогда не допустит, чтобы они были замешаны в каком-нибудь скандале.

Теперь, когда все это было в прошлом, Алекса чувствовала жалость к Хэриет. Бедная тетя Хэриет, она закончит свою жизнь в изгнании. Бедная молодая Хэриет с блестящей улыбкой и остроумными замечаниями, потерявшая разом все. Хэриет всегда была добра к ней, была даже добрее, чем должна была быть. И именно Хэриет научила ее думать.

— Есть ли запись о моем рождении?

Несмотря на то, что сама задала этот вопрос, Алекса не ожидала, что Хэриет, не говоря ни слова, достанет ее свидетельство о рождении из своей шкатулки.

— Вот. Твоя мать была очень больна после того, как ты родилась, и сама ничем не могла заниматься. Поэтому я сохранила этот документ, но Виктория никогда не спрашивала меня о нем. Я думаю, ты можешь снять с него копию в конторе Сомерсета. Но это бесполезно, поскольку у тебя нет свидетельства о браке, которое, наверное, он хранил у себя, зная ее легкомысленность.

Наверное, потому, что к тому времени Алекса уже перестала доверять Хэриет, она ничего не сказала ей о своей находке. Возможно, Хэриет действительно поверила, что Алекса не нашла в сундуке у матери никаких бумаг. Во всяком случае, Хэриет ничего не имела против того, чтобы Алекса забрала этот сундук с собой, когда в тот день поздно вечером садилась в карету. А в это время брат Хэриет (Алекса не могла теперь называть его иначе) спал тяжелым сном, одурманенный опиумом, который Хэриет подмешала ему в бренди.

На следующий день сэр Джон поехал один к Ховардам, и Алекса никогда не спрашивала, какой разговор состоялся между ними. Во всяком случае, никто не пытался остановить ее, когда в тот же вечер она вышла замуж в Кэнди за сэра Джона, а Летти и Поль были у них свидетелями.

— Предаешься мечтам, дорогая? Я думал, ты давно одета и сердишься, потому что я опаздываю.

— Я оказалась ужасно медлительной, как видите.

Алекса обняла своего мужа и подставила ему щеку для поцелуя. Как же она любит его, своего самого лучшего друга, как многим она обязана ему! Он сделал ее жизнь сказкой, а ее саму превратил в принцессу. Умную принцессу, потому что каждый день он открывал для нее что-то новое. А сегодня они решили пойти по магазинам в Париже, где весна была в самом разгаре, и она могла купить себе все, что только пожелает.

— Я обновлю свой гардероб, а это платье отдам Бриджит, хотя оно очень красивое и я люблю его… сегодня. Вот так.

Алекса раскинула руки и сделала несколько танцевальных па по комнате, а потом остановилась перед зеркалом и поправила шляпку. В ближайшие несколько дней она намерена наслаждаться Парижем и впитывать в себя новые ощущения. Потом у нее будет достаточно времени, чтобы прочитать старые письма, связанные голубой ленточкой, которые открыли ей, что у ее матери есть сестра. Позже она подумает о том, что ей делать по возвращении в Англию, где она родилась законной дочерью Кевина Эдварда Дэмерона, маркиза Ньюбери.

— К тому времени, как мне придется покинуть тебя, дорогая, ты должна быть хорошо подготовлена и знать об искусстве и мировой истории все, что положено знать молодой образованной даме. Тебе придется приложить немало сил, чтобы эффективно использовать свое оружие. Ты уже решила, как будешь использовать открывшуюся тебе мудрость веков?

Алекса отвлеклась от созерцания блестящей глади Средиземного моря и посмотрела на своего мужа:

— Не надо! Я знаю, так же как и вы, что случится в конце концов, но я не хочу думать об этом. Особенно в такой день.

А затем, охваченная внезапной тревогой, она быстро подошла к нему.

— С вами все в порядке, вы хорошо себя чувствуете? У вас ничего не болит? Вы обещали, что немедленно скажете мне, если почувствуете…

— Дорогая, уверяю тебя, что чувствую себя совершенно нормально, и я совсем не хотел, чтобы ты волновалась. Боюсь, что я просто не могу справиться с одолевшим меня любопытством, и ты уж прости старика, который сует нос в чужие дела.