Гувернантка для капризного принца - Константин Фрес

как сразу появились недовольные, э?

Альберт ухватил лиданийца крепче и встряхнул его так, что тот ногами задрыгал над полом.

— Вы все, — прошипел Альберт, — все-е-е хотели бы власти надо мной. Любой из вас с радостью перехватил бы силу ошейника, выпади вам такой шанс. И ты тоже. Чтобы я нес уже твою волю на кончике своего клинка. думаешь, я не понимал, зачем ты так рвался породниться со мной? И одна она эту власть разрушила, — Альберт кратко кивнул на

Машу. — Не стала держать меня в неволе. Даже не подумала о том, что можно было творить зло моими руками.

— Держать власть в руках и отречься… Юродивая, — злобно выдохнул лиданиец в гневное лицо Альберта. — Да она же ненормальная просто!

Альберт не издал ни звука.

Он вдруг схватил лиданийца двумя руками и быстро, подобно молнии, ринулся к окну.

С таким напором, так решительно и страшно, что Маша сначала услышала крик, а потом поняла, что это в ужасе кричит она сама.

Витражное окно разлетелось в тысячу кусков от удара двух тел, и в комнату ворвался холодный ветер.

А вот лиданиец наоборот — с ревом вылетел прочь, за окно.

Альберт швырнул его с такой силой, что тот даже не смог удержаться за одежду принца, и исчез в темноте.

ЕО крик угасал, пока не смолк, разбившись о камни где-то далеко внизу.

— Прежде чем спорит с драконом, надо было научиться летать, — выдохнул вслед ему

Альберт.

— Что — выкрикнула Маша в ужасе. — Что ты натворил?!

— Первый королевский приговор! — рыкнул Альберт. — Негодяй был осужден и приговор без проволочек был приведен в исполнение! Что тебе не нравится?! Или ты хочешь вступиться за него?

Альберт угрожающе приблизился к Маше, и девушка вжалась в угол в испуге.

«Так А теперь моя очередь настала! — в ужасе подумала она. — Что ж. Он обещал милосердно… помня о моих заслугах.»

Глаза принца сузились до состояния щелок, губы и ноздри гневно вздрогнули.

— Никакого милосердия! — взревел он яростно и ухватил Машу за руку.

— Но ты обещал! — заверещала она в панике. — Обманщик!

Принц, свирепо сопя, вытащил ее из комнаты и поволок вслед за собой.

«Ну, все, — в отчаянии подумала Маша. — это конец.

— Болван! — выкрикнула она уже безо всякой опаски, сходя с ума от страха. — Грубиян!

Дурак.

Альберт молчал, соля, увлекая ее за собой.

Изредка встречающиеся им слуги в ужасе шарахались и жались к стенам, и поспешно кланялись вслед спешащим непонятно куда принцу и принцессе.

«В тюрьму тащит, — определила Маша. — На всю жизнь заточит! Господи, лучше б с лиданийцем в окно…»

— Тиран! Сатрап! — не унималась Маша.

Скоро коридоры показались ей подозрительно знакомыми. По стенам магическим ветром пронесло призрачные алые листья. Алые драконы щурили хитрые глаза и деликатно отворачивались.

У Маши глаза на лоб полезли.

— что, опять?! — закричала она, изо всех сил стараясь затормозить и вырвать свою руку из цепких рук принца. — Нет-нет-нет! Лучше в окно за лиданийцем:

— Тут я решаю, — прорычал Альберт — кого в окно, а кого… в дверь.

«Да он меня сейчас раздерет» — в ужасе думала Маша.

— Прекрати нести чушь — резко рыкнул принц.

«О, дьявол! Да он же мои мысли читает! — дошло до Маши. — Все понимает! И то, как я..»

— И то, как ты хочешь, я тоже чувствую! — рыкнул Альберт заканчивая ее стыдливо оборванную мысль.

— Не хочу! — закричала Маша. Краснея до корней волос и упираясь. — Не хочу совершенно!

— Да? Не хочешь? Значит, я высеку тебя кнутом!

— Нет, за что?!

— зато, что перечишь мужу и королю!

— Обманщик — вопила Маша. — Обманом женился, я своего согласия не давала!

И ты еще не король! Не король!

Альберт молчал.

Все так же свирепо сопя, он втащил ее в комнату, уже знакомую Маше, и снова приветствующую ее золотыми языками пламени на свечах, и швырнул в постель.

— Да черта с два я дам тебе! — выкрикнула Маша, приподнимаясь на локтях.

Альберт с вежливым удивлением, так не вяжущимся с его порывистыми, резкими действиями, сорвал с себя плащ, нетерпеливо рванул ворот одежды, так, что мелкие крутые пуговицы отлетели и горошинами раскатились по полу.

— Неужто? — вежливо произнес он, отшвырнув в угол перчатки.

«Ненавижу, когда он притворяется культурным, — с замиранием сердца подумала Маша.

— Ясно же, что готовит какую-то ловушку»

И она оказалась права.

Попытавшись подняться, она ощутила, что неведомая сила не пускает ее, не дает встать с кровати. Все, на что Маша оказалась способна, так это встать на колени. И все. Ни вправо, ни влево. Никуда.

— НУ знаете! — пропыхтела она яростно, стараясь вырваться.

Альберт, усмехаясь, наблюдал за ее бесплотными попытками, неспешно стаскивая одежду с плеч.

— Беззащитная и испуганная женщина, ожидающая на коленях своей участи, —

пророкотал он, сдернув сорочку. Золотой свет заиграл на его плечах. — Что может быть эротичнее?

— Садист — взвизгнула Маша, чувствуя, как магия вкрадчиво вяжет ее руки за спиной.

— Колени шире, — усмехнулся Альберт, и магия рыком раздвинула девушке ноги.

Маша вскрикнула, едва не упав вперед.

Сердце ее выскакивало из груди, дыхание то и дело сбивалось. Страх вперемежку с возбуждением топили ее разум.

В руках принца блеснул нож, остро отточенный, и Маша снова вскрикнула, когда лезвие коснулось ее часто вздымающейся груди.

— Извращенец! — выдохнула она, с ужасом наблюдая, как нож скользит по ее коже к одежде.

— Не выдумывай, — снисходительно произнес Альберт — Мне же надо как-то избавить тебя от одежды.

— Я бы сама, — слабо прошептала Маша.

— Да? Сама? Ты же не хотела? — усмехнулся Альберт.

Нож коварно скользнул меж ее грудями, полоснул лезвием по ткани изнутри, и Маша вскрикнула, ощутив, как лопнуло до того плотно сдавливающее ее тело платье.

— Мерзавец, — еле переведя дух, выдохнула она, глядя в смеющиеся глаза принца, и чувствуя, как нож спускается ниже разреза, с треском вспарывая ткань от груди до талии, обжигая холодом металла ее нежную кожу.

— Как ты меня назвала?

Еще один неосторожный рывок, и вскрик девушки.

Платье и нижняя рубашка были разрезаны до самых дрожащих колен, и Маша ощутила холодное прикосновение металла меж своих разведенных ног.

Вкрадчиво, осторожно и опасно.

— Ради бога, — выдохнула она, чувствуя, как страх и удовольствие перемешиваются в странный, пугающий и зачаровывающий коктейль.

— Ради бога — что?

Альберт откинул нож, и одним рывком освободил девушку от порванных вещей, разодрав ее одежду совершенно, оставив ее стоять перед собой на коленях, обнаженную и трепещущую.

Беззащитную, задыхающуюся от страха и острого возбуждения.

— Прекрати эту игру — дрожащим голосом произнесла Маша, глядя в бессовестные глаза