Мент в законе. Одиночество волка - Владимир Колычев

– Вы не имеете права! – взвизгнул Мазун.

– А ты имел право меня под пулю подставлять?

– Когда я тебя под пулю ставил?

Валерьев не сдержался, пнул Мазунова ногой под ребро и приказал:

– Вопрос свой повтори!

– Когда я вас под пули ставил? – Мазун понял все правильно.

– А кто Ксении велел мне позвонить?

– Я на самом деле хотел сдаться.

– Это ты Сафронову расскажешь.

– Не убивал я Бруса и Пухлякова!

– Где Пантелей?

– Не знаю.

– Почему он уехал?

– Сперва он стрелять начал, потом баба на всю ивановскую заорала. Он шуганулся, сказал, что уходить надо, и во двор выскочил. А мы не успели. Пантелей Гасана завалил. Тот его бабу изнасиловал. Пантелей сначала Жилу положил, потом Гасана. Тюбик его проклял, пацаны бузу подняли. Надо было и мне уходить, – проговорил Мазун и протяжно вздохнул.

– Куда? Где вас Пантелей должен ждать?

– Он не сказал.

– Должен был сказать, если велел вам уходить.

– Не говорил.

Степан качнул головой. Возможно, Пантелей и назвал место общего сбора. Но вряд ли он туда сунется после того, что случилось. Этот тип беспредельщик, но далеко не идиот. Он теперь так на дно заляжет, что его оттуда никакими клещами не выковыряешь. Одно хорошо. Банды у него уже нет.

Ключи от квартиры Агнессы лежали в бардачке. Пантелей достал их, повесил на палец, качнул на цепочке. Быть или не быть?

Возможно, это не просто ключи, а символ удачи. Зачем Агнесса оставила их в машине? Хотя это нисколько не важно. Если они есть, то Пантелей просто обязан воспользоваться ими.

Ластик оказался полным уродом, но, как бы то ни было, его идея имела полное право на существование. Пантелей мог взять бандитский общак и ни с кем его не делить. Это будет конкретный куш. С этих бабок он снова поднимется. Сделает себе пластику, сколотит новую банду. И на этот раз точно возьмет Битово под себя.

Пантелей сунул ключи в карман, взял карту автомобильных дорог. Надо проложить маршрут в Битово в обход милицейских постов. Прямо сейчас он и отправится в путь. Незачем дожидаться ночи.

Сафрон реально оборзел, снова средь бела дня ворвался к Степану в кабинет.

– Что, не взял Пантелея? – спросил он так, как будто старший лейтенант Круча был его боевым другом.

– Сядь! – Степан показал на стул за своим столом.

Сафрон кивнул, сел.

– Не сюда.

– А куда?

– Вообще.

– Прикалываешься?

– Еще раз вломишься ко мне без приглашения, посажу.

– В камеру к Мазуну?

– Не нарывайся на рифму, Сафрон.

– Мы же с тобой одно дело делаем.

– Разные у нас дела. Я никогда перед тобой отчитываться не стану.

– Говорят, стреляли в тебя.

– И того, кто перед тобой отчитывается, за жабры возьму.

Сафрон не упускал из вида милицию. У него были осведомители и здесь, в районном отделе. Степан пытался бороться с этим по мере сил и возможностей, но, увы, без особого успеха.

– Ты же обычно без броника ходишь.

– Жалеешь, что я на сей раз в нем был, да?

– Честно сказать? Жалею. Без тебя проще. Но и от тебя польза есть.

– От меня всем польза, а от тебя никому.

– Ты, говорят, обещал отдать мне Мазуна.

Степан качнул головой. Валерьев стукнуть Сафрону не мог. Значит, были другие люди, которые подслушали их разговор. Глубоко Сафрон пустил корни, этим он и опасен. И в прокуратуре у него связи, и в РОВД.

– Это шутка была. Неудачная.

– Неудачная шутка может стать удачной идеей. Мазун сказал, как Пантелея найти?

– Нет. Да и Агнесса не могла тебе сказать. Потому что не знала.

– Агнесса не знала. – Сафрон кивнул, соглашаясь, но вместе с тем и задумался.

– Или знала?

– Агнесса? Нет, не знала.

– Она же помогала ему.

– Пантелей просто ее использовал.

– Просто?

– Ну, может, и не просто. Влюбилась Агнесса в Пантелея. Ты это хотел услышать? – недобро глядя на Степана, спросил Сафрон.

– Да мне, в общем-то, все равно.

– Твоя Марина тоже в этого скота влюблена.

– Пошел вон!

– Что?! – взвился Сафрон.

Степан медленно поднялся.

– Можно и повежливей, – сказал Сафрон, тоже вставая со стула.

– Хорошо. Я перед тобой даже извинюсь. Заранее.

– Здесь твоя территория.

– Моя территория везде.

– Ладно. – Сафрон открыл дверь, но на пороге остановился, обернулся и спросил: – Может, все-таки отдашь Мазуна?

– Нет. – Степан уже не давил на него взглядом, но его ответ прозвучал достаточно жестко.

– Понял.

Сафрон исчез, и Степан шумно выдохнул. Да, было бы неплохо заручиться поддержкой и содействием этого бандита. Столько дел можно было бы раскрыть. Но Степан никогда на это не пойдет. Воспитание не позволяет.

Лето на исходе, но еще не кончилось. Не время ходить в перчатках. Даже в таких прозрачных, как у Агнессы. Понять ее можно. Повязку с рук добрые доктора сняли, но кожа на них еще не пришла в норму.

– Сидела бы ты дома, – глянув на нее, угрюмо сказал Сафрон.

– Ты чем-то расстроен? – спросила она.

– Нечего тебе здесь делать.

Сафрон действительно был расстроен. Все пресмыкались перед ним, заискивали, один только Круча не хотел склонять голову. Мало того, мог ударить и наорать. Как с ним сладить, если его пуля не берет? Этот мент и в самом деле заговоренный.

Да и Агнесса не та бабка, которая может отшептать любую напасть. Проститутка она. Все об этом знают. А Сафрон поселил ее у себя. В глаза ему никто не тыкает, но за спиной шепчутся. Уж лучше бы она взаперти сидела, глаза людям не мозолила.

– Дома скучно.

– На панель выходи.

– Я хочу на панель выводить.

– Выводи. Только без меня.

– Почему?

– Все. Ты работаешь сама по себе, одна, без меня или сидишь дома, но со мной.

– Тебя не бывает дома.

Сафрон глянул на Анфису, которая за стойкой протирала бокалы. Она делала вид, что не слушает, не смотрит, но Сафрон заметил едкую ухмылку, спрятанную в уголках ее губ.