Оковы страсти - Розмари Роджерс

— Короче говоря, дорогая, ты никогда не можешь позволить себе, как бы это сказать… расслабиться, наверное. Утратить свежесть и новизну. Ты видела моих гостей, да? Здесь открыто обсуждаются самые неожиданные темы. И я обо всем хоть что-нибудь да знаю, поскольку это мое ремесло. Это подходящее слово, да? Когда я с любовником, я становлюсь его отражением. Когда он приглашает ко мне своих друзей на обед, он знает, что все будет в порядке, как нужно, начиная от вин и сигар и заканчивая музыкантами, которых я нанимаю на этот вечер. Я не только знаю все его желания, я предугадываю их. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Некоторым мужчинам нравятся тигрицы, некоторым — сирены-искусительницы, другим — одалиски из гарема. Алекса узнала обо всем этом и из разговоров с этими женщинами, и из редких книг с цветными иллюстрациями. Ни одна из женщин, с которыми она встречалась, не стыдилась своей профессии, а наоборот, они даже гордились, что смогли достичь такого высокого положения в обществе. Леони, например, грациозно держа в руках тонкую золотистую сигару, призналась, что ей несколько раз предлагали выйти замуж, но она отказывалась.

— Жена? Зачем мне нужно из избалованной любовницы превращаться в домашнюю рабыню? Я не отношусь к тем девочкам, которые выходят замуж для того, чтобы рожать наследников, сохранять титул и приданое. Их мужей по-настоящему знают только женщины, подобные мне. И пока мои любовники одаривают меня подарками, восхищением и комплиментами, их женам остаются только холодная вежливость и скучные домашние обязанности. Для того чтобы доставить мне удовольствие в постели, они расточают тысячи поцелуев, ласк и объятий, а с женами все происходит совсем по-другому. Они неловко и отвратительно шарят в темноте под ее фланелевой ночной сорочкой и пару раз вздыхают. Все это делается только для того, чтобы произвести детей, а не для того, чтобы взбудоражить чувства. Понимаешь меня? А при занятиях любовью обязательно должно присутствовать определенное чувство, напряжение, которое будет заставлять твоих любовников возвращаться к тебе вновь и вновь. Понимаешь?

После Парижа они заехали в Лиссабон, а теперь остановились в Неаполе, чтобы отдохнуть недельку, перед тем как ехать в Рим и Ватикан. А потом будет Лондон, но только если она сама этого захочет. Сэр Джон спал, изредка похрапывая, а Алекса задумчиво хмурилась, пока не вспомнила, что женщина не должна морщить лоб. Внешний вид женщины, ее лицо, кожа требуют тщательного ухода. Обязательно нужно использовать кремы, ароматические масла, лосьоны, так же как непременно нужно заботиться о фигуре, поддерживая ее в должной форме ежедневными упражнениями, которые должны завершаться теплой ванной с ароматическими добавками, которые впитываются в кожу, делая ее гладкой и блестящей.

«Так много всего нужно запомнить», — подумала Алекса. Но до сих пор она так и не применила на практике полученные ею новые знания. С ироничной усмешкой она подумала о том, что все еще девственница, хотя и не невинна. Она уже, слава Богу, знает немало. Но как мало она знает настоящую жизнь, не знает даже своего собственного тела. В обществе, где невежество и наивность считались синонимами добродетели, никого не волновал тот факт, что многие девушки по незнанию легко поддавались уговорам беспринципных мужчин. И уж если девушка согрешила, не имея кольца на пальце, она уже больше не была добропорядочной и у нее уже больше не было возможности выйти замуж.

Закрыв глаза и подставив лицо солнцу, Алекса облокотилась на каменный парапет. Как было бы хорошо подставить все свое тело солнцу, почувствовать, как оно проникает в каждую его клеточку, пока оно не станет бронзовым и блестящим, как у деревенских женщин, которых она видела на Цейлоне во время прогулок. Весело смеясь, они купались под небольшим водопадом, распустив по спинам свои смоляные волосы. А ее волосы… Выходя из дома, она закрутила их в пучок на затылке, и теперь бессознательно Алекса вынула шпильки, и волосы тяжелой волной рассыпались по спине. Если бы не поздний час, можно было бы раздеться и полежать на солнышке совсем нагой, а потом по мраморной лестнице побежать в бассейн, вода в который поступала из горного ручья, протекавшего по территории усадьбы и орошавшего водой оливковые рощи. Можно было бы там поплавать, а потом снова подставить свое тело ласковому солнцу.

— Надеюсь, дорогая Алекса, что ты не учишься спать стоя?

Открыв глаза, Алекса выпрямилась:

— Я представляла себя язычницей, поклоняющейся богу Солнца, и мечтала скинуть с себя всю одежду!

Сэр Джон засмеялся:

— Ты можешь и должна делать все, что тебе хочется, моя дорогая, только не забудь, что ты обещала пообедать сегодня со мной. И потом, я бы хотел, чтобы ты пожалела мои старые уши и бросила этому молодому человеку, который так громко поет тебе серенады, цветок или что-нибудь еще, чтобы он замолчал от счастья.

Потом Алекса будет вспоминать дни, проведенные в Неаполе, как «золотое время», когда она, обнаженная, лежала под ласковым солнцем, а ее кожа заманчиво блестела от розового масла. В то время они с сэром Джоном ни с кем не встречались и много времени проводили, беседуя друг с другом.

— Я думаю, что она все-таки по-настоящему любит сэра Джона, — прогуливаясь по саду, говорила Бриджит мистеру Боулзу. — Он прекрасный человек, этого нельзя не заметить. Вероятно, именно это заставило ее, такую молоденькую и хорошенькую, выйти за него замуж. А возможно, была какая-то договоренность между их семьями… Но чем больше я смотрю, как они упоенно беседуют, как весело смеются, тем… В общем, поэтому я и сказала то, что сказала!

— Я полностью разделяю твое мнение, — после небольшой паузы ответил мистер Боулз. Дойдя до клумбы с пышно цветущими розами, он повернул назад, увлекая за собой разочарованную Бриджит. — Однако… однако, мисс Калиган, я думаю, что определенная сдержанность может… Эти рыбаки поют так громко! А садовники постоянно носят свои корзины из сада во двор. Эти зануды всегда притворяются, что не понимают меня, когда я пытаюсь объяснить им их ошибку.

— О! Вы имеете в виду то, что мадам плавает в бассейне и загорает обнаженная?

Сама Бриджит уже давно ничему не удивлялась, хотя и ей было интересно, что же кроется за поведением хозяйки. Тем не менее, голос горничной звучал сейчас абсолютно безразлично:

— Ну… я думаю, она сама прекрасно знает, что происходит вокруг, но ее это совершенно не волнует, так же как и сэра Джона. И я считаю, что это никого, кроме них, не касается. Вы не согласны со мной, мистер Боулз?

— Скажу только, — холодно ответил он, — что лично я бесконечно счастлив, что завтра мы наконец уезжаем в Рим. Я думаю, там они будут вести себя более цивилизованно!

«Глупая, бестолковая женщина!» — с раздражением подумал он, но его мысли были прерваны громким стуком. Кто-то стучал в деревянные ворота, мимо которых они сейчас проходили.

— Интересно, кто это может шуметь так поздно? Я надеюсь, это не тот настойчивый рыбак, который постоянно предлагает каких-то морских тварей, состоящих из одних ног…