Жертва подозреваемого X - Кэйго Хигасино

В противном случае весь мой гнев обрушится на него.

Сейчас мне уже ничего не стоит сделать так, чтобы его постигла та же участь, что и Тогаси. У меня есть решимость, есть возможности.

Повторяю, если ты с ним в физической близости, я не позволю такого предательства. Я буду мстить».

Югава стоял у окна. Даже со спины было видно, что он чем-то сильно расстроен. Конечно, это можно было объяснить шоком от известия, что его старинный приятель, с которым он встретился после долгих лет разлуки, совершил преступление, но Кусанаги показалось, что причина была в другом.

– Итак, – сказал Югава глухо, – ты поверил его признаниям.

– Как полицейский, я не вижу причин сомневаться, – ответил Кусанаги. – Мы обнаружили множество свидетельств, подтверждающих его показания. Сегодня я проводил опрос возле телефонной будки, расположенной недалеко от его дома. Исигами заявил, что каждый вечер звонил оттуда Ясуко. Напротив телефонной будки расположен бакалейный магазин. Его хозяин видел человека, похожего на Исигами. В последнее время мало кто пользуется уличными телефонами, поэтому он его запомнил. Утверждает, что часто видел его звонящим по телефону.

Югава медленно повернулся в сторону Кусанаги.

– Брось это двусмысленное выражение – «как полицейский». Я спрашиваю – веришь ли ты сам, официальный ход расследования меня не интересует.

Кусанаги вздохнул:

– Если честно, что-то здесь не так. В показаниях противоречий нет. Все сходится. Но как-то не укладывается в голове. Если по-простому, не могу вообразить, что он это сделал. Я попытался высказать это начальству, но меня не поняли.

– Для полиции главное, что преступник благополучно пойман, на остальное им плевать.

– Нашлась бы хоть одна зацепка, разговор был бы другой, но как ни странно – ничего. Все тютелька в тютельку. Например, что касается отпечатков пальцев, не стертых с велосипеда, он говорит, что вообще не знал, что убитый приехал на велосипеде. Так что и здесь не придерешься. Все факты совпадают с тем, что заявил Исигами. Сам понимаешь, что бы я ни сказал, никто не позволит мне начать следствие сначала.

– Другими словами, в голове не укладывается, но плыть против течения не собираюсь и потому делаю вывод, что Исигами – убийца.

– Прекрати издеваться! Разве не ты яростный приверженец того, что факты важнее эмоций? Разве не в том заключается научный подход, чтобы признавать логику явлений, даже если это не согласуется с нашими ощущениями? Ты сам много раз мне это говорил.

Югава, качая головой, сел напротив Кусанаги.

– В последний раз, когда я виделся с Исигами, он напомнил мне математическую задачу. Она формулируется как P ≠ NP. Что проще – самому, поразмыслив, дать ответ или проверить, правилен ли ответ, данный другим? Знаменитая задача.

Кусанаги поморщился.

– Тоже математика? Разве это не философский вопрос?

– Неважно. Исигами предложил вам свой ответ. Он заключается в его явке с повинной и в признательных показаниях. Приложив все свои умственные способности, он придумал ответ, который, с какой стороны ни посмотреть, кажется правильным. Если вы просто примете его, как есть, это будет означать ваше поражение. По-настоящему, теперь ваша очередь напрячь все силы ума и проверить, правилен его ответ или нет. Вам брошен вызов, вас испытывают, чего вы стоите.

– Но для этого мы и собираем сейчас подтверждения!

– Все, чем вы занимаетесь, похоже на то, как ребенок обводит карандашом чужой рисунок. А должны были бы поискать – нет ли какого-то другого ответа? Вот если будет доказано, что никакой другой ответ невозможен, только тогда можно утверждать, что его ответ – единственно правильный.

Югава говорил строгим тоном, Кусанаги не мог не ощутить его раздражения. Он впервые видел обычно спокойного, молчаливого физика в таком возбужденном состоянии.

– Ты утверждаешь, что Исигами солгал. Что убийца – не Исигами.

Югава сдвинул брови и прищурился. Глядя ему в лицо, Кусанаги продолжал:

– Какие у тебя основания утверждать это? Если у тебя есть какие-то соображения, поделись со мной! А то получается, все твои слова сводятся к тому, что «он мой старый приятель, поэтому не хочу верить, что он убийца».

Югава поднялся и повернулся спиной к Кусанаги.

– Эй, Югава! – окликнул его детектив.

– Это правда, что я не хочу верить, – сказал Югава. – Кажется, я уже говорил, что для этого человека самое важное – логика. Чувства на втором месте. Он способен на все, чтобы эффективно решить поставленную задачу. Но несмотря на это, убить человека… Более того, убить человека, к которому он прежде не имел никакого отношения… Это невообразимо.

– Значит, это твой единственный аргумент?

Югава резко повернулся и уставился на Кусанаги. Но в глазах его был не гнев, а скорее скорбь и мука.

– В нашем мире, – сказал он, – иногда приходится признавать факт того, во что не хочется верить.

– И, однако, ты утверждаешь, что Исигами оговорил себя?

Югава, нахмурившись, покачал головой:

– Этого я не говорил.

– Мне понятно, к чему ты ведешь. Несмотря на признательные показания, Тогаси убила Ясуко Ханаока, а Исигами только ее прикрывает. Однако, чем тщательнее мы изучаем все обстоятельства, тем вероятность этого слабее. У нас уже есть несколько материальных свидетельств того, что Исигами совершал поступки, достойные маньяка. Неужели он мог пойти на такие ухищрения ради того, чтобы скрыть ее преступление? А главное, есть ли на свете люди, готовые взвалить на себя чужую вину за убийство? Для Исигами Ясуко не родственница, не жена. Она даже не его любовница. Допустим, он помог ей скрыть следы преступления, но коль скоро это не удалось, он бы просто смирился, и все. Это в натуре человека.

Югава внезапно вздрогнул, точно его осенила какая-то мысль.

– Смиряться с неудачей – так поступают обычные люди. Продолжать покрывать, несмотря ни на что, до самого конца, – это труднее всего, – пробормотал Югава, устремив глаза вдаль. – Но именно таков Исигами. Он и сам это прекрасно осознавал. Поэтому…

– Что?

– Нет, – Югава потряс головой, – ничего.

– Лично я не могу отказаться от мысли, что Исигами – преступник. Пока не обнаружатся какие-то новые факты, направление расследования не изменится.

Ничего не ответив, Югава потер лицо. Глубоко вздохнул.

– Получается… он предпочел провести остаток жизни в тюрьме?

– Раз он убил человека, по-другому не бывает.

– Видимо, так… – Югава, потупившись, застыл неподвижно. Некоторое время он оставался в той же позе. – Извини, не можешь меня оставить? Я немного устал.