Когда связь крепка - Блейк Пирс

«Только не это, – подумал он. – Я не дам этому повториться».

Одним прыжком он оказался рядом с Джен и начал резать кожаную туфлю девушки, чтобы освободить ногу Джен.

Райли подбежала и тоже тянула ногу Джен.

Но свет уже стал ослепляющим.

Билл поднял глаза и увидел угрожающие очертания локомотива, несущегося прямо на них.

– Уходите! – заорала Джен.

Секунду, которая показалась вечностью, Биллу казалось, что они все погибнут под колёсами локомотива, когда Джен неожиданно приподнялась и изогнулась всем телом. Её нога выскочила из-под шпалы

Билл поднял глаза и увидел Масона Еггерса, который стоял над ними, подняв Джен с рельс и повернув её тело так, что нога освободилась. Затем он столкнул девушку вниз по насыпи.

Билл и Райли нырнули следом за Джен.

Воздух прорезал оглушающий свист, а затем раздался дикий скрежет металла о металл, когда машинист судорожно попытался остановить мчащийся локомотив.

Билл поднял глаза и увидел, что Масон Еггерс всё ещё стоит посреди путей, раскинув руки в стороны, а тело его купается в ослепляющей белизне яркой фары поезда.

Глядя прямо на поезд, Еггерс заорал – так громко, что его голос не заглушил даже ревущий двигатель:

– АРЛИН!!

Потом локомотив пронёсся мимо, и Еггерс исчез.

Сидя в ожидании на сцене перед школьной аудиторией, Райли почувствовала, как по её спине пробежал холодок.

«Это страх», – удивлённо поняла она.

Не глубокий страх и уж точно не паника. Тем не менее, ей казалось глупым вообще испытывать испуг в подобных обстоятельствах – особенно учитывая то, что им с коллегами пришлось пережить за неделю до этого.

Кроме того, это был далеко не первый раз, когда она говорила перед группой людей – она была преподавателем во многих классах в ОПА. И всё же публичная речь перед незнакомыми людьми всегда вызывала в ней волнение.

Она напомнила себе: «Это хорошо. Это хорошее занятие».

В конце концов, то было празднование очень важного для неё события: сегодня Джилли заканчивала среднюю школу. Хотя школа не проводила торжественного выпускного, родительский комитет всё же решил организовать что-то вроде мотивационного собрания.

И они попросили выступить на нём Райли Пейдж.

Конечно, она гордилась оказанной ей честью.

Сейчас на сцене стоял школьный директор. Казалось, что он уже вечность бросает одно избитое поздравление за другим, и Райли никак не могла уследить за его мыслью.

Её мысли плавно перетекли на Масона Еггерса – на отвратительные преступления, совершённые им, а также на его ужасную смерть.

От его тела почти ничего не осталось, тем не менее, патологоанатомам всё же удалось обнаружить в его мозге злокачественную опухоль. Джен была права: именно это стало причиной для его жутких галлюцинаций.

Судя по его медицинской карточке, болезнь ещё не была диагностирована. Он мог замечать тревожные симптомы вроде головной боли, необычных физических ощущений и когнитивных отклонений, даже не осознавая их истинную причину.

Конечно, он не понимал, почему в его жизни появились такие жуткие влечения, почему таинственные, неодолимые голоса заставляли его снова и снова возвращаться мыслями к самоубийству его жены и безжалостно класть на её алтарь живые жертвы.

«Ему самому было очень жутко от этого», – поняла Райли.

В конце концов, он не был злодеем. Он был хорошим человеком, который прожил хорошую жизнь. Но непрошенное зло явилось в его разум, разрушив его и прервав существование трёх женщин.

Райли попыталась представить, что он мог чувствовать в последние секунды своей жизни.

«Возможно, это был не самый страшный исход, по крайней мере, для него».

Ей не стоило труда представить, что в усиливающему помутнении его разума свет локомотива мог стать чем-то вроде света в конце тоннеля, приглашающего его в загробную жизнь. Возможно, он был уверен, что теперь, наконец, сможет воссоединиться со своей возлюбленной Арлин.

Ведь именно её имя было последним словом, сорвавшимся с его губ перед смертью.

А может быть, он думал…

«Никто не знает», – прервала себя Райли.

Она постаралась отбросить грустные мысли, вспомнив то, от чего ей стало гораздо радостней: письмо с извинениями за своё скверное поведение от Быка Каллена, которое его руководство заставило написать Джен.

Изменит это будущее поведение Каллена или нет, будет понятно потом, но Джен поступила правильно и получила хороший результат.

Райли вспомнила и удовольствие от сконфуженного лица Карла Волдера, когда он бубнил ей свои поздравления за успешно раскрытое дело. И теперь она видела то же самое выражение, когда бы она ни встретила его в коридорах ОПА.

«Бедняга», – с ироничной усмешкой подумала она.

Не все в ФБР знали о том, как он сделал всё возможное, чтобы помешать Райли, когда она хотела остановить серийного убийцу.

На самом деле новость о её успехе распространилась по всему сообществу правоохранительных органов далеко за пределы ФБР. Репутация Райли была восстановлена и сияла как никогда.

Но теперь ей следовало забыть и об этом – каким бы ни был скучным и многословным директор, теперь люди, которых Райли любила больше всего на свете, ждали её выступления.

Джилли сидела в особенном ряду рядом с теми, кто переходил в будущем году в старшие классы. Эприл расположилась среди остальной публики, рядом с Габриэллой. Там же были и Билл с Джен – так мило, что они пришли! Джен всё ещё передвигалась на костылях, растянув на рельсах связки, но по её словам восстановление продвигалось отлично.

Райли была благодарна за то, что пришёл и Блейн. Хотя у него не было детей, ходивших в среднюю школу, он сказал, что для него важно проводить с Райли как можно больше времени, пока она дома.

В общем и целом, сейчас мир Райли был в полном порядке. Девочки пережили стресс напряжённых выпускных экзаменов и с нетерпением ждали летних каникул. От Лиама они слышали, что он доволен жизнью в своём новом доме.

Наконец-то, речь директора подошла к финалу. Он сказал:

– Теперь я хочу представить вам одного из родителей выпускников. Агент Райли Пейдж сделала выдающуюся карьеру в Федеральном Бюро Расследований, получив слишком много медалей и наград, чтобы можно было их все здесь перечислить. Вместо этого давайте позволим мисс Пейдж говорить за себя.

В аудитории зааплодировали и страх Райли магическим образом испарился.

Момент был слишком правильным, чтобы стоило чего-то бояться.

Она поднялась со стула, вышла на сцену, настроила под себя микрофон и начала: