Дело о жёлтых хризантемах - Лариса Куницына

и развязался. Она сказала, что Женевьеву когда-то чуть не сожгли за колдовство, но граф Аделард буквально выхватил её из огня и увёз в Лорм. Преследовать его не стали, поскольку он был в фаворе у короля, а от ведьмы они избавились.

— Значит, её считали ведьмой? — насторожился Марк.

— Не просто считали. Её осудили как ведьму. Я отправился в суд прево и просил показать мне её дело. Меня тут же задержали и препроводили к судье, но я сослался на вас. После того, как обо мне сообщили прево, он истребовал у меня ярлык тайной полиции. К счастью, он был при мне. И после его предъявления мне тут же выдали дело.

— И что было в нём? За что её судили?

— За то, что она с помощью проклятия тоски извела трёх своих подружек. Под пыткой она призналась, что получила от бабки колдовскую книгу, прочла её и сама составила заговор на жёлтую хризантему. Первую подружку она извела, чтоб проверить действенность заклинания. Вторая её чем-то обидела, а третья увела у неё мужчину.

— Заговор на жёлтую хризантему? — переспросил Марк. — Ты уверен?

— Вот! — Марселон сунул руку за отворот кафтана и вытащил оттуда пачку бумаг, перевязанных чёрной лентой. — Это копии протокола допроса и приговора суда!

Марк буквально выхватил у него из рук бумаги и, сорвав ленту, принялся их читать. Он убедился в том, что во время допроса Женевьева призналась и в том, что делала волшебный порошок с примесью дурмана, белладонны и полыни, и что посыпала им цветы, на которые наговаривала заговор с упоминанием каких-то земных и лесных духов, загубленных душ и проклятых демонов, после чего передавала цветы своим жертвам или подсовывала их в одежду или постель девушек.

— Ваша светлость? — встревоженно проговорил Марселон, следивший за выражением его лица. — Я привёз вам что-то не то?

— Нет, друг мой, ты привёз мне тот самый недостающий кусок мозаики, которого мне не хватало. Ступай, разыщи господина Шарбо. Он, скорее всего, в доме для слуг со своим дедом, который пришёл навестить его. Пусть поднимется к господину Хуану. Скажи, что это срочно.

— И что, вот ради этого нужно было меня будить?

Джин Хо с недовольным видом сидел на постели, обнимая подушку и накинув на плечи одеяло. Марк присел на край кровати и наблюдал за Теодором, читавшем бумаги, привезённые Марселоном. По его смуглым щекам гуляли желваки, а глаза пылали так, что едва не грозили поджечь листы, которые он сжимал побелевшими пальцами.

— Это она? — наконец прорычал он. — Эта де Невиль?

— Похоже на то, — кивнул Марк. — После этого всё становится ясным. Она уже давно занималась своим колдовством, но была поймана и осуждена, как ведьма. Её бы сожгли за это на костре и были бы совершенно правы, но тут вмешался мой дядюшка, который, судя по всему, не мог пропустить мимо себя ни одной юбки. Он вытащил эту девицу из огня и увёз её сюда в Лорм. Потом она ему надоела, он влюбился в Жанну, дочь угольщика Шарбо, а надоевшую любовницу выдал замуж за де Невиля. Пока он был здесь, она ограничивалась мелкими интригами, но когда он отправился на войну, а Жанна родила сына, решила всё-таки извести её. Кстати, об этом говорила моей жене и госпожа Бартлен. Женевьева уже привычным для неё способом очаровала Жанну, и та, оставив своего ребёнка на ступенях замка Лианкур, утопилась. Только и Аделард не вернулся с войны. Мы не можем сказать, сколько ещё девиц пало жертвой проклятия жёлтой хризантемы, и в чём была их вина, но то, что эта дама продолжала заниматься зловредным колдовством, можно не сомневаться.

— Она была здесь, когда маркиз де Лианкур привёз сюда и запер в башне безумную вторую жену, — кивнул Теодор.

— Наверно, ей мешали спать её вопли, а, может, та, не умея сдерживать свой гнев, в какой-то момент оскорбила её, — продолжил Марк. — Маркиза покончила собой и стала призраком, невольно охраняя место колдовства, потому что туда никто не решался сунуться.

— Зачем же она убила горничную вашей супруги? — спросил Теодор, задумчиво взглянув на него.

— Я думаю, что это из-за Стефана. Юноша — её единственный сын, и она к нему привязана. Он неискушён и хорош собой. Манон положила на него глаз и хотела соблазнить, даже пригласила его в сад на свидание. Но Женевьева узнала об этом и запретила ему идти, а явилась сама, и, возможно, за разговорами, вставила в волосы горничной отравленный цветок, а потом отправилась в башню колдовать. И Манон утопилась в бассейне.

— Но почему она ополчилась на Орианну?

— Полагаю, из-за тебя, кузен. Я помню, что вначале она отзывалась о тебе весьма пренебрежительно, но когда ты приехал, её отношение к тебе резко изменилось. Она даже явилась ко мне, требуя немедленно пресечь твою связь с Орианной. Я полагаю, что виной тому твоё поразительное сходство с отцом. Она просто приревновала тебя к Орианне.

— Возможно, — Теодор задумался. — Она ходит по всему дому, расставляет везде вазы с цветами. Никто не видит ничего не обычного в том, что она появляется в любой комнате, чтоб проверить, вытерта ли с полок пыль, не нужно ли заменить в шандалах свечи. По сути, она много лет играла тут роль хозяйки, и все привыкли к этому. Может, потому она и вас решила извести? Чтоб снова стать тут хозяйкой. Когда ещё подрастёт новый граф де Лорм, если он вообще родится?

— Может быть.

— И она же призвала этого зверя, — напомнил Джин Хо, который слушал их с сонным видом. — Заметь, подсумок у лесничего спёрли здесь, и отсюда же была взята твоя рубашка с кружевами, а нашли мы всё это в пещере зверя, который охотился на владельцев этих вещей. Хотелось бы мне знать, откуда она вытащила этого монстрика?

— Почитай протокол её допроса. Она приводит там текст своего заклятия, а в нём обращается к духам лесным и подземным, а ещё к проклятым демонам.

— Ну, это был не демон, это точно. Скорее, какая-то экзотическая зверушка из соседнего измерения, которую запросто можно счесть духом лесным или подземным.

— Постой, — Марк посмотрел на Джин Хо. — А ведь она уговаривала меня поехать на охоту, несмотря на то, что де Невиль говорил, что это опасно. И едва я выехал в лес, на нас напали разбойники, у которых нашёлся кошелёк, сшитый из того же сукна, что и штаны её сына.

— С разбойниками не срослось, и она вызвала эту страшилку, — пробормотал Джин Хо. — Ну, всё сходится! Давай уже