Чучельник - Лука Ди Фульвио

– Зацепили! Мы его зацепили! – воскликнул Фрезе. – Как бы его ни звали, это он!

– Посмотрите адрес, – сказал Массимо, протягивая Фрезе листок.

– Вилла Каскарино!

– Только номер дома другой, – продолжал толстяк, не обращая внимания на разочарованное лицо Фрезе. – Я посмотрел в справочнике. Это номер дома сторожа виллы Каскарино.

– Садовника, – прошептал Амальди.

– Или его сына! – вновь возбудился Фрезе. – Если у него нет мизинца, ему крышка.

– Едем, быстро! – И Амальди бросился вон из комнаты.

Фрезе проворно обогнал его, а то еще заплутает в архивном лабиринте.

– Две патрульные группы, подбери парней покрепче, – на бегу распорядился Амальди. Сердце его отчаянно билось, наполняясь надеждой. – Остальных на радиосвязь.

– И хрен с ней, с забастовкой! – подхватил Фрезе.

– Постойте! – закричал им вслед Массимо. – Подождите!

Амальди придержал двери лифта.

– Вы сказали, что у преступника нет мизинца?

– Да. И что? – нетерпеливо спросил Фрезе.

– Профессор Авильдсен. У него нет мизинца.

Амальди и Фрезе переглянулись, не видя связи.

– Алаке, абеокуты… я от него слышал эти названия, на его лекции.

– Ты хорошо потрудился, Липучка, а теперь не мешай. Человек, которого мы ищем…

– Так ведь он и есть сын синьоры Каскарино!

Через час после похищения Джудитта очнулась. Ее сильно мутило, и голова была будто налита свинцом. Девушка попыталась встать, но что-то ее удерживало. Она с трудом пошевелила затекшими пальцами и поняла, что ее руки к чему-то прикручены. Тогда она приподняла голову, несмотря на боль, и увидела, что лежит на какой-то доске, причем ноги тоже закреплены намертво. От ужаса она хотела завопить, но рвотный позыв сковал мышцы живота, и противная кислая жидкость едва не задушила ее.

– Ты испачкала блузку, Джудитта, – сказал профессор Авильдсен и вытер ей рот влажной салфеткой. – Не дергайся, это бесполезно. Если будешь кричать, мне придется заткнуть ворохом тряпок твой хорошенький ротик, и ты задохнешься. Ты ведь не хочешь этого, правда?

Джудитта онемела от страха.

– Что же ты не отвечаешь преподавателю, Джудитта? Это невежливо. Не можешь говорить, хотя бы объяснись жестами. Ты не хочешь, чтобы я заткнул тебе рот, не хочешь захлебнуться рвотной массой?

Джудитта закрыла глаза и помотала головой.

– Да, это неприятная смерть. Ты тоже так думаешь?

Джудитта кивнула и заплакала.

Профессор Авильдсен смочил обрубок мизинца ее слезой, поднес его ко рту и пососал.

– Обожаю соленое. Но злоупотреблять нельзя. Ты знаешь, что от соли повышается давление? – Он весело засмеялся.

– Ради бога…

– Ты не ответила на мой вопрос. Ты знаешь, что от соли повышается давление?

Джудитта кивнула.

– Ты способная ученица. Надо провести с тобой дополнительное занятие. Да, ты заслужила это. Что бы ты хотела узнать перед смертью?

У Джудитты вырвался жалобный стон. Профессор Авильдсен нежно погладил ее по щеке.

– Но сначала я должен сделать кое-какие дела. – С этими словами он удалился.

Спокойные, размеренные шаги отдавались в просторном, пропитанном жуткой вонью помещении. Он подошел к зеркалу, протер его от пыли. Его отражение сияло торжествующей улыбкой, как бы говорившей, что путь свободен и никаких препятствий больше не предвидится. Превращение началось. Он взял ножницы и начал состригать бородку. Закончив, подошел к раковине, умылся, намазал лицо пеной для бритья. Тщательно побрился, помассировал чистую, мягкую кожу щек. Совсем детское лицо, с удовлетворением отметил он. Яркие пухлые губы, зеленые глаза, как два живых скарабея, тонкий орлиный нос.

– Тебя можно принять за девушку, – сказал он своему отражению.

И снова направился к Джудитте. Улыбаясь ей, просунул ножницы под ткань блузки и начал резать. Почувствовал жесткость лифчика и усилил нажим. Когда ткань поддалась, замычал от удовольствия.

– Тебе придется чуть-чуть потерпеть холод, Джудитта, – шепнул он ей на ухо, прежде чем положить ножницы.

Он отбросил отрезанный лоскут, обнажив половину ее туловища. Джудитта тихо плакала. У нее была белая, будто присыпанная тальком кожа. Большая мягкая грудь с нежно-розовым соском, освободившись от лифчика, раскрылась, как мясистый цветок. Профессор Авильдсен немного полюбовался ею. Потом ущипнул кожу большим и указательным пальцами и потянул кверху.

– У тебя удивительно эластичная кожа, – похвалил он.

И опять отошел. Джудитта услышала, как он открывает дверцу шкафа. Когда вернулся, девушка сквозь туман слез разглядела у него в руках что-то похожее на труп.

– Ты первая, кому я показываю мою невесту, – сказал профессор Авильдсен. – Она тебе нравится?

Джудитта свернула голову набок. Вначале увидела деревянную голову в белом парике. Глаза куклы то открывались, то закрывались. Голова крепилась к туловищу, тоже деревянному, большим металлическим штифтом. Две большие бархатные груди цвета сырого мяса уныло свисали вниз. Профессор провел рукой этой куклы в человеческий рост по лицу Джудитты. От этого жесткого и вместе с тем нежного прикосновения у девушки перехватило горло. Она поняла, что это за рука.

– Ради бога… – из последних сил прошептала она.

– Ты должна гордиться, Джудитта. – Профессор Авильдсен поднес палец к губам, делая ей знак молчать. – Другим я не оказал подобной чести. Это большой раритет. Кукла восемнадцатого века. Мы и впрямь не изобрели ничего нового. Быть может, это не тема для беседы с молодой девушкой, но должен тебе сказать, что эта кукла предназначалась для… как бы попристойней выразиться?.. Словом, эта кукла могла заменить жену. Ты меня понимаешь?

Джудитта молчала, скованная страхом.

– Она подбита бархатом… внутри… подбита бархатом. Но знаешь, что самое забавное? Знаешь?

– Умоляю вас…

– Джудитта, я задал тебе вопрос, – продолжал он мелодичным голосом, в котором слышались металлические нотки. – Знаешь, что самое забавное?

Девушка помотала головой.

– А хочешь знать?

Она кивнула.

– Хорошо. Так и быть, я тебе скажу. Самое забавное то, что куклу мне продала та же самая дама, которая потом подарила мне вот эти руки. – И он пошевелил чучельными руками антикварши.

Джудитта отвернулась в другую сторону, туда, где ее нагота была еще прикрыта взрезанной блузкой.

– Она ее называла «моя девочка». Все время твердила, что «ее девочка» такая же «мягкая и теплая», как она сама. Эта грязная женщина и меня думала утащить в грязь вместе со своей девочкой. Но ничего у нее не вышло. Я ее спас. Как спас доктора Дерузико из городской больницы. Ты знала ее?