Решальщики. Книга 1. Перезагрузка - Андрей Константинов

Лисовец нахмурилась и посмотрела на Леонида едва ли не с вызовом:

— Что вы хотите этим сказать?

— Ничего, — ответил Купцов так, словно бы и не заметил ее тона. — Просто удивляюсь.

— Всякое в жизни бывает, — торопливо закивал Петрухин. — Э-э-э-э… Татьяна Андреевна, вы не будете возражать, если мы с коллегой нарушим правила этикета и немножечко пошепчемся тет-а-тет?

— Да ради бога, — пожала плечами Лисовец и полезла в сумочку за сигаретами.

Партнеры отошли в сторонку, остановившись строго на границе аудионедосягаемости.

— Думаю, Лёнька, в таком состоянии толку от нее немного.

— Согласен. Давай-ка, отвези ты ее домой.

— Что значит «отвези»? А ты?

— А мне пора выдвигаться на встречу с Иванычем. Стрельба стрельбой, но с проверкой зафиксированной АОНом трубки всяко затягивать не стоит. Какой-никакой, но след!

— Точно! — хлопнул себя по лбу Петрухин. — За всеми этими заморочками совсем из башки вылетело… Хорошо, тогда ты дуй на встречу, а я закину Лису в нору и, пожалуй, проскочу в адрес к гадалке.

— Да уж, вещунья Александра на поверку оказалась почти Кассандрой. До гроба с червями, правда, дело сегодня не дошло… тьфу-тьфу… но было очень к тому близко.

— К слову, адресок этой шаманки я вчера пробил. В нем прописана некая Людмила Петровна Гусева, семидесятого года рождения. Которая в 2006 году привлекалась по статье «мошенничество», но была оправдана Красносельским районным судом.

— Ну это еще не факт. Не исключено, что Александра просто снимает у мадам Гусевой квартиру под свой салон.

— Может, и так, — задумался Дмитрий. — А может, эдак. Ну ладно, всё, разбежались. Работаем…

* * *

Петрухин вез Лису домой — в доселе уютную и комфортную нору, этим утром в одночасье переставшую быть таковой. Татьяна сидела рядом с ним, уставившись в одну точку, и напряженно думала о чем-то своем. Безусловно, за последние несколько часов она уже немножко «отошла», но все равно продолжала держаться настороженно и на любые вопросы отвечала неохотно…

— …Напрасно вы так, Таня. Мы ведь искренне хотим вам помочь.

— А вы… вы думаете, что и в самом деле сможете?

— Не знаю. Но мы попробуем. И если у нас будет информация, то, вполне вероятно, мы сумеем во всем разобраться. Если же нет…

— Тогда что?

— Тогда… попробуем снова, — сказал Петрухин и, желая как-то приободрить, повысить жизненный тонус Лисы, фальшиво-беззаботно заметил: — Да не терзайтесь вы так, ей-богу! Поверьте, в любом, даже в самом беспроглядном мраке можно найти светлое пятнышко. Вот, к примеру, сегодня утром вы остались целой и невредимой…

— Ага. Не по-детски плющит.

— Что? Извините, не понял?

— Так выражается сын одного моего знакомого хирурга.

— Что за хирург? — на автопилоте среагировал Дмитрий.

— Николай Николаевич Науменко. Прекрасный специалист. Впрочем, он не имеет никакого отношения к нашему делу… Я не считаю, господа, что вышла из-под обстрела целой и невредимой — часть меня уже убили.

Лиса на секунду прикрыла глаза… Шел ливень. Слепой Киллер в Капюшоне вышел из грозы и поднял руку с пистолетом… С неба сыпались куски грома… Тане хотелось заплакать… Но… Она не заплакала, а всего лишь открыла глаза и… слабо улыбнулась Петрухину. Дескать, все нормально, не обращайте внимания, просто минутная слабость.

