И сядет солнце на Востоке - Кристина Ли

решила рыть паркет в комнате. Однако сейчас я её хорошо понимала, потому что мне самой стало жутко от того как Всеслав смотрел на меня. В его глазах будто кто-то умирал не своей смертью раз за разом, а мужчина продолжал осматривать мою фигуру настолько цепко, что это прямо чувствовалось будто прикосновения.

— Катерина! — пробасил мужлан, а я вздрогнула, и прижала Ярослава теснее к себе, — Готовь свою хозяйку к обряду!

Услышав эту чушь, расширила глаза, и только хотела открыть рот, потому что почти зарычала мысленно, хорошо понимая о каком обряде идёт речь. Однако не успела и рта раскрыть, как мужлан ненормальный развернулся как гвоздь, и хлопнул дверью так, что та не будь достаточно прочной, слетела бы с петель к чертям.

— Это он так испуган? — прошипела сквозь зубы, совершенно забыв что в моих руках ребенок.

— Очень, — тихо ответил Ярик и подкрепил детским явным кивком, а я опомнилась и наконец пришла в себя, потому что вернулся мой якорь, соединяющий обе реальности, — Папа не на вас злится, матушка. Если бы на вас, отец не пустил бы меня к вам.

— Очаровательно, — натянуто улыбнулась, скрывая от ребенка, свои истинные чувства и мысли, в которых впивалась в шею монолитного камня руками, пытаясь придушить заразу, которая сама меня притащила сюда, и по вине которой я и попала в сырой проклятый подвал.

"И он ещё злиться изволит? Его Величество бесноватое!" — сделав глубокий вдох, в голове появилась новая картинка, где гадина Ольга тает в его ручонках в конце этого обряда, и мне стало ещё паршивее.

До самого утра я не могла сомкнуть толком глаз. Ворочалась в кровати из стороны в сторону, в конце концов сбросив и одеяло на пол, потому что за чувством холода, меня будто жар обуял. Душно становилось всё чаще, и приходилось подниматься с постели, измеряя комнату шагами вдоль и в поперек. Мои ненормальные метания только на самом рассвете решила остановить Арысь.

Голос берегини прозвучал, как и обычно, громко и уверенно:

— Княжна, вам необходим отдых. А я уже третий час наблюдаю ваши метания по спальне. Что вас беспокоит?

— Всё, Арысь, — ответила и встала у окна, смотря на то, как внизу начали появляться экраны ретрансляторов, а слуги стали бегать по площади как ненормальные, приводя её вероятно в праздничный вид.

— Конкретнее, Станислава. Я может и высокотехнологичная программа, но не умею читать пока человеческих мыслей.

Я сложила руки на груди, смотря на девушек в форме, которые указывали лакеям куда расставлять целую вереницу горшков с цветами, и только спустя несколько минут ответила вопросом на вопрос голограммы:

— Что он задумал? Я уверена ты знаешь, что придумал твой Государь и с какого перепугу приказал готовить меня к этому вашему обряду? Ещё и эта комната? Как я тут могу оставаться, если он женится? — я зло закрыла глаза, вспоминая лицо Вики, и гадюк, которые не оставят меня в покое совершенно точно.

— Вам не стоит беспокоиться об этом, княжна. Заранее оговорено, что женой князя станет дочь конунга викингов Миневра. Ритуал — это лишь формальность, которую Государь использовал как уловку, чтобы опять привлечь внимание к нашему могуществу. Никто давно не верит ни в ритуалы, ни в богов. Всё что вы встречали в княжестве связанное с нашими обычаями почитают всё меньше людей. Потому просто успокойтесь. Ваше участие в ритуале — единственный выход обезопасить вас от нападок и обвинений со стороны старшей женщины рода. А спальня княгини это та же формальность, тем более что после свадьбы княжеская чета живёт первые месяцы до зачатия наследника в покоях Государя. Так что вам никто не помешает и вы спокойно найдя выход из своей ситуации, отправитесь домой. Вам не желательно покидать этот уровень больше, в виду того что произошло. Только в сопровождении Воеводы, либо личной охраны Государя.

Я повернулась к трюмо, в котором ожидаемо стояла голограмма девушки, и нахмурившись переспросила то, что резануло мой слух в первую очередь:

— Дочь конунга? Она знает, что обряд фиктивный? Сколько ей лет? — после моего вопроса, я впервые услышала смех Арысь.

Голограмма рассмеялась и только потом ответила:

— Ей девятнадцать полных лет, княжна. Что значит, она всего на пять лет младше Государя. И нет, девушка свято верит, что её должен избрать огненный бог Симаргл.

"Так он младше меня, что ли?" — я молча вскинула брови, на что Арысь опять расхохоталась почти как живой человек.

— Прилягте и поспите, потому что через шесть часов, после прибытия последней претендентки сперва откроют пир, а потом гуляния на ристалище у реки. Сам обряд начнется только ночью. Поэтому вам необходимо отдохнуть в вашем состоянии, Станислава. Прошу, прислушайтесь к моим словам.

Арысь растворилась в зеркале, а я посмотрела на свой вид, который так и кричал о том, что я была отравлена опять и пролежала, как кусок мяса в подвале прямо в покрытом инеем болоте двое суток.

— С тебя такая княгиня, Стежа, как с Радуцкого принц Уэльский, — скривилась и решила что действительно нужно, просто необходимо, пересилить себя и лечь спать хоть на пару часов.

5.2

По словам Катинки, приняв участие в ритуале, или обряде, я получу временный, но иммунитет при дворе. Это значило только то, что у меня появится передышка от нападок старухи и её стервы внучки. Именно это драгоценное время, когда Государь будет одаривать милостью свою невесту, я наконец смогу потратить на то, что должно привести нас с Викой домой — на поиски всего, что связано с семьёй пропавших мольфар. Как только я узнаю, как призвать эту чёртову грозу, и поймаю Шерхана, заберу тело подруги с собой.

"Я не могу оставить её здесь. Ни за что! Она вернётся вместе со мной туда, где её семья сможет проститься с ней по-человечески…" — слезы всё ещё жгли мои глаза, но их постепенно иссушало чувство жгучей ненависти и ярости, которое прямо читалось на моём лице, когда Катинка и ещё одна незнакомая мне девушка, втирали в мою кожу какие-то масла.

Смотря на этот процесс, и понимая, что обряд не просто так затеян посреди ночи, меня радовала только одна мысль:

"Я буду наслаждаться выражением на лице Ольги, когда она останется ни с чем, смотря на то, как другая девушка займет место, которое эта недалекая тварь окрестила своим…" — ухмыльнувшись своему отражению в зеркале, только сейчас замерла взглядом на своей почти обнаженной фигуре.

Прошлась им по линиям молочно-белой кожи, которая вдруг стала словно светиться изнутри, настолько блестела