Мент в законе. Одиночество волка - Владимир Колычев

Марина заворочалась во сне, неосознанно толкнула Степана.

– Пантелей, не надо, – пробормотала она, и ее дыхание участилось.

Степану нетрудно было догадаться, что происходит в ее сне. Он не стал ее будить, поднялся, вышел на балкон, взял сигарету. Небо звездное, луна полная.

«Пантелей на свободе. Руки у него по локоть в крови, а он гуляет как вольный ветер. Надо взять его за жабры. Проблема в одном. Как это сделать? – раздумывал старший лейтенант и вдруг вспомнил про список, который лежал у него в машине. – А вдруг там ключ к успеху? Вряд ли. Это было бы слишком просто».

Степан вернулся в спальню, глянул на Марину, которая лежала, раскинув руки, без движения, но в позе удовлетворенной женщины.

Степан оделся, сунул в кобуру пистолет. Мало ли, вдруг во дворе его ждет засада?

Марина проснулась, глянула на него и спросила:

– Ты куда?

– Я сейчас.

Он сходил к машине, взял список, вернулся и набрал номер того самого РОВД. Ему ответил оперативный дежурный. Степан представился, задал вопрос. Да, дежурный был в курсе. Участковый ходил к доктору Авросимову, тревожить его не стал, но во двор заглянул. А там три автомобиля. Темный «БМВ», «девятка». Марку третьей машины установить не удалось. Она терялась за другими.

– Почему вы нам не сообщили? – спросил Степан.

– Завтра утром хотели позвонить, —сказал дежурный и звучно зевнул.

– Уже сегодня.

На темно-сером «БМВ» ездил Пантелей. Возможно, это его идея. Очень хорошо, что участковый не стал тревожить доктора Авросимова.

Степан мог бы попросить дежурного приставить к дому экипаж патрульно-постовой службы. Но тамошним сотрудникам нет никакого дела до Пантелея. Как бы не засветились они по простоте своей душевной. Вспугнуть Пантелея не трудно.

Степан позвонил Кузовикову и, не извиняясь за беспокойство среди ночи, поделился с ним своими соображениями. Тот думал недолго.

Засыпал Пантелей опять в объятиях Люды, а проснулся без нее. Баба влюбилась в него, как та кошка, ночью зажгла от всей души. Но куда она делась? За окнами брезжил рассвет, но в комнате еще стояла ночь.

Он услышал женский вскрик где-то внизу. Одеваться Пантелею не пришлось. Он спал в одежде на случай шухера и ствол держал под рукой.

Криков больше не было, но на лестнице Пантелей услышал мычание и довольное кряхтение. Еще скрипели пружины дивана.

На нем лежала Люда. Жадик держал ее за руки, Ластик затыкал рот, а Гасан бороздил глубины. У Жадика глаза оловянные, Ластик тоже под кайфом. Движения Гасана какие-то неестественные, быстрые, неритмичные. Робот разбалансированный.

Дали маху пацаны, обдолбились, но это их не оправдывало. Напротив, усугубляло вину перед Пантелеем. Они решили, что могут теперь диктовать ему свои правила и условия, а потому и отбились от рук. Даже смерть Жилы не стала для них уроком. Напротив, она еще больше разозлила их.

Гасан застонал в предчувствии взрывного финиша. Тут-то Пантелей и выстрелил ему в затылок. Остальные братки мигом разбежались по углам комнаты.

– Совсем берега потеряли? – спросил Пантелей и навел ствол на Жадика.

– Не надо! – проныл тот, зажмурился и закрыл лицо руками.

Люда соскочила с дивана и бросилась прочь из комнаты. Тут же хлопнула входная дверь.

– Помогите! – закричала она. – Убивают!

– Уходим! Быстро!

Пантелей не стал ждать, когда пацаны растормозятся. Чуйка орала благим матом, требовала поскорее покинуть засвеченный дом. Выстрелы, крики. Это сигнал тревоги, по которому поднимутся менты. Время уже начало свой отсчет.

Он вышел во двор, но Люды там не было. Спряталась она от греха подальше. Пантелей не стал ее искать, открыл ворота, сел в машину. Пацаны медлили, но его это не остановило.

Пантелей решил, что подождет их на окраине города, выехал на дорогу и увидел людей, бегущих к его машине. Это были менты, все с автоматами. Одни держали курс на него, пытаясь отрезать ему путь, другие рвались к дому.

Пантелей ударил по газам и помчался прямо на человека, который встал у него на пути. Тот успел выстрелить, но пули прошли мимо. Этот тип отскочил, упал, поднялся, снова пальнул. Но Пантелей уже разогнал машину. Теперь его ничто не могло остановить.

Бандит выстрелил в упор. Степан просто не успел направить на него пистолет. Повернуться на звук смог, а вот с оружием чуть-чуть припозднился. Он еще только собирался нажать на спуск, а пуля врезалась в грудь. Сильный удар заставил Степана попятиться. Но завершить начатое он все же сумел, взял бандита на прицел и выстрелил. Однако не удержался на ногах, упал, а подниматься не захотел. Сильный удар в грудь лишил его всякой охоты шевелиться.

Но затмение это длилось не более мгновения. Старший лейтенант заставил себя подняться, осмотрел вмятину на бронежилете. Тяжелая штука, но надежная, она не только пистолетную, но и автоматную пулю может остановить.

– Нормально все? – спросил Валерьев, встал перед Степаном, сперва глянул на бронежилет, потом со знанием дела посмотрел в глаза.

– Да, нормально, – ответил Круча.

– Дом надо осмотреть.

Одного негодяя застрелил кто-то из группы захвата, второго достал Степан. Еще одного убил кто-то свой, из банды. В живых остались только двое. Милиционеры уложили их на полу, прицепили браслетами одного к другому. Был еще раненый бандит, который спал мертвым сном. Как и хозяин дома.

А Пантелея нигде не было. Победители обыскали весь дом и двор, но его, увы, так и не нашли. Значит, это он ушел на «БМВ». В общем-то Степан так почему-то и подумал.

Он знал в лицо Мазунова, познакомился и со вторым задержанным братком. Батраков Олег Павлович тоже спал, когда его взяли. Судя по взгляду, он находился под наркотой.

У Мазуна взгляд был напуганный, но трезвый. От страха его трясло как в лихорадке.

– Мазунова отпускаем, – громко сказал Степан.

– Как это отпускаем? – не понял Валерьев.

– Сафрон просил, – пояснил Степан и подмигнул ему. – Он очень хочет поговорить с ним. Мы-то знаем, кто Брускова и Пухлякова убил, а Сафрон думает, что Мазунов это сделал, и просит отдать его ему на воспитание.

– Да, так мы и сделаем, – заявил Валерьев.

Он был чрезвычайно горд собой. Как-никак вооруженную, особо опасную банду взяли. Бой был, стрельба, трупы. Может, орден дадут. Или хотя бы медаль. А если нет, все равно коллеги будут смотреть на него с уважением. Ему-то, в общем, все равно, взяли Пантелея или нет. Это Степан пока еще был далек от того, чтобы праздновать победу.

– Я, конечно, попрошу Сафрона, чтобы тот его не убивал, – заявил Круча.