Кино кончилось. Дублей не будет - Владимир Колычев

– Можешь.

– Я сделаю все, что ты скажешь.

– Зачем же ты будешь утруждать себя? – Вильям широко улыбнулся. – Все обо мне заботишься, а надо и о себе подумать. Хочешь с кинозвездой переспать?

Софи пугливо вздрогнула и отступила на шаг.

– Не хочешь?

Она мотнула головой.

– А если Юрьев к тебе приставать начнет, что ты сделаешь?

– Пожалуюсь тебе.

– А если меня не будет?

– Убегу.

– А он догонит и согреет.

– Я буду кричать, – опустив глаза, сказала Софи.

– А если тебе под руку попадется нож?

– Я его убью!

– Мне нравится твой ответ. Ты умница. – Вильям щелкнул пальцами, отсылая Софи.

Действительно, почему бы не воспользоваться той верностью, которую она пытается перед ним тут изобразить?

Опера привели Закутка в чувство, нагнали на него страху. Остатки хмеля из него выветрились, но язык развязать он пока не спешил.

– Ну да, были мы на Матросова, – сказал арестант.

– И Ганыкина похитили, – добавил Помазов.

– Зачем похитили? Просто поговорили. Он денег Григору задолжал. Мы с ним побеседовали, порешали.

– Порешили вы его, а не порешали.

– Нет, порешали. Он деньги вернул, и мы уехали.

– На его машине?

– Зачем на его? На своей.

– В нас вы не стреляли?

– Нет.

– А как объяснить, что на патроне остался отпечаток Григорова? – Тут Помазов малость приврал в интересах дела.

Закуток не знал, что на самом-то деле на патроне был обнаружен пальчик Ганыкина, и принялся фантазировать:

– Так я ж говорю, в машине автомат лежал. Григор полез его смотреть. Я ему сказал, что не надо. Он автомат протер, а на патроне пальчики остались.

– На последнем патроне? На самом дальнем?

– Так он магазин перезаряжал.

– А почему пальчики только на одном патроне?

– Так он все протер, один только забыл.

– Тебе самому не смешно?

– Не смешно. Я спать хочу. Ночь на дворе. В это время допросы запрещены. Я жаловаться буду.

Помазов беспомощно глянул на Максима. Врезать бы Закуткову, чтобы не врал, но нельзя. Юрьев тоже это понимал. А вот Зыкова вдруг прорвало.

– А мы тебя не допрашиваем, Закутков! – заявил он. Мы тебе предъявляем! За то, что ты в нас, падла, стрелял!

– Я не стрелял!

– А кто стрелял?

– Не знаю!

Зыков ударил Закуткова ногой в грудь. Тот крякнул и свалился на пол вместе со стулом.

– Кто тебя ударил? – спросил Зыков.

– Ты! – прорычал браток.

– Кто его ударил? – Зыков посмотрел на Максима.

– Не знаю.

– Может, вы знаете, товарищ майор?

– Понятия не имею. – Помазов развел руками.

Зыков вернул Закуткова на место и ударил его снова. На этот раз в живот. Браток согнулся от боли.

В этот момент открылась дверь, и в кабинет вошел Танаков. Он глянул на задержанного, все понял, но ничего не сказал.

– Колется?

– Пока нет. Сейчас дожмем.

– Поздно уже. Завтра давайте. В камеру его, и по домам.

Из отдела Максим вышел вместе с Зыковым.

– Подвезти? – спросил Денис.

– Можно.

Какое-то время они ехали молча.

– Все дуешься на меня? – спросил Зыков.

– Нет.

– Не сдавал я тебя Вильяму. Не стал.

– А мог?

– Если бы захотел. Пойми, Вильям тут уже давно, он всеми корнями в нашу землю врос. У него и мой номер есть, и Помазова, и Танакова. С Анисимовым и так понятно…

– Ты считаешь, что это нормально?

– Если бы считал, то не дожимал бы Вильяма.

– Тогда кто меня сдал?

– Танаков, – спокойно, как о чем-то незначительном сказал Зыков.

– Он же за воров.

– И нашим, и вашим, и споем, и спляшем.

– Помню, Вильям меня на Танакова натравливал.

– Ты же зол был на Танакова, и Вильям это знал. Он хотел, чтобы ты оступился. Я даже не знаю, согласился ты с ним против Танакова или нет, – проговорил Зыков и мрачно усмехнулся.

– Нормальный такой камень.

– А у нас в отделе все в камнях. На душе тошно! Всех бы передушил! Начиная с Танакова.

– Так в чем же дело?

– Ребята у нас, в принципе, неплохие. Помазов в доску свой. Бочкарев нормальный. С тобой сработались. Нам бы в кулак сжаться.

– Так пробуем.

– Ага, прямо сейчас. Закуткова ночью грохнут, и конец фильма.

– Думаешь?

– Я ничему не удивлюсь.

– Может, его под охрану взять?

– А смысл? Все равно ничего не скажет.

Максим готов был бороться с этим служебным беспределом. Но как?.. Да и не до этого сейчас. Его ждала встреча с Ритой. Возможно, он все-таки задаст ей нехороший вопрос.

Зыков подвез Юрьева к дому. Тот еще не подошел к калитке, а машина уже уехала.

Максим собрался вставить ключ в замок, и тут за спиной у него раздался голос Вильяма:

– Рита у меня.

Капитан развернулся, выхватил пистолет. Вильям кивком показал на своих громил, которые стояли в сторонке. У одного из них на плече висел пистолет-пулемет с глушителем. Ствол направлен был прямо на Максима.

– Не делай глупости, Юрьев. Сейчас ты поедешь ко мне, и я выдам Риту за тебя замуж. Право первой ночи оставляю за тобой. Или страшно?

Вильям назвал ее Ритой, а не Марго. Это чуть успокоило Максима.

– Нет, не страшно.

Он садился в машину, когда увидел Дашу. Она шла по улице и с тревогой глядела на него. Максим подмигнул ей, забрался в салон, тут же лишился пистолета и телефона.

– Меры предосторожности, – буркнул телохранитель Вильяма.

Тот ничего не сказал. Он сидел впереди, справа, а его быки обжимали Максима с двух сторон.

Минут через двадцать машина заехала во двор дома. Телохранители остались на свежем воздухе, а Вильям провел Юрьева в свой особняк.

В холле на белом диване сидела молодая красавица с печальными глазами. Она едва заметно кивнула Максиму, глядя куда-то мимо него. Это была жена Вильяма.