Почти невеста - Джо Уотсон

Я сообщила Соне, что после моего «ухода» из журнала мне надо было чем-то заняться, и я начала делать сумки в знак протеста против моды в целом. Я рассказала о том, как оказалась в маленьком магазине тканей в центре Йоханнесбурга. Рассказала про Пателей и их красочные наряды, а также про тех разнообразных и необычных покупателей, которые заглядывали к ним в магазин. Вот все это, по моим словам, и вдохновило меня на новое занятие.

Соня только и делала, что кивала да улыбалась, но я-то знала, что в душе она проклинала тот момент, когда наткнулась в магазине на мою сумочку, и жалела теперь о том, что не успела вовремя переехать меня своим новеньким «Ягуаром».

Расстались мы, впрочем, вполне любезно, поскольку мне не хотелось портить свою карьеру, прищемив хвост этой королеве моды.

В тот же день Золани устроила у себя праздничную вечеринку, пригласив на нее всех моих близких и друзей. Лили и Дэмиен, конечно же, были в числе гостей. Тучка приехала со своим новым «бойфрендом». Я беру это слово в кавычки, так как Тучка меняет парней через каждые шесть недель.

Вэл привела на вечеринку Марка, того самого соседа, которого она тайно обожала бог знает сколько лет. Похоже, один только Марк не догадывался о ее чувствах. Вэл внимала каждому его слову и первой смеялась над каждой его шуткой.

Золани пригласила даже Пателей, всех до одного. Втиснувшись в ее крохотную, но немыслимо стильную квартирку, мы веселились от души и пили шампанское. До чего же разношерстная компания, подумала я, окидывая взглядом комнату. И всех нас свели здесь мои незатейливые сумки.

Вот если бы еще и Крис мог приехать…

– А ведь мы с тобой стоим на пороге богатства и славы, – обняла меня за талию Золани. – В скором времени все только и будут говорить про Энни Энн и ее потрясающие сумки.

– Да ладно тебе! – хмыкнула я.

– Попомни мои слова, – заявила Золани, вручая мне бокал с шампанским. – Тост! – громко возвестила она. – За нас! За немыслимо успешных деловых партнеров и лучших из друзей!

– Я… – к горлу у меня неожиданно подступил комок. – Это как раз то, что я чувствую сейчас.

– Только не вздумай омывать меня слезами, а то испортишь этот замечательный макияж. – Крепко обняв меня, она направилась к гостям. Я смотрела ей вслед и радовалась тому, что судьба устроила нам эту встречу.

* * *

Через несколько дней позвонил Крис. Я умирала от желания поделиться с ним своими новостями, хоть мы и старались обычно не говорить о своих повседневных делах. Но как можно было удержаться?

– Помнишь ту сумочку, которая была у меня на Маврикии?

– Я знаю.

– Что?

– Ты становишься популярным дизайнером.

– Ты что, следишь за мной?

– Нет. Просто одна актриса пришла вчера на съемочную площадку с похожей сумочкой и долго хвасталась, как ей удалось купить такое чудо в Южной Африке. Я сразу же узнал твой почерк.

Я сглотнула. Бог с ней, с актрисой…

– Так ты снимаешь кино?

– Да.

Неловкая пауза.

– Не бойся, это не то, что ты читала.

– А о чем?

– Скоро увидишь, Энни Энн. – Судя по голосу, Крис улыбался. – Скоро увидишь.

Через несколько месяцев мне прислали большой коричневый конверт. Кстати, о пороге. Теперь он располагался в скромной квартирке в таком же скромном районе. Никаких вам голых соседей у бассейна. Наш бизнес с Золани процветал, и я смогла наконец перебраться в приличное местечко. Кроме сумок, я стала придумывать платья и юбки, а Золани пристраивала их в магазины по всей стране. И народ действительно раскупал их! Разумеется, мне было далеко до многомиллионного бизнеса, но я зарабатывала на жизнь тем, что мне действительно нравилось. А многие ли могут похвастаться такой удачей?

Я подняла конверт и вошла в дом. Наверняка дружеский привет от банка с просьбой погасить какой-нибудь чек, решила я и отбросила конверт в сторону. Вспомнила я о нем лишь поздно вечером, когда он подвернулся мне под руку. Только тогда я прочитала обратный адрес: Лос-Анджелес, Калифорния, США.

Я торопливо рванула коричневую бумагу. Как-никак в Америке у меня был всего один знакомый. А внутри…

В конверте лежал билет до Лос-Анджелеса и приглашение на премьеру независимого короткометражного фильма, автором которого был мистер Крис Кристоферсен. Назывался фильм «Самый большой глупец в мире».

Я несколько раз перечитала название.

Быть не может!

Или все-таки может? Неужели Крис проехался на свой счет?

Перевернув приглашение, я пробежала глазами небольшую аннотацию:

«Самый большой глупец в мире» – ироничное повествование о парне, который был одно время настоящим отшельником. Он циничен и не верит в любовь… пока не встречает очаровательную незнакомку. Они влюбляются друг в друга, но затем расстаются. Главный герой готов пойти на что угодно, лишь бы вернуть свою возлюбленную!»

М-да…

Я перечитала текст еще раз, чтобы увериться, что глаза меня не обманули.

Ну и что прикажете думать? Крис снова в своем репертуаре или теперь все действительно серьезно? Похоже, я имею дело с какой-то сумасшедшей причудой, или это самый романтический жест, с каким мне только доводилось сталкиваться. Неужели он и правда снял фильм лишь для того, чтобы вернуть меня?

Из конверта выпала небольшая открытка:

Вещица, которую он просил меня сохранить? Я помчалась в спальню и выдернула ящик стола. Вот оно! Давненько я сюда не заглядывала.

Открыв коробочку, я замерла от восторга. Кольцо выглядело даже красивее, чем мне казалось. Неужели это предложение руки и сердца? Может, это и есть та грандиозная затея, на которую намекал Крис?

Или он просто хочет продать кольцо, ведь стоит оно больше, чем вся моя квартира…

Мне ужасно хотелось отправиться в Лос-Анджелес, но навязчивый внутренний голосок твердил, что это глупо.

Я не скрывала, что все еще любила Криса. И теперь точно знала, что и он меня любит. К тому же за прошедший год мы сумели лучше узнать друг друга. Наши отношения выстроились так, как и должны строиться: вы встречаетесь с кем-то, узнаете друг друга поближе и только потом влюбляетесь и женитесь.

И все же я продолжала сомневаться.

Тогда я сделала то, что подсказывал мне разум: позвонила самой трезвомыслящей из своих подружек. И уже неделей позже стояла в аэропорту Лос-Анджелеса. Джейн так усердно убеждала меня в том, что я совершу величайшую в мире глупость, если поеду в Америку, что к концу нашей беседы я полностью уверилась в обратном.