Я не хочу остаться один - Дарья Аверад

Внезапно, посередине разговора у Кена зазвонил телефон. Аято быстро подал его младшему, успев заметить имя, засветившееся на экране. Звонок был от Саито-сан. Судзуки принял вызов и приложил телефон к уху. Блондин же притих и прислушался к разговору.

– Добрый день, Саито-сан.

– Кен, ты один? – опустив обмен любезностями, сразу перешла к делу женщина.

– Нет, Аято рядом со мной, – непонимающе ответил Судзуки и, будто подозревая нечто неладное, нахмурил брови.

– Отлично.

– Что-то случилось? – уже с не скрытым напряжением в голосе поинтересовался Кен.

– Мне очень жаль, что так вышло, – натянуто начала Саито-сан, – но вам нужно искать новое жильё.

Кен с Аято моментально подняли взгляды друг на друга.

– Новое жильё? – не веря своим ушам, переспросил Судзуки. – Но из-за чего? Почему мы больше не можем жить здесь?

Женщина ответила не сразу, и в динамиках секунд десять тянулось напряжённое молчание.

– Мой племянник возвращается сюда и ему нужно вернуть квартиру, – на одном дыхание заявила Саито-сан.

– Подождите, так вы говорили, что у него дом в другой стране, – пытался логически рассуждать Кен.

– Он его продал, – резко ответила женщина. – В общем, у вас неделя на то, чтобы освободить мне квартиру и заплатить за проживание, – её голос прозвучал как никогда строго и твёрдо.

Аято не выдержал и выхватил телефон из рук Кена. Блондин нахмурился и возмущённо спросил:

– Мы уже платили за аренду в этом месяце, так зачем нам оплачивать следующий, когда мы уже не будем тут проживать?

Этот вопрос застал женщину врасплох. Саито-сан вновь притихла, видимо, пытаясь придумать хороший ответ, как вдруг, она внезапно громко и четко заявила:

– Хорошо. Мне не нужны ваши грязные деньги. Можете не платить, но выметайтесь из моего дома сегодня же.

Договорив, женщина сразу же завершила вызов.

Аято раздражённо швырнул телефон на кипу бумаг, а Кен упал головой на стол, хватаясь руками за голову.

– Твою мать… Твою мать, твою мать, твою мать, – сжав челюсть, выругался себе под нос блондин. Его пустой взгляд приклеился к стене напротив.

– Ты беги на работу, а я пока что соберу вещи и посмотрю, где мы можем переночевать, – хриплым голосом заговорил Кен.

– Так быстро решил, – удивлённо и с нескрываемым раздражением хмыкнул Аято.

– Если опоздаешь, то тебя могут уволить. А до конца дня осталось немного времени.

– Но она же не может просто выкинуть нас из дома, верно? – резко оживился Аято. – Она обязана дать нам хотя-бы 24 часа.

– Я не хочу, чтобы дело дошло до полиции. Она может специально насолить нам.

– Что мы ей сделали? – непонимающе воскликнул Такимура.

– Ты ещё не понял? – удивился Кен. – То, что произошло вчера, изменило её отношение к нам.

– Мы не можем утверждать это наверняка. Тут ещё должно быть что-то другое, – пытался понять действия Саито-сан блондин.

– Я не думаю так. Она сказала, что ей не нужны наши грязные деньги, понимаешь?

– Хочешь сказать, что она и нас считает грязными? – усмехнулся Аято.

– Нет. Самой грязью, – уверенно ответил шатен.

В ответ Аято лишь облокотился о спинку стула и нервно ударил кулаком по стене за ним. Такимура плотно сжал зубы и взглянул на наручные часы.

– Тебе нужно идти, – мягко сказал Кен, подходя к старшему и нежно поглаживая того по плечу.

– Я со всем разберусь, обещаю, – хрипло прошептал Аято, беря Кена за руку и слегка поглаживая его ладонь.

– Мы разберёмся, – поправил его Судзуки, крепко сжимая кисть парня.

Аято неуверенно кивнул головой и поднялся со стула. Посмотрев на Кена разбитым взглядом, блондин медленно вышел из кухни. Судзуки помог старшему надеть куртку и шарф, после чего он нежно поцеловал Аято в уголок губ. Попытавшись улыбнуться как можно ярче, Кен пожелал парню удачи на работе и проводил его из квартиры. Как только за Такимурой закрылась дверь, младший медленно съехал на пол, задирая голову вверх, чтобы остановить собравшиеся в уголках глаз слёзы.

***

Этим вечером Аято был сам не свой. Никогда раньше место, в котором подрабатывал парень, не казалось ему настолько захламлённым и тошнотворным. Пятна от различных соусов были рамазаны на полу и стенах кухни. А в дырке под плинтусом наверняка завелись тараканы, но это было лишь предположением, в отличие от мыши, пробежавшей на глазах блондина. Над столиками для готовки то и дело летали мухи. Их пытались отогнать, но толку от этого было мало. Помимо всего вышеперечисленного на кухне повсюду стояла ужасная вонь. То ли от испорченных продуктов, то ли от потных поваров, но дышать было практически невозможно. Аято стоял над раковиной уже битый час и перемывал, казалось, нескончаемую посуду. Тарелки сегодня тоже казались слишком липкими и испачканными. Странно, но ощущения внутри парня были до одури невыносимыми.

“Может я и впрямь такой грязный, что не вижу вокруг ничего, кроме мусора. Или же всё, к чему я прикасаюсь, становиться грязью?”

Аято никак не мог выкинуть из головы слова Кена. Мысль о том, что Саито-сан и впрямь считает их такими мерзкими, задела его за живое. Эти слова звучали так глупо и нелепо по отношению к ним, но, в особенности, к Аято. Парень прекрасно понимал, что его можно было считать грязным за многое: за грубость, за многочисленные ошибки, за драки, за хамство, за упрямство. За что угодно, но не за способность любить.

Размышляя надо всем этим, Аято так забылся, что одна тарелка случайно выпала из его рук, с грохотом падая в раковину и разбиваясь на четыре больших осколка. Один из поваров заметил это и нахально выкрикнул:

– Кончай витать в облаках! Эта тарелка будет вычтена из твоей итак мизерной зарплаты. Разобьёшь ещё одну – потеряешь весь свой оставшийся заработок, – утробно засмеялся мужчина, стоявший у плиты.

– Забавно это слышать от человека, у которого, по всей видимости, не хватает денег на то, чтобы купить перчатки и шапочку, – спокойно ответил Аято, направляя свой холодный взгляд на голые руки повара. – Гости ещё не устали убирать волосы из своих блюд?

– Закрой рот и молча делай свою работу, – грубо огрызнулся мужчина в ответ Такимуре. – Не я здесь стою у раковины и выбиваюсь из сил за копейки, а ты. Все вы, нищие, слишком большого мнения о себе. Меня от одного вашего жалкого вида воротит, – оскалившись, он демонстративно повернулся к Аято спиной.

В ответ блондин со всей силой сжал мокрую губку в руке. Его разрывало безумное желание дать отпор. Но парню могло грозить увольнение из-за нарушения дисциплины. Да, заработок от этой работёнки был не велик, но сейчас им с Кеном необходима каждая копейка. Однако, как бы сильно он не старался, Такимура не мог изменить своим принципам. Задетое личное достоинство с болью вцепилось в его самоуважение. Парню, по-хорошему, сейчас бы заткнуться и не раздувать ссору, но импульсивный характер никогда не остаётся в тени.