Восьмой зверь - Владимир Ильин

— Не составите нам компанию? — Голос со стороны этажа.

Второй этаж был окрашен в цвета ранней весны, много белого, вкрапления зелени в виде игральных столов. Не знаю, в чем элитность именно этого этажа, но смотрелся он никак не дороже нижнего уровня. Или же были какие-то мелкие, очень дорогие и статусные детали, которые я просто не смог оценить по достоинству — не знаю, не хватает опыта. Ко мне обратился один из господ за овальным столиком, что проводили время за одной из разновидностью карточных игр. Играли вчетвером, когда как для полноценной игры требовалось пятеро, а других свободных от игры людей не наблюдалось — вот и обратились ко мне.

— Чуть позже. Разрешите понаблюдать? — Я улыбнулся в ответ, слегка паникуя, потому как ставки на этом столе делались теми самыми фиолетовыми прямоугольными фишками, и было их как бы не на порядок больше, чем в моей руке. И если я полагал богатством свое состояние, то те деньги, что бросали на стол игроки, были чудовищно огромны — по меркам жителя сожженного квартала.

— Извольте. — Ответил тот же господин.

Я придвинулся поближе к столу, заняв позицию, из которой не видно карт соперников и принялся наблюдать, как состояния перекочевывают из одной стопки фишек в другую. Завораживает — честное слово.

Но постепенно совсем иные детали проходящей игры стали вызывать куда более сильные — отрицательные — чувства, скрываемые за дежурной улыбкой. Виною их возникновения была обострившаяся память и наблюдательность, помноженные на подозрительность. Действия, вполне уместные при напряженной игре на деньги — легкое нажатие на кромку карты ногтем, случайно прижатый уголок, мимолетный взгляд на противника, движение пальцев — складывались в систему, благодаря которой трое из игроков за столом обдирали четвертого. Причем, четвертый — невысокого роста, с ощутимым животом и десятком перстней на обоих руках, вовсе не подозревал о происходящем коварстве, изредка даже выигрывая, не замечая, что стопка с его фишками неуклонно уменьшается раунд за раундом.

Настроение существенно портило еще то, что приглашение за столик было как раз от одного из жуликов — они видели во мне новую жертву и готовились обобрать следующим. Глухое раздражение ворочалось внутри, созревая обернуться поступком.

— Разрешите присоединиться? — Я присел за свободное место, дождавшись пригласительного кивка, и выложил свои — как оказалось — невеликие средства на стол.

Один из шулеров даже хмыкнул, оценив будущий улов, как бывалый рыбак хмыкает на мелкую рыбешку, попавшую в сети — мелочь, конечно, но не выкидывать же.

— Новую колоду? — Обратился я к крупье, продолжая изображать безбрежное счастье на лице. — Если господа не возражают.

— Не возражают. — Кисло прокомментировал несчастный игрок, дела которого шли все хуже и хуже.

Скрип открываемой пачки, звук тасуемой колоды, шорох раскидываемых по столу карт — игра началась. Куда-то в сторону уходят мысли об убийце, что ждет меня внизу — если все получится, он не будет представлять проблем.

Первый раунд проходит так, как я и ожидал — мошенники метят карты, чтобы воспользоваться этим знанием в следующих раздачах. Стоит им это сделать, как я делаю свой ход — идеальная память помогает видеть, что у противника на руках. Десять раздач делают стопку фишек передо мной в четыре раза выше, да еще и увеличивают банк второго «товарища по несчастью» — я не собираюсь убирать его из-за стола, давая ему выиграть. На лицах шулеров спокойствие — в самом деле, почти все карты теперь помечены должным образом, противники получили адреналин и уверены в своей удаче, а значит совсем скоро они вернут все свое обратно, да еще с прибылью.

— Можно новую колоду?

— Не слишком ли? — Вырывается недовольное у одного из шулеров.

— Давайте колоду! — Поддерживает меня мужчина с перстнями.

Я понимаю, что долго такие фокусы с моей стороны не пройдут — наверняка у них есть другие способы по легкому обогащению за карточным столом, так что уже на второй раздаче с новой колодой, оценив неплохие, в общем-то, карты, прикрываю их рукой и забираю под стол, чтобы уже самостоятельно сделать отметки на них. Теперь для трех из четверых противников мои карты выглядят полной швалью, годной только скинуть на первом раунде, дабы не потерять деньги. Вместо этого, я ставлю почти треть своих фишек.

Короткие переглядывания, оценка своих карт и со стороны шулеров следует попытка наказать глупца, рискнувшего блефовать такой суммой. Четвертый скидывает, оценив свой набор. И все это — под легкие шутки, как меж старыми друзьями, неосторожными каплями слабого вина на стол, что то и дело подносят почти незаметные слуги. Атмосфера самая дружелюбная, и даже очередное поднятие ставки ее не ломает. Двое остаются в игре, третий шулер скидывает карты, изображая сомнение в собственных силах. Ставка растет еще раз — на этот раз у меня остается треть от того, что было до этого раунда. Соперники наверняка ликуют, но позволяют себе лишь маску озадаченного обдумывания. Я же нервничаю — и в самом деле и напоказ. Как бы моя задумка не сыграла против меня самого — я не уверен, что они не сменили систему пометок.

Еще один выходит из игры, оставив в общем банке свои деньги. Дуэль — и первым выстрелом в ней я ставлю все свои деньги без остатка, ответный выстрел забирает всю наличность у соперника.

— Ва-банк! — Комментирует он свой ход, с великим удовольствием сдвигая горку средств к солидной горе денег, которые уже считает своими. Сколько там — я даже не пытаюсь подсчитать. Много, очень много.

Он открывает свои карты и замирает, с неким извращенным желанием давая мне осознать, что я потерял все. Я молчу, рассматривая картинки на белоснежном фоне, и когда пауза затягивается, переворачиваю свою комбинацию.

— Я выиграл. — Улыбаюсь и обвожу взглядом притихшую компанию.

— Поздравляю, мой друг. — Через стол тянется единственный честный игрок и трясет в рукопожатии протянутую в ответ руку.

— Это было лихо. — Хмыкает поверженный противник. — Дадите отыграться?

— Сожалею, но дела не ждут. — Сгребаю выигрыш поближе к себе и делаю знак служке, что все это время подливал нам вино. — Можно поднос?

— С вашей стороны будет весьма благородно дать господину отыграться. — Неодобрительно кивает второй шулер, а третий так и вовсе делает знаки слуге не торопиться с подносом.

— Я готов одолжиться вам, — короткие переговоры меж шулерами, которые должны вернуть проигравшего к игре. — Проявите милость к побежденному, как полагается настоящему мужчине.

— Вынужден настаивать, — пока слуга ожидает завершения беседы, я попросту разворачиваю широкий платок и складываю все внутрь, завязывая все узлом, перекидываю через плечо, и насвистывая что-то бравурно-радостное, следую вниз, к кассам.

Мой преследователь, увы, никуда не делся — сидит в уголочке и скармливает мелочь алчному однорукому механизму. Даже радостно скалится, завидев мое возвращение, сволочь.

— Мне нужен начальник охраны. — Задерживаюсь возле ниши с охранником и киваю на платок с выигрышем. — На улицах небезопасно.