— И все-таки, Тань, чего уж там Бога гневить?! — продолжил гнуть оптимистическую линию Дмитрий, воодушевленный этой ее улыбкой. — Согласитесь, повезло? Если бы стрелок был стоящий… ну, в общем, ты понимаешь.

— Да, конечно. Если бы стрелок был как Папа…

— Чей папа?

— Папой я звала своего первого мужа — Владимира Палыча Старовойтова, — немного помедлив, объяснила Лиса. — Он старше меня на двенадцать лет.

— А при чем здесь Папа?

— Ни при чем. Просто Папа — настоящий стрелок. Мастер спорта, неоднократный призер Союза и Европы.

— А из чего он стрелял? — делано безразлично спросил Петрухин. Притом что во рту у него как-то сразу сделалось сухо.

— Вы что же, думаете, это Папа? Глупости!

— Я ничего не думаю, я просто спросил: из какого оружия стрелял ваш первый муж?

— Да бросьте! — замахала руками, запротестовала Лиса. — Это ж тыщу лет назад было! Он свои спортивные развлекушки забросил, когда мы еще и знакомы-то не были…

— И все-таки? — почти теряя терпение, повторил вопрос Дмитрий.

— Послушайте, это же глупо! Владимир Палыч не тот человек.

И тогда Дмитрий резко сменил тактику. Зашел, так сказать, с другого боку. А зайдя… рассмеялся. Почти естественно. И снова сказал:

— Да мне чисто по жизни интересно. Я ведь сам когда-то стрельбой занимался. Может, мы на этой почве даже и пересекались где с вашим Папой. Я, правда, больших высот не достиг. Бил как-то все больше в бровь, а не в глаз… Так из чего, говорите, стрелял-то Владимир Палыч?

— Из спортивного пистолета, — сдалась Лиса.

— М-да… А ведь действительно не по-детски плющит, — только так и смог отреагировать на поведанное Петрухин.

* * *

Скоро сказка сказывается — да не скоро дело шьется. Пока по дневным питерским, коим несть числа, пробочкам Дмитрий доставил Татьяну домой… Пока переписал с диктофона вчерашнюю запись телефонного разговора… Пока обеспечил «успокоительное — даме, кофе — себе». Пока то, пока сё… Словом, в какой-то момент Петрухин решил, что тащиться в Горелово — в противоположный по сути конец города — на встречу с гадалкой Александрой сегодня не с руки. Опять же нарисовались дела поважнее. С тем же Папой, который, как выясняется, был мастером не только кисти, но и ствола. Ведь даже дураку было понятно, что таких совпадений в природе не бывает. Старовойтов, во-первых, мог «иметь претензии» к бывшей супружнице, бросившей его ради молодого соперника. Во-вторых, он имел навыки скоростной снайперской стрельбы и, наконец, в-третьих, имел под руками оружие… Каждый из этих фактов по отдельности «весил» не очень много, однако, собранные вместе, они становились пушечным ядром, прикованным к ноге каторжника. Словом, «совпадений» было так много, что их количество напоминало ситуацию «перебор» при игре в очко… классический перебор!

Так что, завершив дела в квартире на Английской («Шоб мы так жили, как вы прибедняетесь!») набережной, Дмитрий раскланялся с Татьяной, посоветовал ей принять (но не перебарщивая!) снотворное и, оседлав «фердинанда», вернулся в контору. Рассчитывая застать в кабинете Купцова, всяко уже должного возвратиться со стрелки с сотрудником УСТМ…

…Однако не застал. Более того, труба Леонида оказалась в полной отключке. Что само по себе являлось нарушением негласной промежду собой разработанной напарниками служебной дисциплины. Подивившись такому обстоятельству, Петрухин щелкнул кнопкой электрочайника и разбудил компьютер. Пока тот, бурча, загружался, Дмитрий плюхнулся в свое служебное кресло и положил перед собой чистый лист бумаги. Мысленно помолясь святому Себастьяну (покровителю солдат и полицейских), приступил к выстраиванию рабочих версий.