На зависть Идолам (ЛП) - К. М. Станич

будет становиться хуже, прежде чем станет лучше, да? — спрашиваю я, чувствуя это ужасное прерывистое бурлящее ощущение в животе. Это чувство вины, вот что это такое. Всё это из-за меня. Правда, парни сказали, что хотят взять это на себя, но… это не только их борьба.

Мне нужно ускорить это дело.

— Не надо, — шепчет Зак, кладя свои большие руки мне на плечи и сжимая, разминая мою напряжённую плоть сильными пальцами. О мой Бог. Я бы с удовольствием получила от него массаж голышом и с маслом… Гм. — Я вижу, у тебя всё на лице написано, доверься нам, мы позаботимся об этом. Сосредоточься на том, чтобы надрать задницу Тристану в учёбе, хорошо?

Тристан прищуривает свои серые, как лезвие, глаза, и я знаю, что, несмотря на то, что мы встречаемся, это не значит, что он не будет стараться изо всех сил, чтобы занять моё место среди лучших в классе.

— Давайте побеспокоимся о Клубе Бесконечности, — говорит он, и что-то в его голосе подсказывает мне, что он имеет в виду не только младшую версию. Дрожь пробегает по моей спине, но я киваю и с этого момента чертовски уверена, что буду держать бейсбольную биту, которую позаимствовала в спортзале, рядом со своей кроватью, когда сплю.

Глава 17

Как и в прошлом году, поездка в Сан-Франциско совпадает с зимними каникулами. В ту пятницу перед каникулами, когда все первокурсники готовятся к зимнему балу, мы складываем чемоданы во дворе и оцениваем студентов, собравшихся вокруг статуи оленя.

Они все там, все до единой Гарпии. Компания. Называйте их, как хотите. Мне нравятся синонимы; я люблю оба названия.

— Конечно, они все здесь, — усмехается Крид, прислоняясь спиной к колонне с беззаботным видом привилегированного человека. Он пренебрежительно машет рукой вокруг. — Ни один третьекурсник не захочет застрять на зимнем балу, если только ты не Лиззи Уолтон и твой отец тебя не ненавидит.

— Прекрати, — рявкает Тристан, и я внимательно наблюдаю, как они обмениваются долгим сердитым взглядом. Они оба отводят взгляд, не определив победителя, и Тристан скрещивает руки на груди, глядя на Харпер. И это справедливо. Клянусь, она преследует меня по коридорам. Если я расслаблюсь хоть на секунду, мне сбреют волосы, надерут задницу или… что похуже. Потому что очевидно, что все они способны на это.

— Давайте просто будем держаться от них подальше и постараемся хорошо провести время, — говорит Зейд, бормоча что-то с сигаретой во рту, прячась за углом Второй башни и пытаясь заставить свою зажигалку работать на ветру, одновременно стараясь не попасться на глаза одному из учителей. — Господь свидетель, мои зимние каникулы будут серьёзным испытанием. Папа в турне по Европе, так что со мной будут обращаться как с грёбаным гастролёром, таскающим оборудование и отбивающимся от морщинистых старых поклонниц. Фу. Я просто хочу ёлку и чёртов фруктовый пирог.

— Ты всегда можешь присоединиться ко мне, — говорю я, и он улыбается. Хотя это не совсем счастливое выражение лица.

— Если бы я думал, что Билли, — отвечает Зейд, драматично закатывая свои зелёные глаза, — позволит мне, я бы не задумываясь принял твоё предложение.

— Меня заинтересовало твоё предложение, — произносит Виндзор, изучая меня. На нём снова пластиковая корона, и я не уверена, то ли это ирония, то ли напоминание о том, что даже в дешёвой короне он всё равно принц. На ум приходит песня Билли Айлиш: «Ты должен увидеть меня в короне».

— Если у тебя нет никаких планов с семьёй, то для тебя всегда найдётся место за нашим столом.

По крайней мере, я думаю, что это так. Папа, возможно, не был бы в восторге, если бы я привела домой Зака или кого-нибудь из Идолов, но, по крайней мере, у него нет причин ненавидеть Виндзора Йорка. Во всяком случае, пока. Надеюсь, и не будет.

— Всё в порядке, — говорит мисс Фелтон, дуя в свисток и заставляя Тристана нахмуриться. — В фургоны, пожалуйста.

— Как будто мы долбаные псы, — бормочет он, но всё равно отталкивается от стены, хватает меня за руку и тянет к одному из роскошных чёрных фургонов «Мерседес Бенс», припаркованных вокруг круглой подъездной дорожки. У них как раз достаточно места для шести учеников, по трое в каждом ряду. Один из рядов обращён назад, так что все шесть пассажиров могут смотреть друг на друга.

Миранда ворчит и пинает Крида в голень, но в итоге её отправляют в соседний фургон вместе с Лиззи, Майроном, Эндрю и несколькими случайными парнями из Плебеев, которых я не узнаю. Обычно это хорошо: если я их не узнаю, значит, они не настолько сильно надо мной издевались, чтобы я их заметила.

Поездка в Сан-Франциско — это почти та же дорога, к северу от залива Круз-Бей и по тому же прибрежному маршруту. Но я не возражаю. Когда мы отъезжаем от подготовительного кампуса академии, снежинки падают и тают в одно мгновение, я на самом деле начинаю нервничать от волнения.

Не только из-за знаменитого балета и симфонического оркестра Сан-Франциско, но и возможности провести с ребятами целых четыре дня перед долгими зимними каникулами. Раньше я никогда не возражала против каникул. На самом деле, я с нетерпением ждала этого, но в этом году… мои чувства смешанные. Я рада увидеть Чарли и спать в своей собственной постели, но мне жаль, что я не могу взять парней с собой.

Виндзор поворачивается и возится со стереосистемой, несмотря на драматический вздох мисс Фелтон, и мы останавливаемся на песне Тони Беннета (Я оставил своё сердце) «В Сан-Франциско». По крайней мере, эту песню я узнаю. Я лучше разбираюсь в старых песнях, чем в современных хитах.

— Моя мама проводит большую часть своего времени в Сан-Франциско в этом душном маленьком домике на Ноб-Хилл, — говорит Крид, задирая одно колено на сиденье и обхватывая его руками. — Работает в Кремниевой долине и пытается конкурировать со всеми женоненавистническими придурками в технологической индустрии. Самое смешное, что она намного лучше справляется с тем, что делает, чем кто-либо из них.

— А вы знали, что в Ноб-Хилле раньше были особняки, принадлежавшие всем четырём крупным железнодорожным баронам? — спрашиваю я, и Тристан улыбается. Богатство его семьи тоже было построено на железных дорогах, но Вандербильты не считаются частью «Большой четвёрки». Насколько я знаю, в Сан-Франциско нет особняков Вандербильтов. — Один из магнатов, Крокер, так разозлился на бедного владельца похоронного бюро по имени Николас Янг за то, что тот отказался продать его собственность. Остальные соседи Янга продались, так что