Тайны "Монастырского приюта" - Александр Трапезников

Герман покосился на сверток с арбалетами.

– Достал все-таки? Умный. Дай хоть умыться.

– И так хорош. Двигай ногами, не задерживай.

Они выбрались в коридор. Прозоров постучал в дверь к Багрянородскому. Тотчас же из кельи высунулась его морда с золотыми зубами. За спиной стояла совершенно голая Оленька. Она отодвинула всех троих, пройдя как нож сквозь масло, и невозмутимо скрылась в своем номере.

– Издержки производства, – пожал плечами Багрянородский. – Я готов. За князем заходить не будем, он обещал прийти сам.

Троица двинулась вниз, пересекла внутренний двор, где в полночь на каменной рыбе восседал замороженный Петр Афонин, вышла за ворота. Неподалеку, вплотную к механическому агрегату и отправной площадке, висела кабина фуникулера. Вазген и Мушни, очевидно, дрыхли где-то в монастыре.

Занимался рассвет. Пройдя вдоль каменной стены и поеживаясь от холода, три утренних дуэлянта стали подниматься по узкой тропинке к северному плато. Минут через тридцать они достигли цели, выбравшись на ровную площадку, над которой нависал снежный козырек. Прозоров, прикладывавшийся всю дорогу к бутылке, швырнул ее вниз.

– У меня еще одна, – сказал Багрянородский, вытаскивая из-за пазухи коньячную флягу. – А вон и князек наш ползет.

Далеко под ними на извилистой тропинке действительно появилась фигура наследника престола с самшитовой тростью. В эту минуту позади них, из-за какого-то скального нароста выступил Тошик Полонский с термосом.

– Горячего кофейку никто не желает? – спросил он. – Я тут совсем замерз.

– А вы-то откуда? – удивился Сивере.

– От верблюда. Чисто человеческое любопытство, – отозвался тот. – Кроме того, мой принцип – во всем угождать гостям. Чего бы они ни пожелали. Хотите стреляться – стреляйтесь. На здоровье. Только арбалеты потом верните. Я уж и забыл, где они валяются. Наверное, Тереза вам принесла?

– Сам нашел, – угрюмо сказал Сивере, распаковывая сверток.

Площадка была метров пятнадцать в длину, пять – в ширину. Багрянородский стал вымерять расстояние, шагая взад-вперед. Прозоров продолжал прикладываться к фляге с коньяком. Князь вползал медленно. Александр Юрьевич выложил на землю два арбалета с комплектом стрел.

– Подойдет князь – покажу, как ими пользоваться, – пообещал Тошик, наливая в чашечку кофе.

– Ты бы оптические прицелы снял, – посоветовал приятелю Прозоров, плеснув в кофе коньяк. – И так не промахнетесь. Целься в живот, в живот легко попасть. А сам стой боком.

Наконец появился князь, опираясь на свою палку. Присутствие Полонского его мало тронуло. Наступил торжественный момент. Прозоров молча протянул князю Романову флягу. Тот отказался.

– Господа, не угодно ли вам примириться? – произнес Тошик, подслушав, очевидно, эту фразу в каком-то фильме.

– Нет, – мотнул головой князь.

– Никогда, – в тон ему отозвался Александр Юрьевич.

– Что же, тогда я заряжу арбалеты, – развел руками Полонский. – А спускать курки будете сами – тут я вам не помощник.

– Да в глаз кому-нибудь из нас не попадите! – добавил Багрянородский. – Вы, ваше сиятельство, встанете здесь, – он показал князю его место на краю площадки. – А вы, Александр Юрьевич, тут.

За спиной Сиверса также оказалась крутая пропасть.

– Не хочешь глотнуть? На дорожку? – протянул флягу Прозоров.

– Давайте быстрей покончим с этим делом! – резко произнес князь. Багрянородский уже протянул ему заряженный стрелой арбалет, другой отнес Сиверсу.

– Сходиться не будете, – объявил частный сыщик. – Прицеливайтесь не долго. Стреляете после трех хлопков в ладони.

Князь и Сивере согласно кивнули. Багрянородский, Прозоров и Полонский отошли к гранитной стене. Александр Юрьевич встал боком, слегка развернув туловище, поднял арбалет, левой рукой взявшись за перекрестье, правой держа цевье со спусковым крючком и упирая приклад в плечо.

Он вообще-то никогда не стрелял, даже из охотничьей берданки, но тут вдруг ощутил себя очень уверенно, даже возвышенно, словно всю жизнь только и делал, что гонял оленей в Шервудском лесу. Но перед ним сейчас стоял не олень, а живой человек, который тоже держал в руках арбалет. Сивере уже давно решил пустить стрелу в небо. Как иначе?

– Цельтесь! – произнес Багрянородский. И князь Романов действительно стал прицеливаться в Александра Юрьевича. Тут Сиверсу стало немного не по себе. «Надо выстрелить первым! – лихорадочно подумал он. – А хлопки?» Ему казалось, что стрела князя направлена ему прямиком в лоб. «С такого расстояния не промахнется! – вновь тоскливо подумал Сивере. – Меж глаз влепит».

Раздался первый хлопок. Затем второй. Сивере поспешно прицелился, метя в голову князя. Третий хлопок. Александр Юрьевич спустил натянутую тетиву, тотчас же что-то прожужжало над его ухом, срезав прядь волос.

Князь Романов выронил арбалет, ухватившись рукой за шею. Сивере также бросил оружие и начал ощупывать голову. Отняв руку, он увидел на ней кровь. «Странно! – подумал он. – Я вроде бы ранен?» К нему уже подошел Прозоров и потянул на середину площадки. Налив на ладонь коньяк, Герман шлепнул ею в висок Сиверса.

– Царапина, – сказал он. – Ты везунчик.

– То же самое! – произнес Багрянородский, осматривавший князя. – Кожу содрало на шее. Могло быть хуже.

– Славно пострелялись! – Тошик потирал руки и радостно улыбался. – Ай, как славно!

– Чего ж славного? – возразил Прозоров, прикладываясь к фляге. – Никто даже не убит.

– Так ведь еще наша пара! – сказал Багрянородский. – Вдруг получится.

Они действительно разобрали арбалеты, зарядили их и разошлись по разным концам площадки. Теперь вместе с Тошиком около скалы встали князь Романов и Сивере, приложивший к виску носовой платок. Голова у Александра Юрьевича немного кружилась. Он старался не смотреть в сторону князя, потому что ему вдруг стало очень стыдно.

– Цельтесь! – выкрикнул Тошик.

Противники подняли арбалеты и начали невозмутимо прицеливаться друг в друга. «Надо бы их остановить», – подумал Александр Юрьевич, впервые осознавая всю серьезность этой игры. Прозоров слегка раскачивался, Багрянородский скалил золотые зубы. Полонский медленно три раза хлопнул в ладони.

Обе тетивы зазвенели одновременно. Но секунданты-дуэлянты плутовски надули всех: они одновременно вскинули арбалеты и выпустили стрелы в снежный козырек над ними.

Во время завтрака, который протекал для Сиверса в тягостной дремоте и отчуждении, комиссар Куруладзе объявил, что ночью был найден труп замерзшего в горах человека.

– Неандертальца, – добавил по своей привычке Багрянородский.

– Нет, это как раз тот боевик, который стрелял в сауне, – торжественно произнес Куруладзе. – Теперь дело о преступлениях можно считать окончательно закрытым. Виновный наказал сам себя.