Божественная комедия - Алигьери Данте

И он позволил, сделав бодрый знак,

То, что в просящем облике заметил.

88 Тогда, во всем свободный, я мой шаг

Направил ближе к месту, где скорбело

Созданье это, и промолвил так:

91 "Дух, льющий слезы, чтобы в них созрело

То, без чего возврата к богу нет,

Скажи, прервав твое святое дело:

94 Кем был ты; почему у вас хребет

Вверх обращен; и чем могу хоть мало

Тебе помочь, живым покинув свет?"

97 "Зачем нас небо так ничком прижало,

Ты будешь знать; но раньше scias quod

Fui successor Petri, – тень сказала. -

100 Меж Кьявери и Сьестри воды льет

Большой поток, и с ним одноименный

Высокий титул отличил мой род.

103 Я свыше месяца влачил, согбенный,

Блюдя от грязи, мантию Петра;

Пред ней – как пух все тяжести вселенной.

106 Увы, я поздно стал на путь добра!

Но я познал, уже как пастырь Рима,

Что жизнь земная – лживая мара.

109 Душа, я видел, как и встарь томима,

А выше стать в той жизни я не мог, -

И этой восхотел неудержимо.

112 До той поры я жалок и далек

От бога был, неизмеримо жадный,

И казнь, как видишь, на себя навлек.

115 Здесь явлен образ жадности наглядный

Вот в этих душах, что окрест лежат;

На всей горе нет муки столь нещадной.

118 Как там подняться не хотел наш взгляд

К высотам, устремляемый к земному,

Так здесь возмездьем он к земле прижат.

121 Как жадность там порыв любви к благому

Гасила в нас и не влекла к делам,

Так здесь возмездье, хоть и по-иному,

124 Стопы и руки связывает нам,

И мы простерты будем без движенья,

Пока угодно правым небесам".

127 Став на колени из благоговенья,

Я начал речь, но и по слуху он

Заметил этот признак уваженья

130 И молвил: «Почему ты так склонен?»

И я в ответ: "Таков ваш сан великий,

Что совестью я, стоя, уязвлен".

133 "Брат, встань! – ответил этот дух безликий. -

Ошибся ты: со всеми и с тобой

Я сослужитель одного владыки.

136 Тому, кто звук Евангелья святой,

Гласящий «Neque nubent», разумеет,

Понятно будет сказанное мной.

139 Теперь иди; мне скорбь моя довлеет;

Ты мне мешаешь слезы лить, стеня,

В которых то, что говорил ты, зреет.

142 Есть добрая Аладжа у меня,

Племянница, – и только бы дурного

В ней не посеяла моя родня!

145 Там у меня нет никого другого".

1 Пред лучшей волей силы воли хрупки;

Ему в угоду, в неугоду мне,

Я погруженной не насытил губки.

4 Я двинулся; и вождь мои, в тишине,

Свободными местами шел под кручей,

Как вдоль бойниц проходят по стене;

7 Те, у кого из глаз слезой горючей

Сочится зло, заполнившее свет,

Лежат кнаруже слишком плотной кучей.

10 Будь проклята, волчица древних лет,

В чьем ненасытном голоде все тонет

И яростней которой зверя нет!

13 О небеса, чей ход иными понят,

Как полновластный над судьбой земли,

Идет ли тот, кто эту тварь изгонит?

16 Мы скудным шагом медленно брели,

Внимая теням, скорбно и устало

Рыдавшим и томившимся в пыли;

19 Как вдруг вблизи «Мария!» прозвучало,

И так тоска казалась тяжела,

Как если бы то женщина рожала;

22 И далее: "Как ты бедна была,

Являет тот приют, где пеленицей

Ты свой священный отпрыск повила".

25 Потом я слышал: "Праведный Фабриций,

Ты бедностью безгрешной посрамил

Порок, обогащаемый сторицей".

28 Смысл этой речи так был сердцу мил,

Что я пошел вперед, узнать желая,

Кто из лежавших это говорил.

31 Еще он славил щедрость Николая,

Который спас невест от нищеты,

Младые годы к чести направляя.

34 "Дух, вспомянувший столько доброты! -

Сказал я. – Кем ты был? И неужели

Хваленья здесь возносишь только ты?

37 Я буду помнить о твоем уделе,

Когда вернусь короткий путь кончать,

Которым жизнь летит к последней цели".

40 И он: "Скажу про все, хотя мне ждать

Оттуда нечего; но без сравненья

В тебе, живом, сияет благодать.

43 Я корнем был зловредного растенья,

Наведшего на божью землю мрак,

Такой, что в ней неплодье запустенья.

46 Когда бы Гвант, Лиль, Бруджа и Дуак

Могли, то месть была б уже свершенной;

И я молюсь, чтобы случилось так.

49 Я был Гугон, Капетом нареченный,

И не один Филипп и Людовик

Над Францией владычил, мной рожденный.

52 Родитель мой в Париже был мясник;

Когда старинных королей не стало,

Последний же из племени владык

55 Облекся в серое, уже сжимала

Моя рука бразды державных сил,

И мне земель, да и друзей достало,

58 Чтоб диадемой вдовой осенил

Мой сын свою главу и длинной смене

Помазанных начало положил.

61 Пока мой род в прованском пышном вене

Не схоронил стыда, он мог сойти

Ничтожным, но безвредным тем не мене.

64 А тут он начал хитрости плести

И грабить; и забрал, во искупленье,

Нормандию, Гасконью и Понти.

67 Карл сел в Италии; во искупленье,

Зарезал Куррадина; а Фому

Вернул на небеса, во искупленье.

70 Я вижу время, близок срок ему, -

И новый Карл его поход повторит,

Для вящей славы роду своему.

73 Один, без войска, многих он поборет