СердцегрыZы - Анна Андрианова

Ушла, исчезла, не оценила. Не взяла ничего. Не может быть, чтобы ей ничего было не надо? Ни попасть в кино, ни денег, ни гламурных тусовок… Неужели ей от меня не нужно ничего? Не нужен я? Я ведь так много мог ей дать…

Реализация стратегии — совокупность спланированных действий, направленных на достижение поставленных целей.

Однако даже идеально сформулированная стратегия не обречена на успех.

Результат реализации стратегии находится в жесткой зависимости от уровня неопределенности внешней среды.

Кристина стучала по клавишам «Макинтоша» Никиты. Никита собирался на фестиваль. Теперь продюсер ездил туда каждое утро. Сегодня он как никогда старательно рассматривал себя в зеркало, долго стоял у гардеробной, выбирал парфюм. Тщательно побрился, помазался лосьоном после бритья.

«Я скажу ему, что у них все кончено! Она теперь со мной, живет у меня уже третий день… Нет, просто скажу: она моя, мы живем вместе! Не буду углубляться в детали! Развернусь и уйду. Просто так скажу ему и все, чтобы знал!»

— Кристи, как я смотрюсь?! — крикнул он из гардеробной.

Девушка лениво нажала кнопку «сохранить» и подошла к двери.

Перед ней стоял стройный и подтянутый продюсер с сексуальным, чуть выступающим животиком. Он выглядел как ухоженный элегантный мужчина, знающий себе цену. Светло-серый костюм выигрышно корректировал его небольшие плечи и отсутствие попы, на фоне светло-голубой рубашки чуть красноватая кожа лица казалась загорелой, руку украшал Rolex. Глаза удовлетворенно блестели. Еще бы, утром был секс, и какой!

Он гордо выпрямил спину и с замиранием сердца ждал ее вердикта.

— Аполлон, Аполлон Бельведерский! — «Чудеса перевоплощения!»

— Представляешь, несколько лет не надевал этот костюм. Хорошо сидит?

— Великолепно! Почему не надевал?

— Не было желания. Но теперь благодаря тебе хочется выглядеть хорошо. Хочется тебе нравиться. — Никита обнял Кристину, она нежно поцеловала его во вкусно пахнущую шею.

«Не можешь подарить счастье себе — подари другому!» — заключила она.

Они еще раз поцеловались, и Никита ушел, радостно размахивая портфельчиком.

Закрыв дверь, Кристина вышла на просторный балкон со столиком и плетеными креслами, прикурила сигарету и смотрела, как довольный жизнью счастливый Никита садится в дорогущий блестящий Lexus.

«Разве это не та жизнь, о которой мечтает современная девушка?.. Он известный и богатый, красивая машина, фешенебельная квартира, дорогие подарки… Встречаться можно с кем угодно, главное — ставить перед собой задачу сделать другого человека счастливым. А потом ты просто привяжешься к нему, потому что вложила в него частичку своей души. Свое желание подарить ему счастье… Привязанность — это почти любовь. На ней так же, как на чувстве, держатся любые отношения».

Кристина затянулась, развалившись на плетеном кресле. Внизу шумели автомобили. В голове формировался сюжет.

«Надо любить всех людей, так жить, наверное, проще».

Пальцы летали по клавиатуре, еле поспевая за мыслями.

Творчество не терпит спокойствия, ему нужны муки, мытарства, скитания души, ее боль, внутренние вопросы, душевные трагедии. Текст вырастает из бездны подсознания, вопиющего одиночества и отчаяния. Сюжет рождается изнутри. Синусоида переживаний отражает на бумаге эмоции и чувства, молчаливый диалог сознания превращается в буквы, буквы — в слова. Все это есть рождение книги. Без переживаний души текст невозможен.

Никита был доволен. Все было организовано настолько хорошо, что даже заниматься было нечем. Отличная организация процесса — это когда ты не наблюдаешь за рабочим процессом, а видишь лишь безукоризненный результат. В кафе все столики заняты. Каждая из четырех сцен собирала вокруг себя танцующую и смеющуюся толпу. На самой маленькой сценке играет джаз-банд, на главной, устроенной в форме амфитеатра, поет «Сплин», на зеленой — так названа сцена, расположенная в глубине леса, прямо под шапками дубов, — крутит вертушки диджей. А с этносцены доносятся звуки тувинских арф.

Никита прикурил сигару, заказал крепкий кофе. Алкоголя не хотелось. Зачем? И так хорошо. Никита пытался думать гадкие мысли про Ивана. Все-таки не дал этот гад ему подзаработать, и сериалы теперь надо на другой канал пристраивать. «Геморрой геморройный…» Но особо злиться у него сегодня не получалось. Чувства окрыляют, снимают негатив. Никита вспомнил Димку.

Вдоль огороженной VIP-зоны царской походкой шел Олег, разговаривая по телефону. Никита выпрямился. Олег прошел мимо, мельком взглянув на Никиту.

Никита вскочил, чтобы догнать его. Но остался стоять, не двигаясь с места. Говорить было нечего. Быть может, он все это придумал и Олег не имеет никакого отношения к Кристине. Есть риск показаться смешным.

«Главное, что она со мной», — заключил Никита и сел обратно. К нему, быстро перебирая ногами в красных кедах и размахивая стопкой листков, приближался арт-директор.

«Здравствуйте, Кристина!

Должно быть, у вас много поклонников и едва ли вы встречаетесь со всеми. Однако умоляю сделать для меня исключение. Я не думал, что какой-либо женский роман способен произвести на меня впечатление. Но, по совершенной случайности, именно это со мной произошло. Я прочитал Вашу книгу. А потом вторую. И тогда я понял, что просто обязан познакомиться с Вами. Знаете, а ведь моя дочь могла быть Вашей ровесницей. И, может быть, с удовольствием читала бы Ваши книги. Но, увы, она погибла вместе со своей матерью. Мне до сих пор смертельно не хватает их обеих. Читая ваши романы, я понял, что вы очень похожи на мою жену. Вы заслуживаете восхищения. Очень прошу — не отказывайте мне в моей скромной просьбе, удостойте меня встречи с Вами!»

С уважением и надеждой, Игорь

тел. ХХХ-ХХ-ХХ

Кристина несколько раз перечитала письмо, долго всматривалась в текст. Она легко могла его не заметить — за несколько дней ее отсутствия на работе на рабочем столе скопилась кипа корреспонденции, которую она торопливо просматривала и, не распечатывая конверты, отправляла в урну. Она знала, что приглашений в Монте-Карло больше не будет. Ведь Олега больше нет в ее жизни.

Письма от читателей приходили очень редко. Как правило, писали женщины, которых Кристина называла «гламурные домохозяйки». Вот она, ее читательница, сидит в чистом махровом халатике за столом, накрытым клетчатой, идеально чистой скатертью. Вот-вот с работы придет муж. Домашние дела переделаны, на плите покоится вкусно пахнущий ужин, и книжка с аккуратной закладочкой ждет ее. Она читает, заглядывая через щелочку в другую, отличную от ее жизни, жизнь, а потом еще долго смотрит на переплет. Она берет лист бумаги и аккуратным каллиграфическим почерком выводит письмо автору, где между строк читаются отчаяние и безысходность. Нет, она не ищет встречи с автором, она просто хочет понять: почему в ее жизни нет такой любви и нежности, как на страницах этой книги?»