Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме - Глен Кук

Браги подтянул штаны и быстрым шагом направился прочь. Несколько минут спустя он уже шел среди палаток паломников, прибывших на Дишархун. Когда он добрался до города, тревога сменилась другой проблемой: как отыскать Гаруна среди людей, языка которых он не знал? Он понятия не имел, где валиг разбил лагерь.

Блуждания привели его к стене, окружавшей Святейшие храмы Мразкима. Забыв о поисках, он превратился в обычного путешественника, осматривающего достопримечательности. В городе он никогда раньше не был, и даже ночью чужая архитектура потрясала его до глубины души.

Гарун не мог заснуть, впрочем не он один. Беспокойство охватило весь Аль-Ремиш. Фуад с самого захода солнца точил меч. Мегелин непрестанно расхаживал туда-сюда. Гарун уже устал от ворчания старика: от обычной четкости мыслей Радетика не осталось и следа и он болтал на самые разные темы, перескакивая с одной на другую. Нервозность нарастала, не имея возможности найти выход.

Наконец раздались первые удивленные крики. Все выбежали из палаток в лунную ночь. Лагерь кишел Непобедимыми в белых одеждах.

– Откуда они взялись, дьявол их побери? – спросил Фуад. – Алтаф! Белул! Ко мне!

– Мегелин, что происходит?

– Эль-Мюрид здесь, Гарун. Похоже, снова вернулся на Дишархун.

Несколько минут спустя начался всеобщий хаос. Роялисты и Непобедимые сражались там, где сталкивались друг с другом, и вели себя так, словно единственная их цель – пережить атаку врага.

– Король мертв!

Деморализующий крик подхватили десять тысяч глоток. Некоторые роялисты бросили оружие и бежали. Теперь стало ясно, насколько подорвало их отвагу то разложение, запах которого ощутил Юсиф.

– Ахмед предал отца!

Заявление об измене сына подорвало боевой дух сильнее, чем новость о кончине короля. Как могли люди сражаться, когда наследник властителя перешел на сторону врага?

– Значит, отец теперь король? – спросил у Радетика Гарун.

– Однозначно. – Мегелин, похоже, был чем-то озадачен. – Но…

– Я его найду! – прорычал Фуад. – Я ему нужен. С ним нет никого, кроме Али, кто мог бы прикрыть ему спину.

Он обрушился на ближайших Непобедимых, словно ветряная мельница из наточенной стали.

– Фуад! – крикнул Радетик. – Вернись! Ты ничего не сможешь сделать!

Фуад ничего не слышал. Гарун двинулся за ним, но Радетик схватил его за руку:

– И ты тоже не делай глупостей!

– Мегелин…

– Нет. Это глупо. Сам подумай. Ты всего в нескольких шагах от трона. После твоего отца и Али – кто еще? Никого. Только не Ахмед. Ахмед – мертвец, кто бы ни победил. Насефу он нужен живым еще меньше, чем нам. – Гарун попытался вырваться, но Радетик держал крепко. – Стража! – крикнул он. – Останьтесь с нами. – Несколько людей валига подчинились, услышав Радетика. – Нужен претендент, Гарун. Иначе дело роялистов проиграно. Следующий после тебя – Насеф.

В Аль-Ремиш вливалась волна людей в белом, сея замешательство и панику. Мегелину и стражникам дважды приходилось отражать их атаки. Радетик продолжал собирать роялистов.

Появился отряд Непобедимых, преследовавших семью Юсифа. Они были полны решимости. Радетик сражался словно демон. Он демонстрировал владение мечом, редко встречавшееся за пределами учебных залов Ребсамена, и вдохновлял своей стойкостью тех, кого собрал. Гарун сражался рядом, пытаясь выиграть хотя бы минуту передышки, чтобы применить свои умения шагуна, но Непобедимые не давали ему ни малейшей возможности. Его товарищи начали отступать. Гарун все же попытался полезть в свой мешочек, но рядом с ухом просвистел меч, мешочек выпал из рук.

Непобедимых невозможно было остановить. Он понял, что умрет.

Ночь разорвал яростный рев. Размахивая зажатым в обеих руках мечом, на Непобедимых набросился с тыла Браги Рагнарсон. Несколько секунд спустя полдюжины врагов уже лежали мертвые. Некоторые пытались убраться подальше от его безумия. Северянин атаковал оставшихся, отбивая удары сабель тяжелым мечом. В конце концов позорно бежали и они.

Гарун истерически рассмеялся.

– Третий раз, – выдохнул он, глядя на Мегелина. – Третий раз! – Он заковылял к Браги.

Северянин размахивал мечом, называя Непобедимых трусами и призывая их вернуться. Гарун крепко обнял рослого парня.

– Не могу поверить, – проговорил он. – Опять?

Браги стоял, тяжело дыша и глядя на белые одежды:

– Все-таки я тебя нашел. Я за тобой охотился с самого захода солнца.

– Как раз вовремя. Как раз вовремя…

Браги вздрогнул:

– Не думал, что такое может со мной случиться. Мой отец мог обезуметь когда хотел, но… что, собственно, происходит? Как они тут оказались? Лучше вернусь в лагерь.

Он с трудом соображал, голос его срывался.

– Тебе туда не добраться, парень, – сказал Радетик. На склоне под лагерем наемников шел тяжелый бой. – Оставайся здесь. Гамел, найди королевский штандарт. Обозначим место сбора для наших.

Радетик старался как мог, сделав ставку на имя короля, но все вокруг продолжало рушиться. Аль-Ремиш был обречен. Даже отважные вылазки наемников из лагеря не могли остановить беспорядочного бегства.

– Мегелин, – всхлипывая, спросил Гарун, – как так вышло, что Аль-Ремиш столь легко удалось одолеть? Здесь же столько преданных людей…

– Большинство попросту сбежали, – ответил Радетик.

Появилась группа юношей во главе с раненым офицером.

– Это сыновья знати, ваше величество, – сказал он. – Позаботься…

Он рухнул без чувств. Гарун ошеломленно уставился на него.

– Ваше величество? – прошептал он. – Он назвал меня «ваше величество»?

– Новость расходится все дальше, – сказал Мегелин. – Послушай, наемники отступают. Пора и нам тоже. Эй, люди, – соберите всех животных и провизию, какую можете.

– Мегелин…

– Больше нет времени спорить, Гарун. – Радетик повернулся к Браги. – Следи за ним. Не дай ему совершить глупость, – сказал он по-тролледингски.

– Мне нужно к своим, – возразил Браги.

– Слишком поздно, сынок. Слишком поздно.

Радетик снова вступил в спор с Гаруном, который постепенно признал его правоту. Аль-Ремиш был потерян – вместе со всей его семьей. У него не осталось никого, кроме Мегелина и этого странного парня-северянина. Вне себя от злости, чувствуя, как ненависть обжигает душу, он позволил Радетику увести себя в ночь.

Ахмед ждал среди мертвецов, держа в объятиях напуганную, безвольно обвисшую Лалу. Его окружали телохранители, которые сохраняли ему верность, хотя и ненавидели за отцеубийство и предательство. За ними безразлично наблюдали около десятка Непобедимых. Сердце Ахмеда разрывалось на части, словно некое жуткое чудовище пыталось выдрать его из груди.