Ожерелье Клеопатры - Михаил Палев

– Отдыхай, милая! И в понедельник тоже, – разрешил Тавров.

– Ой, спасибо, Валерий Иванович!

Махнув коньячку и закусив восхитительными блинчиками, Тавров без особой надежды набрал номер Ефросиньи: он знал, что в монастыре обычно не разрешают пользоваться мобильниками. Но Ефросинья практически сразу ответила:

– Здравствуй, Валера! Вот видишь, все обошлось.

– Спасибо, что выручила, Ефросинья! – поблагодарил Тавров. – Я вот хочу узнать, откуда тебе стало известно, что я поехал на дачу к Обнорской и что Морозов туда привез Мамедова и Пургина?

– А я, Валера, сумела установить контакт с Клеопатрой, хоть она и маскировалась. Ведь это она ввела тебя в Пограничную Зону и подталкивала твое расследование в нужном направлении. Помнишь, кошки у тебя появлялись? Это она приходила, только не открывалась. Она мне и сказала, где ты находишься и какая опасность тебе грозит. Своей цели она достигла во многом благодаря тебе и решила отблагодарить. Не ожидала я от нее благодарности, но и такое бывает!

– А если Пургин найдет тот древний текст, про который говорила Клеопатра, и сумеет его расшифровать, его жена выйдет из комы? – спросил Тавров.

– Не уйти в Мир Мертвых ей помогла Клеопатра. Клеопатра ушла в Мир Мертвых, а Ольга Пургина осталась. Так почему бы и нет? Поживем – увидим! В любом случае надо узнать, как прервать путь магического ожерелья, а то оно принесет еще много несчастий. Кстати, в Этом Мире… где сейчас оно?

– В сейфе у Ковригина, где вещественные доказательства хранятся, – ответил Тавров. – Он мне это сам сказал.

– Пусть Пургин потребует вернуть ему ожерелье как предмет, представляющий большую ценность. Это надо сделать как можно быстрее! – предупредила Ефросинья.

– Думаешь, за ним продолжится охота? – удивился Тавров.

– Несомненно! – убежденно заявила Ефросинья. – Как только Пургин получит ожерелье, пусть он немедленно передаст его мне. Только в монастыре оно будет в безопасности. Когда он узнает, как выполнить обряд Освобождения Хранительницы, я отдам ожерелье ему. Понял?

– Да, я сделаю все, как ты сказала, – заверил Тавров.

– С Богом, Валера!

* * *

Утром Тавров поехал на Малую Лубянку, в костел Святого Людовика. Там он нашел настоятеля и передал ему серебряный крестик падре Яго.

– Помолитесь, святой отец, за новопреставленного раба Божьего Яго. Это его крест. Там, на обороте, стоят две буквы O и D и выгравирован крошечный номер. Вы знаете, что с этим делать.

– Кто вы? – спросил священник.

– Если понадобится, они меня найдут, – усмехнулся Тавров. – А главное – передайте: то, что составляло предмет миссии падре Яго, находится в надежных руках и больше никому не принесет вреда.

Со времени описанных событий прошло полгода. После долгих проволочек ожерелье все-таки отдали Пургину, и тот отвез его Ефросинье. Теперь ожерелье хранилось в надежном монастырском тайнике, и можно было быть уверенным: никто больше не использует магический предмет для наложения любовных чар.

Блистательное раскрытие цепочки вроде бы не связанных между собой убийств принесло Ковригину повышение в должности и звании. Надо отдать ему должное: он не забыл пригласить на банкет Таврова и Пургина.

Пургин поразительно быстро нашел деньги на организацию экспедиции в Египет: не зря что-то шептала ему на ухо Обнорская.

Тавров уже стал забывать о случившемся, как вдруг однажды вечером, смотря по телевизору детективный сериал, он почувствовал, что в комнате находится не один. Он обернулся: так и есть! У входной двери стояла знакомая фигура в широкополой шляпе и балахоне. Длинные острые уши, не менее длинный хрящеватый нос и пряди неопределенного цвета волос, торчащих в разные стороны над воротником балахона, – нет, ошибиться было невозможно!

– Ох, и напугали вы меня, господин Сэндмэн! – с облегчением вздохнул Тавров. – Проходите в комнату, присаживайтесь. Похоже, что я задремал?

– Так оно и есть! – улыбнулся Сэндмэн, обнажив желтоватые клыки. – Спасибо за приглашение, но мне некогда здесь рассиживаться. Много дел! Поэтому попрошу вас поторопиться: мне поручено проводить вас к известной вам особе.

– В путь так в путь, – согласился Тавров, вставая из кресла. – Давненько я не путешествовал по Сонной Тропе.

Сэндмэн распахнул входную дверь, за которой сразу открылась чудесная долина со знакомым Таврову белым дворцом на берегу реки.

– А в прошлый раз нам пришлось через Лес Сомнений пробираться! Что, с сомнениями уже покончено? – пошутил Тавров.

– Тут постоянно все меняется, – вздохнул Сэндмэн. – Верите ли: сам никак не могу привыкнуть!

Они быстро добрались до дворца и вышли на знакомую террасу. У входа на террасу и выхода на каменную лестницу, ведущую к причалу, по-прежнему сидели кошки. Только на троне Клеопатры обосновалась госпожа Обнорская.

– Рада вас видеть, господин Тавров! – радушно приветствовала его новая Хранительница Ожерелья.

– И я рад вас видеть в добром здравии, Анна Петровна, – ответил Тавров. – Как ваши дела?

– Ох, Валерий Иванович! – сокрушенно вздохнула Обнорская. – Вы не представляете, как здесь скучно! И как только такая деятельная и образованная женщина, как Клеопатра, могла две тысячи лет торчать в этой глуши! Ну, ничего! Надеюсь, скоро покину это местечко и вернусь в Мир Живых.

– А что, у Сергея Николаевича поиски идут успешно? – спросил Тавров.

– Более чем! – радостно сообщила Обнорская. – Представляете: он уже нашел камень с тем самым текстом! Теперь он расшифровывает надпись. Там очень сложный шифр, но Сергей Николаевич использует специальную программу и уверен, что текст будет полностью прочитан не позже чем через пять-шесть месяцев.

– А давно вы с ним общались? – спросил Тавров.

– Да мы с ним каждый день общаемся! – ответила Обнорская. – Он, как только там, в Мире Живых, приляжет отдохнуть, то тут же бежит сюда проведать свою ненаглядную. Бедный Хозяин Сонной Тропы совсем с ним замучился! Да вон они сидят, голубки!

И Обнорская кивнула в сторону мраморной скамейки, на которой, скрытые широкими листьями пальмы, сидели в обнимку Сергей и Ольга Пургины.

– Да, Валерий Иванович! Хочу сказать, зачем вас побеспокоила. У меня к вам вопрос и просьба. С чего начать?

– Начинайте с вопроса, – улыбнулся Тавров.

– Скажите, а если я вернусь в Мир Живых, ну… фактически выйду из комы, меня будут судить за убийство мужа?

– Вас могли бы обвинить также в отравлении Юнуса, хотя я знаю, что это дело рук вашего покойного мужа, – ответил Тавров. – Но оба дела в настоящий момент закрыты в связи с безнадежным состоянием подозреваемой, то есть вас. Врачи сказали, что даже после выхода из комы деятельность вашего мозга вряд ли восстановится, так что перед судом вы предстать не сможете. Можете спокойно оживать!