Жестокие намерения - Кора Кент

Доктор Хейг заставляет себя улыбнуться.

— Все выглядит хорошо, но я не думаю, что срок у вас настолько большой, как вам кажется.

Внезапно я понимаю причину ее хмурости и замешательства. Если мой срок не приравнивается к тринадцати или пятнадцати неделям, то когда мог быть зачат этот ребенок?

— Что вы имеете в виду? — Нервно спрашиваю я. — Я на 12 неделе или что-то вроде того?

Она нависает над моим животом и указывает на экран.

— Это ваш ребенок.

Едва заметное пятнышко отличает ребенка от остальной части моей матки.

— Эта… эта черная точка — мой ребенок?

Она кивает головой.

— Судя по всему, вы находитесь на восьмой неделе беременности, мисс Пеннингтон. Учитывая размер плода, срок родов — начало августа. Это означает, что вы забеременели в начале ноября.

Это невозможно. У меня не было секса в ноябре. Более того, у меня не было секса уже несколько месяцев.

— Вы уверены, что правильно читаете показания на экране? Это даже не похоже на ребенка. — Я веду себя как стерва, но не знаю, что еще сказать. Должно быть, она неправильно читает данные УЗИ, потому что не может быть, чтобы я была на восьмой неделе беременности.

Доктор убирает палочку с моего живота и начинает промывать.

— В первые недели беременности ребенок все еще формируется. Обещаю, что через пару месяцев он или она будут выглядеть намного привлекательнее. Вы сможете увидеть его голову, плечи, пальцы рук и даже ступни ног.

Я не могу пошевелиться, даже когда доктор Хейг говорит, что я могу вернуться в свое кресло, если хочу.

— Поскольку вы сейчас на раннем сроке беременности, мы планируем назначить вам повторное обследование через четыре недели. Я могу записать вас на дополнительное УЗИ, если это поможет. К этому времени мы уже должны услышать сердцебиение ребенка. Обычно его можно услышать сердцебиение с помощью доплера примерно на восьмой неделе. Однако, поскольку мы не уверены в точной дате зачатия, лучше подождем до вашего следующего визита, чтобы все проверить. Я не хочу вас беспокоить, если мы не сможем услышать сердцебиение прямо сейчас. У вас есть какие-нибудь вопросы?

У меня много вопросов. Для начала, она меня разыгрывает? Как я могу быть всего на восьмой неделе беременности, если у меня не было секса с сентября? Могу ли я подать в суд на доктора за попытку обмануть меня?

— Сны, — щелкает пальцами Кристин. — Срань господня, Кей. Сны.

Доктор смотрит на нее в замешательстве.

— Простите?

У меня отвисает челюсть, когда я понимаю, на что намекает Кристин.

На протяжении нескольких недель мне снился секс с Ксавьером. По какой-то причине эти сны всегда происходили в моей комнате в общежитии.

— Потому что это были не сны, — бормочу я. — Это были не сны, Крис.

Я чувствую головокружение. В этом нет никакого смысла. Как Ксавьер проник внутрь? Как он проделал со мной все это, не разбудив меня? Как я проспала зачатие нашего ребенка?

Мне кажется, что я схожу с ума. Ничто больше не кажется реальным; ничто не имеет смысла.

Но тут меня осеняет, что одно я знаю точно: когда я найду Ксавьера Маккейда, я его убью.

Глава 61

Ксавьер

Я весь день пытался дозвониться Кей, но она не отвечала. Мои звонки и сообщения остаются без ответа. Я дошел до того, что пришел к ней в общежитие и постучал в дверь, но никто не ответил. В конце концов, администратор сказал, что мне нужно уйти. Поэтому перед уходом я оставил записку на доске.

Кто говорит кому-то, что она беременна, а затем исчезает с лица Земли? Дерзость.

Тихий голос в моей голове напоминает мне, что нужно быть помягче с Кей. В конце концов, она будет в ярости, когда узнает, что я сделал.

В отчаянии я со злостью занимаюсь уборкой дома. Из динамиков звучит рок-музыка, а я вручную мою посуду. Я мог бы загрузить ее в посудомоечную машину, чтобы сэкономить время, но зачем? Даже когда я закончу уборку, мне все равно будет нечем заняться.

Я тщательно вытираю пыль со всех поверхностей, включая крышки потолочных вентиляторов.

Я складываю все постельное белье в прачечной и бросаю простыни и наволочки в стиральную машину. Весь процесс выглядит довольно драматично: от добавления капсулы Tide в барабан до закрытия крышки.

— Ну и наглость у некоторых людей, — бормочу я себе под нос. — Игнорировать отца своего ребенка.

Я был так расстроен, что не сразу услышал звонок в дверь. Из-за громкой музыки и своих мыслей я словно находился в другом мире. Но тут в мои размышления ворвался звонок, а затем и стук в дверь.

— Господи Иисусе, — ругаюсь я, — подождите, мать вашу. — Я ищу пульт от динамиков, но его нигде нет. — Да пошло оно все, — решаю я. Я открываю входную дверь, и из проема доносится рев Simple Plan.

— Ты пришел в мою гребаную комнату, когда я спала?! — взрывается Кей в приступе ярости; ее голос рассекает воздух, как лезвие ножа. Ее лицо искажается от ярости, когда она обрушивает град пощечин на меня.

— Успокойся. Сейчас же! — Рычу я, мои руки тянутся к ее запястьям в отчаянной попытке остановить ее движения. Но Кей слишком проворна, и я не ожидал такой борьбы. Она отталкивает меня назад, и я, спотыкаясь, вваливаюсь в гостиную.

— Я, блять, не могу поверить! — Кричит она, следуя за мной. — Я же говорила тебе, что больше не хочу тебя видеть. Как ты посмел прийти в мою комнату? Как ты посмел трахать меня, пока я спала?!

Не нужно быть гением, чтобы понять, что Кей догадалась о том, что я натворил. В головоломке не хватает нескольких кусочков: для начала, кто ей рассказал? Но она хорошо разбирается в деталях.

— Кей, — предупреждаю я ее, — прекрати это. Ты беременна.

Она решительно стискивает зубы и начинает размахивать кулаками.

— Я знаю, что беременна! Я на гребаной восьмой неделе беременности, ты, кусок дерьма! Что не должно быть возможным, поскольку у нас с тобой не было секса с сентября!

Недостающие фрагменты встают на свои места.

— Ты ходила к врачу?

Теперь мы перекрикиваем Good Charlotte. Боже, чья это была идея — врубить музыку так чертовски громко?

— Заткнись, мать твою, — ругается Кей. Она перестает наносить удары и смотрит на меня взглядом, способным пронзить сталь. — Как ты смеешь? Как ты, блять, смеешь? — выдыхает Кей. Гнев, который привел ее сюда, заставил войти в мою дверь и побуждал бить меня снова и снова, постепенно