Князь мертвецов-2 - Илона Волынская

- Блин, - прилично выругалась мара и с места взмыла в воздух.

Йоэль больше не спорил и молча полез в автоматон. Только выражение лица у него было ошеломленное: то ли все еще пытался понять, что происходит, то ли попросту удар головой об булыжники сказывался.

- Йоська! - негромко и неуверенно окликнули вслед, - ты куда поехал? А пауков загонять кто будет?

— Вот вы и будете, - мрачно буркнул Йоэль, пытаясь вместе с Даринкой умоститься на заднем сидении - тощий и острый локоть младшей барышни Шабельской упирался ему в живот.

- И лучше им это сделать. Если по возвращении наш Истинный Князь Мораныч не получит свой вожделенный паучий шелк ... - передергивая рычагами, пробормотал Ингвар.

- Убьет? - затаила дыхание Даринка - появление совсем близко - считай, по соседству! - легендарного Истинного Князя повергало ее в состояние восторженного ужаса.

- Скорее заставит самих шелк ткать. Вместо пауков, - глубокомысленно заметил Ингвар, выказывая тем самым изрядное знакомство с характером и привычками первого за полтысячи лет Истинного Князя.

Автоматон широкой рысцой шел по улицам. Следы погромов видны были везде: разбитые окна, выломанные двери, выброшенные из окон вещи и пятна крови на мостовой. От них Даринка старательно отворачивалась, хотя понимала, что себя не обманет, и перинный пух, вертящийся белым смерчем посреди улицы, еще не раз придет к ней в снах. В остальном же улица была совершенно, оглушающе пуста. Брошенные на улице узлы с награбленным добром указывали на поспешное бегство погромщиков. Издалека доносился уже знакомый клич: «Воооон!»

Автоматон перешел на размашистую рысь. Макушка Даринки въехала альву под челюсть, оба взвыли сквозь стиснутые зубы и промолчали. Паро-конь вылетел на незнакомую улицу, но Ингвар сразу понял, что это граница еврейского квартала: теперь ее легко было отличить по новеньким фонарям. Рядом, баюкая на руках топор, стоял Митя. Он запрокинул голову и не отрывал от фонаря глаз.

Фонарь ... горел. Прозрачный огонь за стеклом почти таял в свете дня, но вокруг фейерверками разлетались искры, так что фонарь окружал неистово пылающий ореол, а из-под него короткими, судорожными рывками вырастала тень. Вот она была совсем коротенькой, вот дернулась и подросла немного, вот дернулась опять. Пара не успевших сбежать от Истинного Князя с топором погромщиков замерла, будто завороженные, и глядели в эту тень неподвижными, остановившимися глазами.

Ингвар сам не понял, как выскочил из седла:

— Это что такое?

- Полагаю, реальность, - не оборачиваясь, обронил Митя.

Голос его сперва прозвучал странно гулко, а потом увяз будто в тумане. Шею пощекотало что-то холодное, омерзительно влажное. С трудом оторвав глаза от корчащейся, как в припадке, тени, Ингвар обернулся.

Туман полз. Фонарь словно курился, вместо дыма распуская вокруг себя его вязкие клубы. Туман ручейками тёк в переулки, его гибкие щупальца шевелились на фасадах домов, точно огромное морское чудовище цеплялось за них, пытаясь вползти в город.

- Реальность? - повторил Ингвар, пятясь от потянувшегося к нему туманного отростка. Больше всего он надеялся, что вот это - вовсе не реально. Он закроет глаза - и оно исчезнет, потому что для одного дня и так – довольно!

- От фонарей до провокаторов - не слишком ли много суеты для еврейского погрома? - отозвался Митя.

- Мы не навязывались, - пробормотал альв.

- Я говорю о расходах. По всему выходит, что погром - всего лишь инструмент. - Митя не отрывал взгляд от полыхающего, как маленькое солнце, фонаря и корчащейся под ним тени. - А на самом деле господа Лаппо-Данилевские задумали нечто масштабное... Или не только они ...

Тень еще раз, рывком, дернулась, почти упершись Мите в подошвы ботинок, зашевелилась, и начала подниматься, чавкая, как стекающая смола. Только текла она не вниз, а вверх, складываясь в невысокую кряжистую фигуру. Нет! В половину кряжистой фигуры, причем непонятно какую!

Выросшее словно из-под земли ... существо, человеком, вне сомнения, не было. Ростом оно доставало человеку едва по пояс. И тут же вымахало втрое, нависая, как гора! У него была одна рука и одна нога, а от тела - только половина, левая! Нет, правая! Нет, все же левая ...

Ингвар судорожно моргнул: видимой становилась то одна часть, то другая, мелькали рука-нога-голова, тут же пропадая, менялся рост, ширина плеч, будто существо это то выглядывало сквозь туманную завесу, то пропадало за ней снова ...

- Кажется, я знаю, что это такое! - подрагивающим голосом выдохнул альв.

Существо гулко расхохоталось, сверкнув сквозь туманное марево хищными клыками:

- Надо же, альв! А говорили - нету! - голос создания звучал так, будто не один, а десяток голосов говорили в унисон, произнося одну и тут же фразу. - Умри, Ивовый лист!

Сверкнула сталь - изменчивое тело этого создания вдруг обросло десятком рук, и в каждом ослепительно и страшно сверкал меч. Существо ринулось - на альва. И врезалось в красное пожарное ведро.

- Он не альв. А смерть тут - в моем веденьи! - прошипел Митя и оскалился навстречу врагу улыбкой черепа.

Глава 27. Оборотни и чудовища

Аркадий Меркулов проморгался от ослепившей глаза вспышки, но ничего не увидел. Вокруг стоял туман. Густой, как кисель. Плотный и душный, как пуховая перина летом, но не жаркий, а леденяще-холодный. Он оседал на коже крохотными маслянистыми каплями, и оставлял после себя одновременно мерзкое и чуждое ощущение.

Он протянул подрагивающую руку. До запястья она была еще видна, а дальше пальцы тонули в сером мареве. Вдруг отчетливо представилось, что стоит податься чуть вперед, и они коснуться чего-то ... кого-то ... того, кто прячется в тумане. А вот прямо сейчас этот кто-то ... что-то ... глядит на шарящие вслепую пальцы и скалится в злорадной усмешке. А потом предвкушающе облизывается длинным жабьим языком. Пришлось приложить изрядное волевое усилие, чтоб не отдернуть руку, а деланно-спокойно убрать обратно. Вокруг снова сомкнулась невещественная и в то же время непроницаемая стена тумана.

- Хорунжий? Княжич? - негромко позвал Меркулов.

Он был уверен, что никто не ответит, но вроде бы неподалеку голос младшего Потапенко хрипло пробормотал:

- Я-то здесь ... Понять бы, вы где?

- Понять бы, где это - здесь? - с другой стороны откликнулся княжич Урусов.

- На улице мы, ваши благородия, я вона, за забор держусь! - отозвался кто-то из казаков - если ориентироваться на слух, Меркулов мог бы поклясться, что