Премьера убийства - Найо Марш

— Нет, не это. Некоторое время мы тут все вместе размышляли и пришли к выводу, что состояние гримерной полностью противоречит этой гипотезе. Конечно, если бы порошок не был просыпан и на плащ, покрывающий Беннингтона, мы, возможно, пришли бы к другому заключению, но, увы…

— Значит, мы по-прежнему ничего не знаем? — Элен Гамильтон сказала эту избитую фразу таким тоном, будто изрекла мысль в высшей степени глубокую и оригинальную.

— Не совсем, — отозвался Аллейн. — Однако не стану сейчас перечислять весь тот набор возможных мотивов, которые нам удалось выявить. Здесь может быть все: зависть, тщеславие, ревность или просто обычная ненависть — очень часто причины для убийства бывают на первый взгляд еще менее значимыми. К тому же у всех вас были свои причины не любить покойного… И у кого-то одного эта, мягко скажем, нелюбовь достигла такого остервенения, которое и отличает убийц от прочих смертных. В подобных случаях, насколько я знаю по опыту, всегда происходит некий толчок, проскакивает какая-то искра, и вот — методично и жестоко — человек затевает убийство. Здесь, я думаю, роль такого запала сыграло письмо от Отто Брода к Беннингтону. Письмо это исчезло, и, судя по всему, его сожгли в гримерной Беннингтона. Так же как и тампоны, письмо скорее всего было сожжено убийцей.

— Я пока отказываюсь видеть в ваших словах хоть что-то определенное, — проворчал Пул, а Элен добавила:

— Искать черную кошку в темной комнате — дело хорошее… для китайцев.

Аллейн, казалось, витал где-то в лабиринтах своего сознания. Мартина, следившая за ним, удивилась, каким рассеянным было его лицо — но одновременно каким вдохновенным! Суперинтендент явно горел азартом игрока, который должен угадать козырную карту в руках противника… Но в этот момент Мартина поймала на себе нежный взгляд Пула, и они со значением улыбнулись друг другу. Уже почти как любовники!.. «Ох, да как же можно!» — спохватилась про себя Мартина, постаралась придать своему лицу скорбное выражение и почувствовать себя хоть немного виноватой… Но Аллейн тем временем снова заговорил, правда, девушка слушала его уже не так внимательно.

— Так вот, если говорить просто о возможности совершения убийства, то дело в том, что убийце необходимо было зайти в комнату к Беннингтону два раза. Что касается первого визита, его мог сделать кто угодно, исключая мисс Гамильтон. А вот что касается второго раза — тут у нас круг все сужается и сужается… Давайте рассмотрим по очереди каждого, хорошо? Начнем с мисс Тарн, она ближе всех ко мне сидит…

«Наверное, мне впору наконец испугаться», — подумала Мартина.

— Итак, мисс Тарн сообщила нам, что после выхода со сцены — причем удалилась она первой — она встала в проходе, ведущем к гримерным. Мисс Тарн была в полубессознательном от счастья состоянии и мало что осознавала в окружающем мире, прежде чем со сцены не вышли Персифаль, Дорси и Беннингтон. Все они по очереди перемолвились с ней несколькими словами и прошли по коридору. И тут начинается самый критический момент.

Поблизости от мисс Тарн находился мистер Доре, который давал ценные указания рабочему сцены — тому, кто разряжал пугач. А после выстрела мистер Доре повел мисс Тарн в ее временную гримерную. По пути он на пару секунд заглянул в комнату Беннингтона. Далее он оставался с мисс Тарн в гримерной вплоть до того, как они услышали шаги Персифаля и Дорси по коридору. Таким образом, мистер Доре подтверждает алиби мисс Тарн до самого критического момента, когда было совершено убийство! А рабочие сцены даже расширяют это алиби. Итак, мисс Тарн выпадает из сферы наших интересов…

— Ах, какая неожиданная неудача для вас, милочка! — язвительно пропела Гая Гейнсфорд.

— Далее мы переходим к мисс Гейнсфорд, — тем же бесстрастным голосом продолжал суперинтендент Аллейн, словно не слышал последней реплики. — Она все это время пробыла в «оранжерее», где, по ее словам, спала и видела ужасные сны. Однако нет ни одного свидетеля, который мог бы подтвердить ее слова…

Гая Гейнсфорд взвизгнула, расширенными от ужаса глазами уставившись на Дорси.

— Не беспокойтесь, дорогая, — попытался утешить ее верный и любвеобильный Дорси, — все будет в порядке, я с вами…

— Господа Дорси и Персифаль также относятся к категории лиц без алиби, — методически долбил Аллейн. — Они покинули сцену вместе, а позже вместе вышли на поклоны. Однако потом они разошлись по своим комнатам и друг за другом не наблюдали. Мистер Персифаль — единственный, кто почувствовал запах газа. А что касается доктора Резерфорда, — Аллейн слегка повернулся к доктору, который мирно спал в своем кресле, прикрытый газеткой, — то он, безусловно, мог появиться в комнате у Беннингтона в любой момент, пройти за сценой незамеченным, дождаться момента, когда все четверо — мисс Тарн, Доре, Персифаль и Дорси — находились в своих комнатах…

Аллейн сделал эффектную паузу, ожидая, вероятно, какой-нибудь реакции от Резерфорда, но газетка на жирной груди доктора продолжала подниматься и опускаться с легким ритмичным шорохом. Аллейн чуть повысил голос:

— Доктор мог вернуться в свою ложу, пока все актеры собрались на пятачке перед выходом на сцену, а затем уже совершить свой собственный триумфальный авторский выход на сцену…

Аллейн снова замолк и взглянул на Резерфорда. Доктор был непробиваем. Актеры посмотрели на доктора с некоторым осуждением — нельзя уж до такой степени презирать полицию Ее Величества… Аллейн наконец осознал, что доктора пушкой не разбудишь, и перешел к другим объектам.

— Далее, мистер Пул. Он сам признал, что мог бегом домчаться до комнаты Беннингтона и вернуться обратно во время своего краткого ухода со сцены. Однако, на мой взгляд, он не успел бы сделать всего того, что необходимо было для убийства. А задержись он хоть на пять секунд дольше — это сразу привлекло бы к нему пристальное внимание… Нет, риск слишком велик!

Аллейн устало потер ладонью лоб и продолжал:

— А вот мистер Доре находится в особом положении. Хотя он и вышел вместе с мисс Тарн из ее гримерной, но дальше все время держался в тени задних декораций, а внимание всех было приковано к сцене. Мальчишка-рассыльный вспоминает только, что мистера Беннингтона он среди ожидающих за кулисами актеров не заметил. А следить за перемещениями мистера Доре ему не было нужды…

— Я хочу напомнить вам, инспектор, что Перри Персифаль почувствовал запах газа еще в тот момент, когда я находился в комнате мисс Тарн, — заметил Джейко.

— Я помню об этом, — бросил Аллейн и повернулся к мисс Гамильтон. — А мисс Элен в тот момент блистала на сцене, и уж у нее-то в свидетелях несколько сотен зрителей… Думаю, учитывая такую наполненность зала, пьеса и вправду удалась на славу…

Аллейн помолчал.

— Ну вот и все, что я вам хотел сказать, господа, — заключил полицейский. — Теперь прошу вас разойтись по своим комнатам, ведь вам все равно надо одеться и забрать свои вещи. — Подумайте еще раз обо всем, что я вам поведал, если хотите. Поговорите друг с другом… Если я вам понадоблюсь, можете найти меня в «оранжерее». Буду также благодарен тем, кто оставит мне свой адрес и номер телефона.