Любовь контрабандиста - Барбара Картленд

— Именно так, — ответил Хьюго, — на той, которую я люблю уже много лет. Сколько времени прошло с тех пор, Иветта?

— Tiens![34]He надо вспоминать те годы! — воскликнула она. — У нас впереди целая жизнь, и прошлое лучше всего забыть. Но Эдуард так никогда и не узнал, что я любила тебя. Он умер с миром, уверенный в том, что он был моей единственной любовью. — Она поднесла крошечный, обшитый кружевами носовой платок к уголку глаза. —» Ты была мне преданной женой, Иветта, — сказал он мне незадолго перед тем, как испустить последний вздох. — И потому я оставил тебе по завещанию все, все, что у меня есть «.

— Силы небесные! — воскликнул Хьюго. — Мне казалось, что наследником должен был стать его сын.

— Пьера тоже нет в живых, — пояснила Иветта. — Он погиб на дуэли шесть месяцев спустя после твоего отъезда из Франции. Он всегда отличался вспыльчивым и необузданным нравом, и думаю, что в глубине души Эдуард никогда не доверял ему.

— Значит, теперь ты обладательница огромного состояния, — произнес Хьюго с внезапной серьезной ноткой в голосе.

— Слишком много денег, — беспечным тоном отозвалась Иветта. — Слишком много, чтобы одна женщина могла ими распорядиться. Вот почему, Хьюго, ты должен помочь мне в управлении моими имениями под Парижем и владениями Эдуарда в Южной Америке.

Нам непременно нужно будет их посетить.

Хьюго замолк на мгновение и затем сказал:

— Я полагаю, нет необходимости объяснять тебе, что у меня нет ничего, ни единого пенни, и, кроме того, я изгнан из собственной страны?

— Oui, oui[35], — нетерпеливо перебила его Иветта. — Мистер Куэйл рассказал мне о случившемся, но это неважно. Я хочу, чтобы ты жил здесь, во Франции. То, что произошло в Англии, меня не касается.

Хьюго не отвечал, и она продолжала:

— 0 — ля-ля! Только не надо смотреть на меня с таким угрюмым видом. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — вряд ли тебе придется по душе, если все деньги будут находиться в собственности твоей жены, тогда как у тебя самого ничего нет. Вы, англичане, иногда кажетесь такими глупыми. Француз на твоем месте был бы только рад. Какое все это имеет значение? Того, что у меня есть, вполне достаточно для двоих — и даже более чем достаточно. Забудь о деньгах. Просто будем признательны судьбе за то, что мы наконец снова можем быть вместе.

— Ты на самом деле так считаешь? — спросил Хьюго и, поднеся руку Иветты к своим губам, прильнул к ней долгим поцелуем.

» Он любит ее «, — подумала Леона. Действительно, взгляд блестящих серых глаз Хьюго, чуть вздрогнувшие уголки его губ и выражение необычайной нежности во всем его облике, какого ей никогда не приходилось видеть раньше, свидетельствовали об этом яснее любых слов. Не было ни тени сомнения, что он горячо любил эту маленькую жизнерадостную француженку и она отвечала ему взаимностью.

— Если ты уверена, что не станешь потом раскаиваться, выйдя замуж за нищего, без всяких средств к существованию… — произнес он с покорностью, которой Леона никак не могла от него ожидать.

— Mon Dieu![36]Я знаю только одно! — воскликнула в ответ Иветта. — Если ты не женишься на мне, мне придется остаться вдовой до конца своих дней.

Какое-то мгновение они пристально смотрели в глаза друг другу, потом Хьюго глубоко вздохнул и снова поцеловал руку Иветты.

— Mon cheri![37]— пробормотала она, и голос ее сорвался. — Я никогда не думала, что снова буду чувствовать себя такой счастливой.

Леона вдруг сообразила, что она была здесь de trop[38], но разыгрывавшаяся перед ней сцена была так трогательна… Все произошло так стремительно, словно на едином дыхании, и теперь, внезапно осознав, что ее присутствие было нежелательно, она повернулась к двери собираясь выйти, но тут Хьюго остановил ее движением руки.

— Леона! — воскликнул он. — Но ведь здесь, со мною, Леона…

Последовала короткая пауза, и затем Иветта, явно колеблясь, произнесла:

— Твоей сестре, конечно, нужно… э-э… найти где-нибудь подходящее жилье.

— Вы позволите мне внести предложение на этот счет? — раздался голос из дверного проема.

Леона обернулась и, едва увидев, кто там стоял, вздрогнула от отвращения.» Это вполне в духе Лью Куэйла, — невольно подумалось ей, — подняться по лестнице вслед за француженкой и подслушивать у замочной скважины, так что он прекрасно осведомлен обо всем, что делалось в комнате «.

— Ба, Лью! — воскликнул Хьюго с искренней улыбкой радушия на губах. — Заходи. Ты не мог бы появиться в более подходящий момент. Если не ошибаюсь, ты уже встречал мадам Дюпон?

— Мы действительно уже имели случай познакомиться, — ответил Лью, поклонившись.

— Да, верно! — подхватила мадам Дюпон. — Я встретила этого весьма любезного джентльмена на пристани, когда пыталась найти корабль, который доставил бы меня в Англию. Он осведомился, не может ли он мне чем-нибудь помочь, и я ответила, что намерена как можно скорее отплыть в Ньюхэйвен, так как, по моим сведениям, сэр Хью Ракли из Ракли-Касл проживает всего лишь в нескольких милях оттуда.

Она одарила Хьюго нежной улыбкой.

— Тогда он сказал мне, что нет никакой необходимости пересекать Ла-Манш, что ты здесь, здесь, в Дьеппе!

— Для меня было удовольствием служить вам, мадам, — произнес Лью. — А сейчас, возможно, я смогу оказать вам еще большую услугу.

— Какую же? — осведомилась француженка.

— Дело в том, что я готов принять вашу будущую родственницу на свое попечение.

С этими словами он бросил беглый взгляд на Леону, заметив, как она застыла в оцепенении и как побелело ее лицо, и, прежде чем она успела что-либо сказать, продолжал:

— Хьюго, я имею честь просить у тебя руки твоей сестры.

Мадам Дюпон всплеснула руками.

— Splendide![39]— воскликнула она. — Как чудесно, что мы сыграем две свадьбы сразу. Это так упрощает дело.

— Я не желаю выходить за него замуж! Ты знаешь это, Хьюги, — произнесла Леона, подойдя к брату и обращаясь к нему тихим, дрожащим от волнения голосом.

Он улыбнулся ей из своего кресла.

— Но, Леона, разве у тебя есть другой выход?

— Она застенчива, la pauvre petite[40], — вставила мадам Дюпон. — Monsieur Куэйл, вы повергли mademoiselle в смущение, попросив ее руки столь открыто. Но, конечно, она должна быть только рада стать женою такого любезного и прямодушного джентльмена, как вы, столь элегантного и изысканного в обращении. — Она мельком взглянула на него из-под темных ресниц с едва уловимой кокетливой улыбкой в уголках губ, затем, повернувшись к Леоне, добавила: