Пока ваш подросток не свел вас с ума - Найджел Латта

Я бы выбрал пункты III, V и VIII и именно в таком порядке.

Почему?

Во-первых, родителям нужно стать полной противоположностью Большой Джесси. Им нужно занять четкую, недвусмысленную позицию. Они должны непреклонно руководить и показывать силу воли. Они должны правильно настроиться — в данном случае это непоколебимая вера в то, что они ни под каким предлогом не бросят Тима на «съедение» его плохому поведению. Во-вторых, они должны найти точки соприкосновения. Вас это может удивить, но я уверен, что ситуация сильно обострится, поэтому они должны активно и постоянно искать любую возможность показать Тиму, что они любят его и будут рядом, если ему понадобится помощь. В-третьих, они должны сделать эту проблему проблемой Тима, а не своей. Сейчас он сидит на железнодорожных путях и делает вид, что не замечает, как дрожат рельсы. Он думает, что приближающийся поезд — это проблема кого угодно, только не его, хотя совершенно очевидно, что это не самая лучшая мысль, когда ты единственный, кто сидит на путях.

Все остальные принципы тоже применимы, и Яну с Мэри придется запомнить их все, если они собираются помочь Тиму, но эти три пока возглавляют хитпарад.

Ну что, куда теперь? Всё очень просто — на войну.

Исправление положения

После того как я предложил использовать мой план и обрисовал его в общих чертах, Ян и Мэри какое-то время сидели молча. Мэри заговорила первой: «И это сработает?»

Я искренне пожал плечами: «Не знаю. Никто не знает. Но могу сказать одно: если бы он был моим сыном, я бы поступил именно так. Я не могу дать никаких гарантий, что это защитит его, но я поступил бы так со своим сыном».

Это была правда. Я бы не стал кому-либо советовать то, что был не готов сделать со своими собственными детьми.

«Может, пригласим его обратно? — спросил я родителей Тима. — Я думаю, важно, чтобы именно вы рассказали ему о новых правилах, а не я».

Мэри кивнула, Ян тоже.

И тут вошел Тим.

«Тим, — сказал Ян, — мы тут поговорили, пока тебя не было. Мы с мамой решили, что дома произойдут значительные изменения. Мы любим тебя и хотим, чтобы ты был частью нашей семьи, но понимаем, что не можем заставить тебя быть ею. На самом деле выбор за тобой».

Тим сидел, погруженный в раздумья.

«Для начала, больше никаких наркотиков в доме. Если мы их найдем, то позвоним в полицию. Больше никакого крика и неуважения. Если ты накричишь на кого-то, обидишь или оскорбишь, то на выходные останешься под домашним арестом. Если хочешь уйти из дома — пожалуйста, но мы не пустим тебя обратно. Тебе придется самому искать, где переночевать. И еще тебе придется ходить в школу. Если ты не будешь этого делать, то должен будешь уходить из дому вместе со всеми, а со школой сам будешь разбираться. Оскорбления и неуважение в доме должны прекратиться, ты обязан держать себя в руках. Если этого не случится, ты будешь наказан».

«Да пошли вы, — сказал Тим. — На хрен мне оставаться. Я просто убегу из дому».

Но я подготовил всех к такому неизбежному повороту событий.

«Это твой выбор, — сказала Мэри, — но тебе только четырнадцать, а значит, тебе нельзя жить одному. Если ты не хочешь следовать нашим правилам, можешь уходить, но тогда нам придется связаться с социальными работниками, и тебя отдадут приемным родителям».

Это был решающий удар. Иногда подростков нужно поставить перед фактом: если они будут пытаться убежать из дому, то у них это не получится. Фокус в том, что тогда они окажутся в чужом доме. Это крайняя мера, но иногда отчаянные обстоятельства требуют соответствующих мер. Я работал со многими чудесными родителями, у которых просто не оставалось другого выбора, кроме как временно отдать своего подростка приемной семье. Это непросто, но иногда нужно отвечать на их блеф.

Тим бросил на мать взгляд, полный ненависти.

«Мне насрать, если вы так сделаете», — резко сказал он.

Мэри выдержала его пристальный взгляд.

«Мы напишем для тебя все эти правила, Тим, — сказал Ян, — чтобы убедиться, что ты всё понял, но с этого момента всё будет именно так Хорошо?»

«Да пошли вы, — снова вспылил Тим. — Вам просто нужно любое долбаное оправдание, чтобы избавиться от меня».

«Тим…» — начала было Мэри, но он оборвал ее:

«Заткнись на хрен».

В этот момент в игру вступил Ян:

«Знаешь что, Тим? А не пошел бы ты сам. Ты больше не будешь так разговаривать с матерью или со мной, а если это будет продолжаться, то последует наказание. С этой минуты ты под домашним арестом. Понял?»

Тим бросил на отца самый ужасный взгляд, на который только был способен, и открыл рот, чтобы сказать что-то еще…

«Хватит, Тим. Ты мой сын, и я люблю тебя больше жизни, но я не собираюсь позволять тебе и дальше повсюду гадить. Мы любим тебя и сделаем всё, что в наших силах, чтобы остановить тебя, пока ты окончательно не испортил свою жизнь. И если из-за этого ты будешь нас ненавидеть, так ненавидь, блин, а прямо сейчас заткни, на хрен, хлебало!»

Так, формально, Ян только что приказал своему сыну заткнуться на хрен, и большинству читателей покажется, что это не совсем похоже на идеальные отношения отцов и детей. Я думаю, что это было обоснованно, страстно и искренне. В этом даже была какая-то своя красота. Точки соприкосновения не всегда приятны, но всегда звучат.

Тим некоторое время ошарашенно пялился на отца, потом немного пришел в себя, встал с кресла и вышел из комнаты.

Я смотрел на обоих родителей и подсознательно чувствовал, что та твердость, проявление которой я только что видел своими глазами, означает, что, если кто-то и сможет спасти Тима от самого себя, это будут эти двое.

Дорога к взрослой жизни иногда вымощена слезами, иногда битым стеклом, а иногда и тем, и другим.

Они вернулись домой после того сеанса, и всё было тихо еще час или около того, потом Тим вышел из своей комнаты и сказал, что собирается прогуляться. Родители сказали, что он не может, потому что находится под домашним арестом. Но он вышел, несмотря ни на что. Тим вернулся домой ночью того же дня, около полуночи, и обнаружил, что входная дверь закрыта. Он стучал в дверь, но тщетно. Ян и Мэри лежали в своей кровати. Они ужасно себя чувствовали, но изо всех сил притворялись скалами.

Тогда Тим взял камень и швырнул его в окно. Хотя это было самым трудным решением в их жизни, родители Тима вызвали полицию. Когда появились полицейские, они задержали Тима и спросили Яна и Мэри, что с ним делать. Ян поступил правильно, хотя это было очень трудно, и сказал полиции, что они пока не готовы принять Тима домой. И это были волшебные слова, потому что, если родители отказывались от него, он подпадал под опеку социальной системы. Тима тут же отправили в семейный приют.

Ян и Мэри сказали, что это была самая суровая, темная, мрачная и ужасная ночь в их жизни.